Что-то изменилось, пока она была в Берлине. Атмосфера в комнате стала более заряженной. Чувствовалась почти что обреченная готовность. Интересно, Паула тоже опустошила свою квартиру? А Четвертак — избавился ли он от всего самого ценного и дорогого? Эндрю порвал с Элис-Энн. Он, очевидно, болел, но категорически отказывался идти к врачу. Может, их слепое поклонение и было болезнью в своем роде? Все они, кроме Джейн, лежали в том или ином психиатрическом учреждении. Их карты Ник либо похитил у Квеллера, либо, в случаях с членами других ячеек, нашел через кого-то, кто мог предоставить ему доступ. Он знал об их надеждах и страхах, срывах и попытках суицида, пищевых расстройствах и проблемах с законом, но, что самое главное, Ник знал, как использовать эту информацию в своих целях. Йо-Йо отдаляются и возвращаются назад одним движением его запястья. — Давайте сделаем это, — Четвертак полез в карман. Он хлопнул ладонью по столу, и рядом с очищенным яблоком появился четвертак. — Стэнфордская команда готова, — сказал он. Маниакальная депрессия. Склонность к шизофрении. Многочисленные случаи проявления жестокости. Паула рухнула в кресло, кинув на стол пенни. — Чикаго было готово еще месяц назад. Асоциальное поведение. Клептомания. Анорексия. Психические расстройства. Ник подбросил в воздух никелевую монетку. Затем поймал и тоже кинул на стол. — Нью-Йорк рвется в бой. Социопатия. Расстройство контроля импульсов. Кокаиновая зависимость. Эндрю посмотрел на Джейн, прежде чем засунуть руку в карман. Он положил десятицентовик с прочей мелочью на стол и сел. — Осло закончило. Тревожное расстройство. Депрессия. Суицидальные мысли. Психозы на почве наркотической зависимости. Они все повернулись к Джейн. Она потянулась в задний карман, но Ник остановил ее. — Отнеси это наверх, хорошо, дорогая? — Он подал Джейн яблоко, которое почистил Четвертак. — Я могу, — вызвалась Паула. — А посидеть тихо можешь? — Ник не сказал ей заткнуться. Он задал ей вопрос. Паула села. Джейн взяла яблоко. Оно оставило влажный след на ее кожаной перчатке. Она пошарила по секретной панели в поисках нужной кнопки. Одна из остроумных идей Ника. Они хотели, чтобы найти лестницу было максимально сложно. Джейн подняла панель, а потом с помощью специального крюка плотно закрыла ее за собой. Механизм вернулся в исходное положение, и Джейн услышала звонкий щелчок. Она медленно поднималась по лестнице, пытаясь разобрать, о чем они говорят. «Пинк Флойд», орущие из дребезжащих динамиков, делали свое дело. За помпезным инструментальным фрагментом «Комфортабли Намб» можно было расслышать только визгливый голос Паулы. — Ублюдки, — повторяла она, явно пытаясь впечатлить Ника своим бурным энтузиазмом. — Мы покажем этим тупым ублюдкам. Джейн почувствовала почти животное возбуждение, поднимающееся с первого этажа, когда наконец поднялась наверх. В запертой комнате горели благовония. Она учуяла запах лаванды. Видимо, Паула купила очередной вуду-талисман, чтобы умилостивить духов. Лора Жено ставила дома лаванду. Это была одна из множества незначительных деталей, о которых Эндрю сообщал Джейн в своих зашифрованных письмах. Еще, например, Лора, как и Эндрю, неплохо рисовала. И любила керамику. Она как раз вернулась из сада и ползала на коленях в гостиной, ища в шкафу вазу, когда Роберт Жено открыл входную дверь. Один выстрел в голову пятилетнему мальчику. Две пули в грудь парня шестнадцати лет. Еще две пули — в тело четырнадцатилетней девочки. Одна из этих пуль осталась у Лоры Жено в спине. Последняя пуля, финальная пуля, вошла в череп Роберта Жено через его подбородок. Торазин. Валиум. Ксанакс. Круглосуточное наблюдение. Доктора. Медсестры. Бухгалтеры. Уборщики. Швабры и веники. — Ты