«Когда все закончится» – они повторяли это каждый день как мантру: мысленно и вслух, словно тем самым могли приблизить это окончание. Александр чувствовал, что осталось немного, и он будет свободен независимо от успеха в войне. Вдали от Делинды, в большом особняке на берегу моря, в объятиях дорогого человека, чье сердцебиение, как и он сам, были ему дороже всего на свете, он ощутил себя свободным от всех навязанных обязанностей. Обычным человеком, проживающим простую жизнь с некоторыми временными богатствами. «Да, наверное, именно такой будет наша жизнь, когда все закончится». Блаженная улыбка непроизвольно возникала на лице Александра всякий раз, когда он возвращался в свой теплый мирок, в воспоминания о будущем, которое сам вообразил и на которое молился каждый день. Уверенность в грядущих счастливых днях стремительно росла, будто Александр уже побывал в них и теперь лишь ждал, когда они наступят. Все, что не относилось к их счастью, ничего для него не значило. Он не желал задумываться об этом ни на секунду: ни о смерти невинных людей, ни о постоянной угрозе, ни о грязных деньгах, ни о надругательстве. Покой – вот все, чего он хотел, и то ли препарат вступил в основную фазу действия, то ли он сам убедил себя, что его беды не стоят долгих переживаний, но это работало. Или то был самообман. Он быстро уснул на груди Каспара. Снова обеденный зал. Снова игра оркестра и снующие официанты с подносами. Снова тот юноша, назвавший его не тем Каннингемом. Александр подошел к нему. – Постойте, пожалуйста. – Здравствуйте, мистер Каннингем, – широко улыбнулся официант. – В тот раз мы с вами не закончили разговор. – Напомните, пожалуйста, о чем мы говорили? – О моем тезке. – А, вы о нем. О нем здесь все стараются не говорить, хоть и хотят этого дико. – Что же с ним случилось в итоге? У Александра потемнело в глазах. Ответ официанта стал отдаленным и приглушенным, словно звучал под водой, и перед глазами возникли расплывчатые цветные пятна, похожие на растекающиеся краски на водной глади. Он протирал глаза, списав их на картины помутневшего от шока рассудка, как вдруг почувствовал на плече прикосновение. Он увидел теплую улыбку, но стоило догадаться, кому она принадлежит, как сон оборвался, и догадка об этом человеке растворилась, как рассыпается пеплом бумага, объятая огнем. В этом пепелище воспоминаний явно различалось только одно – ответ официанта, звучавший в его голове пронзительным звоном: «Он погиб». * * * notes Примечания 1 Отрывок из песни Lana Del Rey – Young and Beautiful.