Сейчас Меня чуть не сбила машина, но успела свернуть и остановилась примерно в тридцати ярдах, к счастью, не вырулив в траву. Водительская дверь распахнулась, водитель вышел. – Айви, какого лешего? Глаза Нейта округлились, как луна, вокруг одного желтел почти заживший синяк. В радиоприемнике в машине надрывались «Хайм». – Нейт. – Я поблагодарила силы, которые направили его ко мне. – А я как раз голосовала. Он подошел и схватил меня за руку, впившись пальцами чуть выше локтя. – Ты что, с ума сошла? У вас тут секта, что ли? Бегаете голыми по лесу? Бросаетесь под колеса моей машины, чтобы потом обвинить меня в наезде или что? Он вскрикнул и отдернул руку. Не знаю, что я сделала, но виски пронзила боль, и я поняла: я что-то наколдовала. Я шагнула ему навстречу. Он попятился. – Не хватай меня больше. Никогда. – Л-ладно, – растерянно пролепетал он, посмотрел на меня, потом на свою руку. – Не буду. Я покосилась на деревья. – Послушай, мне очень нужно, чтобы ты меня подвез. Я бы не просила, но это правда важно. Он коротко кивнул, и я пошла за ним к машине. В машине с ним сидела девушка; увидев меня, она разинула рот. Кажется, второкурсница, с темно-красными коротко подстриженными волосами, утонченная красотка, похожа на Шарлотту Гинзбург.[29] – Привет, – бросила я, села в машину и снова оглянулась на лес. Нейт уже был готов газануть, и тут из-за деревьев показалась Марион. Та шла, низко пригнувшись к земле – как будто ползла на корточках. – Эй, – испуганно проговорила девушка, – видели? – Езжай, – велела я, – езжай! Марион выпрямилась и смотрела на нас с обочины. Видеть ее было жутко, но еще страшнее было, когда она оставалась в тени. Я села по центру, глядя на дорогу. Тонкие белые полоски меня успокаивали; они выползали из-под капота, как бумага из принтера. – М-м… – Девушка поежилась на сиденье, стесняясь на меня посмотреть. – У меня в сумке форма для спортзала. Она не очень чистая, но… – Спасибо, – поблагодарила я. – Ничего страшного, что не чистая. Она протянула мне скомканную черную форму, и я торопливо ее натянула. Одевшись, я почувствовала себя совсем иначе. И дело было не в скромности – ее я, кажется, отбросила в тот момент, когда открыла золотую шкатулку, – а в ощущении грубой, неконтролируемой силы, которая исходила от меня, когда я бегала голой по лесам. – А не эту ли девчонку мы видели в тот раз? – отрывисто и натянуто спросил Нейт. – Да, – ответила я. – Ее. Повисла долгая пауза. – Значит, вы все-таки знакомы. – Угу. – Ничего не понимаю, – тихо пробормотал он. – С тобой точно все будет в порядке? Когда задают такие вопросы, обычно хотят услышать – ну да, конечно, со мной все будет в порядке. Поэтому я посмотрела на него в зеркало заднего вида и произнесла: – Конечно. Он ехал к моему дому, но туда я пойти не могла. Марион наверняка шла за мной по пятам. Не хотелось даже думать, что она сделает с папой, если тот встанет у нее на пути. Ни одно место не казалось безопасным, но я знала, где хотела быть, поэтому сказала Нейту: – Высади меня здесь. Он остановился у заросшего холма, за которым тянулся ряд заборчиков и задние дворы. Трава серебрилась в лунном свете. – Могу подъехать ближе, – сказал он. – Ты разве не домой? Я указала на задний двор Билли. Большой, с овощными грядками и крутым домиком на дереве, который они с отцом построили в следующее после переезда лето. Я провела в этом домике много часов. – Мне туда, – сказала я. – Дом Билли Пэкстона? – Нейту почти удался нейтральный тон. – Спасибо, что подвез, – совершенно искренне сказала я и вышла. – Не за что. Но послушай, Айви… Я оглянулась и посмотрела в его серьезные глаза. Над его красивыми губами все еще синел кровоподтек. – Я никому ничего не расскажу. Обещаю. – Расскажешь, но это неважно. – Я улыбнулась его девушке. – Спасибо за форму. Я верну. – Оставь себе, – пролепетала она, и я представила, как выгляжу – исполосована свежими царапинами, воняю потом и хлоркой. Уходя, я слышала, как Нейт снова врубил музыку. Вскоре они забудут о моем таинственном появлении, о моем испуге и о том, что я была голая. Забудут о девушке, которая выползла вслед за мной из-за деревьев. Я стану просто странным происшествием, нарушившим их предсказуемый вечер в пригороде. Я улыбнулась и побежала к Билли. Одно из окон его комнаты выходило на левую сторону дома. Я поискала подходящие камушки, но нашла лишь огромные декоративные булыжники. Потом вспомнила привычки Билли и побежала к фасаду. Он сидел на крыльце в белой футболке и пижамных брюках. Сидел, откинув голову и зажав в дрожащей руке пустой коробок спичек. Я учуяла запах сгоревших спичек, но сигаретным дымом не пахло. Увидев меня, он так быстро вскочил, что я догадалась: он ждал. Наши тела столкнулись на нижней ступеньке крыльца; я уткнулась носом в чистый хлопок с привкусом диоксида серы; он зарылся в мои пахнущие аммиаком волосы. Наше дыхание синхронизировалось, и я прижалась к нему, все еще держа в руке золотую шкатулку. – Что случилось? – пробормотал он. – Что-то же случилось? Я приподнялась на цыпочках и зашептала ему в ухо. – Пойдем в домик на дереве. Он напрягся, отпрянул и посмотрел на меня. – В домик на дереве. – Его глаза расширились. В них было столько надежды, что мое сердце чуть не треснуло. – Айви, ты… Ты… – Я вспомнила. Он пошатнулся. – Так я и понял. Когда увидел, как ты бежишь по лужайке. Ты стала похожа… на саму себя. Не то что ты раньше не была собой, я просто… – Да ладно тебе. Я все понимаю. Он обнял меня, уткнулся носом мне в шею. – Ты даже пахнешь по-старому. – Как? Он глухо пробормотал мне в плечо: – Диким лесом. Слезы обожгли мне глаза. Его мягкие волосы касались моей щеки. – Как ты вспомнила? – Давай в домике поговорим. Он кивнул, но не выпустил меня. – А если ты снова забудешь? – Не забуду. – Откуда знаешь?