знаешь, сколько стоит держать человека в психушке? — спросил как-то Мартин у Джейн. Они сидели за столом и завтракали. Перед ним лежала раскрытая газета, заголовки которой кричали об ужасном массовом убийстве: «МУЖЧИНА УБИЛ СЕМЬЮ, А ПОТОМ СЕБЯ». Джейн спросила его, как такое могло случиться: что Роберта Жено вышвырнули из такого количества домов помощи Квеллера. — Почти сто тысяч долларов в год. — Мартин помешивал кофе серебряной ложкой производства «Либерти и компания», которая была подарена какому-то его далекому предку. — Ты знаешь, сколько это поездок в Европу? Сколько это автомобилей для твоих братьев? Сколько туров, гастролей и занятий с твоим драгоценным Печниковым? Почему вы перестали выступать? Потому что я не могу играть с кровью на руках. Джейн сняла ключ с крючка и вставила его в замок с защелкой. С той стороны двери запись уже дошла до припева: «Боли нет, ты отступаешь…» Джейн вошла в комнату. Ее окутал запах лаванды. В стеклянной вазе стояли свежие срезанные цветы. Джейн поняла, что они были здесь не для того, чтобы умилостивить духов, а чтобы замаскировать запах мочи и дерьма из ведра, стоящего у окна. «В детстве у меня была лихорадка…» В маленькой комнатке было всего два окна, одно выходило на викторианский особняк, а другое — на дом дальше по улице. Джейн открыла оба, надеясь, что сквозняк хоть чуть-чуть уменьшит вонь. Она стояла посреди комнаты с яблоком в руках. Она дождалась начала гитарного соло в песне и стала мысленно следить за нотами. Представила, как ее пальцы двигаются по струнам. Она какое-то время играла на гитаре, потом на скрипке, виолончели, мандолине и, просто ради удовольствия, на старинной скрипочке со стальными струнами. А потом Мартин сказал ей, что надо выбирать — делать хорошо несколько вещей сразу или делать что-то одно идеально. Джейн сняла иголку с пластинки. Она слышала их внизу. Эндрю с его жутким трескучим кашлем. Лаконичные ремарки Ника. Четвертак, уговаривающий их всех говорить потише. Паула с ее диатрибами в духе «чертовы свиньи заплатят», в которых тонуло все остальное. — Ну давайте же, — раззадоривал их Ник. — Мы же так близки к цели. Вы хоть представляете, насколько важными людьми мы станем, когда все закончится? Когда все закончится… Джейн положила руку на живот и стала ходить по комнате. Закончится ли это когда-либо? Смогут ли они жить дальше после всего этого? Смогут ли они привести ребенка в мир, который сами пытаются создать? На самом ли деле их ждала квартира в Швейцарии? Джейн который раз напомнила себе: Ник продал мебель. Снял вентиляционные решетки. Спал на полу. Был ли он похож на человека, который верит, что у него есть будущее? Был ли он похож на человека, который сможет стать отцом? Джейн упала на колени рядом с кроватью. Понизив голос, она предупредила: — Ни звука. Она вынула кляп у женщины изо рта. Александра Мэйплкрофт закричала. 23 августа 2018 года 11 Энди подняла тяжелую коробку со старыми кедами с заднего сиденья «Релайанта». Крупные капли дождя стучали по картону. От асфальта поднимался пар. После жарких дней начались дожди, и теперь вдобавок к изнурительной жаре ей пришлось привыкать еще и постоянно ходить мокрой. Она бегала между багажником и открытым складом, прикрывая голову каждый раз, когда из-за вечерних облаков пробивалась молния. Энди взяла на заметку опыт своей матери и сняла два разных склада в двух разных конторах в двух разных штатах, чтобы спрятать секстиллион долларов из «Релайанта». На самом деле она даже обскакала Лору. Она не стала оставлять деньги на полу склада, как Скайлер из «Во все тяжкие», а опустошила один из магазинчиков Армии спасения в Касл-Рок и спрятала пачки наличных под старой одеждой, походным снаряжением и горой старых игрушек.