– Пойдем в домик на дереве, – повторила я. – Ладно, – тихо сказал он и вздохнул. – Давно я туда не поднимался. Надо взять что-нибудь постелить, там полно паутины. Обнявшись, мы вошли в дом. Там, где он меня касался, кожу пронзали электрические разряды, остальное тело ждало его прикосновений. К нам подбежал Гремлин, замер, понюхал мои ноги и бросился бежать в темную гостиную. – Не так уж плохо от тебя пахнет, – удивился Билли, глядя вслед псу. Я тихонько рассмеялась. – Я… мои ноги заколдованы. Потом объясню. Его брови поползли вверх, он крепче сжал мою ладонь. Мы поднялись по лестнице, как двухголовый зверь, открыли скрипучий шкаф, где хранилось белье. Мне не стоило подниматься – его отец мог меня увидеть, – но мы не хотели разлучаться ни на секунду. На обратном пути я сняла с крючка ветровку, чтобы положить в ее карман золотую шкатулку. Лестницы в домике не было, и чтобы забраться туда, надо было залезть на дерево. Я полезла первой, а Билли закинул мне простыни. Внутри было сыро, лежали сухие листья, но запах был в точности такой, как я помнила. Он напоминал запах из моей сигарной коробочки с примесью дождя, плесени и густого древесного аромата, что исходит от стеблей в том месте, где те прикрепляются к ветке. Я положила на старые половицы два одеяла, бросила подушки и стала ждать. Я была права, лучше места не придумать. Домик был построен умело, с любовью и даже защищен от непогоды. В нем была одна комната размером с сарай с треугольной крышей, три окна и дверь, которая распахивалась внутрь. Но главное, домик находился в ветвях старого дуба, где я укрывалась много раз с самого детства. Здесь мы были в безопасности. Билли толкнул дверь и зашел. Посмотрел на меня, оглядел комнату. – Хорошо ты придумала. – Ага. В детстве я, разумеется, притворялась, что это наш настоящий дом, а когда мне исполнилось лет десять, стала мечтать, что мы переселимся туда после свадьбы и домик станет нашим семейным жилищем. Билли я в этом никогда не признавалась. Воздух здесь был полон мерцающих призраков наших прежних «я», наших тайн. Сколько раз мы лежали здесь, на деревянном полу, и наши головы соприкасались. Сколько раз мне хотелось поцеловать его или я надеялась, что он меня поцелует. Листья, шелестящие в лунном свете, отбрасывали на стены и наши лица кружевную тень. – Иди сюда, – я потянула его вниз. Когда мы легли, остатки сил покинули меня, будто соль высыпалась из солонки. – Ты спрашивал, что случилось, – сказала я. – Все, что я забыла – о тебе, о магии, – все это украла у меня мать. Она забрала мои воспоминания и заперла их в золотой шкатулке. Я ощущала исходившее от него тепло. – Заперла в переносном смысле? Я покачала головой и достала шкатулку из кармана ветровки. От нее исходила угроза, как от заряженного оружия. – Я знаю, она хотела таким образом меня уберечь. Но оправдывает ли ее это? Вот в чем вопрос. – Мне очень жаль, – прошептал он. – Это… Мне очень жаль. – Нужно быть начеку, – пробормотала я. – Девушка, которая пробралась к нам в дом на днях, – моя мать ее знает. Она тоже ведьма. Мама с тетей пропали на несколько дней, и теперь я знаю, что она держит их в заложниках. Возможно, она им навредила. Пока мы здесь, мы в безопасности, но я должна их найти. – Я прижала ладони к глазам. – Я пока даже понять не могу, на что способна и что могу сделать, чтобы их найти. Я могла бы сделать подглядывательное зеркало… А могла бы поспать и… Он кивнул. – Тебе надо поспать. А я подежурю, присмотрю за тобой. – Нет, я в том смысле, что во сне могу связаться с матерью. – Очередные два кусочка головоломки совместились, и у меня защемило сердце. – Годами я верила, что мне не снятся сны. Но их тоже забрала шкатулка. В детстве я умела распоряжаться своими снами. Могла даже затащить в свой сон другого человека. – Айви, – он ласково посмотрел на меня, – я знаю. Он знал. Теперь я вспомнила. В детстве Билли мучили кошмары. Они всегда начинались после приезда матери – та навещала его в редкие минуты, когда у нее просыпался материнский инстинкт; впрочем, это никогда не длилось долго. Я спасала его из самых страшных кошмаров, утягивая в свои сны. Мы улыбнулись друг другу, а когда он меня поцеловал, мы по-прежнему улыбались. А потом вдруг посерьезнели. Он приподнялся на локте и посмотрел на меня сверху вниз. Провел ладонью от ребер до бедра, обнял меня и притянул ближе. Мы целовались, и серебро разливалось в воздухе и серебрило нашу кожу. Наконец он вздохнул и произнес: – О боже. Наконец-то. – Второй поцелуй, – сказала я. – Он лучше первого. Хотя и первый был прекрасен. Мы рассмеялись в темноте. Снаружи мир скрутился в узел из колючей проволоки, но мы были здесь. Мы не знали, что радость и грусть могут переплестись так тесно. А я не знала, как принять все, что мать у меня отняла, как осмыслить все, что ко мне вернулось. Он провел рукой по краю спортивного топа, который одолжила мне девушка Нейта. – Черт. Теперь у меня будет фетиш на спортивную одежду. Напомни мне сделать отжимания. Я рассмеялась и снова его поцеловала. Я чувствовала себя ребенком, в чьем распоряжении внезапно оказался целый фургон с мороженым: все мое. Потом я отстранилась, ведь мне надо было сохранять трезвость мысли, да и если бы мы продолжили целоваться, то не остановились бы никогда. Билли лег рядом и положил руку мне на грудь. – Моя милая Айви, – пробормотал он в мои грязные волосы. Нежность растеклась в груди, как мед, и я с радостью бы утонула в этой сладостной неге. Я пыталась вернуться к реальности, подумать о чем угодно. Снова услышала голос Марион, когда спросила, навредила ли та моей маме и тете. Они не мертвы. Я не настолько милосердна. Не мертвы, но и не здесь. Значит, она их где-то держит. Где? Я внезапно села. – В чем дело? – У меня идея. Надо проверить одно место. – Я взглянула на Билли. – Можно взять твою машину? Глава сорок восьмая Пригород Сейчас В машине Билли сломался кондиционер. Он опустил все окна, и ветер ревел, бил в лицо и прогонял мысли прочь туда, где они не причиняли вреда. Ощущение времени растянулось. Часы в машине показывали 3:07, но я не верила. Казалось, с начала этой ночи прошло много дней. Может, Марион каким-то образом добавила минуты в часы, чтобы мне хватило времени ее найти? Их найти. Они с мамой и тетей Фи пережили кошмар. Теперь мне предстояло найти их там, где все началось. Мы спустились с дерева. Марион внизу не оказалось. Билли взял ключи, ботинки и пакет с солеными крендельками на всякий случай, но Марион все не являлась. Впрочем, это не значило, что она за мной не следила. Мы свернули на нужную дорогу и через несколько минут въехали в маленький университетский городок. Прокатились по лабиринту из ухоженных лужаек, пешеходных улиц и подземных парковок. Подобрались совсем близко к нужному месту, но все же я пока не понимала, что именно ищу. – Надо найти парковку, – сказал Билли и включил поворотник, несмотря на поздний час и отсутствие других машин. – Подожди, – сказала я, – остановись здесь, быстро. Он остановился, я повернулась к нему, взяла его за руки и произнесла: – Ты же знаешь, что тебе со мной нельзя? – Айви, – возразил он, но я покачала головой. – Если я права и они там, я не смогу защитить и тебя тоже. – Тебе не приде… – Он замолчал и задумался. – Но если она… Что если она набросится на тебя с подсвечником или еще что-нибудь? Кто-то должен тебя подстраховать. – Это будет не подсвечник. И если она узнает… Билли, посмотри на нас. – Я обвела рукой пространство между нами, где буквально порхали сердечки. – Если она узнает, кто ты и как много значишь для меня… Она захочет это использовать. Он понурился. – Это невыносимо. – С ведьмами всегда так, – ответила я. – Ты должен смириться, что я сильнее тебя. Его глаза округлились; он поцеловал мою руку. – Я уже смирился, – с улыбкой проговорил он. – Я же давно знаю, что ты ведьма. С семи лет знаю, что ты сильнее меня. И это здорово. Мне просто не хочется быть обузой. И жаль, что я не могу тебе помочь. – Ты уже помогаешь. Ты мои колеса, ясно? Привез, а потом поможешь смыться. А еще ты мой… Он поцеловал меня. – Колеса, значит. Тогда буду ждать здесь. И не сводить глаз с телефона на случай, если тебе понадобится помощь. – Пожелай мне удачи, – сказала я и вышла из машины. Оставшись в одиночестве, я наконец впустила в сердце страх, не опасаясь, что Билли попытается меня остановить или пойти за мной. Я обошла бетонное здание и уже решила, что гугл-карты врут, когда увидела узкий проход. По обе стороны выстроились старинные фонари, светившиеся оранжевым светом, как фонари на стройке. В конце переулка высился дом, построенный по столь странному архитектурному плану, что мне даже не пришлось смотреть на вывеску, чтобы понять: я на месте. Пока мы ехали, я читала о библиотеке и выяснила, что та давно стоит закрытой на ремонт. Но подобравшись поближе, не увидела ни строительных лесов, ни признаков ведущихся работ. Просто дом с темными окнами на заросшей клевером лужайке в центре спящего кампуса. В конце тропинки я остановилась.