– Ты нас не познакомишь? – удивляется Илья. Зря я ляпнула про брата. Мы подходим вместе, сердце срывается в галоп. – Привет. Что-то случилось? – очень стараюсь вести себя непринужденно. – Добрый день! Или уже вечер? – весело здоровается Илья. Макс молчит. Смотрит только на меня, да так, что волоски приподнимаются. – Знакомься, Илья, – говорю чужим высоким голосом. – Это Максим, он недавно приехал, а вообще живет… далеко. Тупейшее представление. У Доронина едва заметно дергается уголок губ, он еще раз называет свое имя и протягивает руку Красовскому. Тот пожимает ее и говорит дежурное «приятно познакомиться». У меня перед глазами мушки и во рту напрочь пересохло. Как люди вывозят подобные ситуации без инфаркта? – Извини, Илья, но нам с Лизой нужно поговорить. Наедине. Минут пять-семь, – произносит Макс, глядя почему-то на меня. Очень похожую фразу он сказал Маше в горах, а потом целовал меня так, что земля из-под ног уплывала. Ох, как он целовал. Память – та еще предательница, картинки подбрасывает невовремя. – Окей, без проблем, – отзывается Красовский. – Я тогда в нашем кафе подожду, – это уже мне говорит. Я киваю, как болванчик, и радуюсь, что ложь осталась незамеченной, но тут Илья все портит: – Не знал, что у Веты есть взрослый брат, но рад нашему знакомству. Парни обмениваются рукопожатиями, я покрываюсь нервной испариной. Вот это залет! – Брат, значит. Интересно, – хмыкает Макс, когда мы остаемся вдвоем. ­– Ты снова с ним? Помирились? Он понял, кто такой Илья. Видел наши выступления, сопоставил факты. – Что? Нет! Я… Мы не ссорились, – путаюсь в показаниях, переминаясь с ноги на ногу. Хочу сказать, что мы расстались по-хорошему и общаемся, как друзья, но получается иначе. – Даже так, – снова хмыкает Макс. – Все интереснее и интереснее. У него какие-то претензии ко мне? Я ему ничего не должна! Вздернув подбородок, сощуриваю глаза и перехожу в наступление: – Ты как здесь оказался? В смысле, как нашел меня? – А ты от меня пряталась? Его очередной хмык уже бесит. – Что нужно? – Прокатимся? Вот как! Разговаривать вопросами будем, значит. Ладно. – Зачем? – Если скажу, что соскучился – согласишься? В этом вопросе есть и ответ. Услышав его, мое влюбленное сердце радостно подпрыгивает. Я сцепляю зубы, силясь не улыбнуться. Ни за что не скажу ему, что тоже скучала. – Ты предлагаешь просто покататься? С какой целью? Макс вздыхает. Достает шлем и протягивает мне: – Садись – и узнаешь. Его голос смягчается, на губах появляется улыбка. А глаза… Я не могу в них не смотреть, утопаю в их синеве. Приворожил он меня, что ли? – Я не люблю сюрпризы, – предупреждаю, но шлем зачем-то беру. – Все любят сюрпризы, если они приятные. – С чего ты взял, что мне понравится? – хмыкаю в его же манере. – Просто знаю. Уверен. Какое вопиющее у него самомнение, и как же сложно мне ему противостоять. – У меня есть планы на вечер, – делаю последнюю попытку. Сегодня я врунишка в превосходной степени. Нет у меня никаких планов, кроме как страдать по нему, рассматривая фото в телефоне. И я хочу сесть на этот красный мотоцикл и уехать с ним. – Еще не вечер, мы успеем. Отвезу тебя, куда скажешь и как только захочешь. Соглашайся, Элли, ну же! Макс уже сидит на «Хонде» и смотрит игриво, уверенный, что поддамся на уговоры. А что я? Я плавлюсь под его взглядом, как сыр в микроволновке. – Только до вечера, – ставлю бестолковое условие. Вечер – растяжимое понятие, если проводишь его с парнем, в которого влюблена. Надев шлем, перебрасываю ногу и берусь за пассажирские поручни. Хорошо, что я сегодня в брюках. Плохо, что пытаюсь вспомнить, какое на мне белье. – Лучше держись за меня, – советует Макс. – Быстро поедем? ­– Мне так будет спокойнее. Мне так будет беспокойнее, но я его обнимаю. «Хонда» трогается резко, вынуждая теснее прижаться к крепкой спине. От нахлынувших чувств крепко зажмуриваюсь. Ни гордости у меня, ни совести, да и ума становится меньше, когда он рядом. Но я лучше сделаю и пожалею, чем буду жалеть, что не сделала. Не знаю, сколько времени прождал меня Красовский и понял ли он, что Макс – никакой мне не брат. Несколько раз он набирал, но я не слышала, мы уже мчали по трассе. Глава 29 Впереди виднеется ярко синяя полоска моря, в высохшей за лето траве оглушительно громко стрекочут кузнечики. Мы уже съехали с асфальта и катимся по проселочной дорожке между виноградников. Скорость маленькая, а я все так же прижимаюсь к широкой спине Макса и мечтаю, чтобы этот чудесный момент продлился подольше. Есть у времени жестокая особенность мучительно тянуться, когда тебе плохо, и незаметно пролетать, когда очень хорошо. Не знаю, сколько времени мы с Максом ехали, согласно часам, по моим ощущениям – жалкие минуты. Мотоцикл тормозит на краю песчаного обрыва. Макс спрыгивает с первым, снимает шлем и достает свой рюкзак из багажника . – Ты привез меня на дикий пляж? Зачем? – Не нравится здесь? Я оглядываюсь по сторонам и смотрю вниз на безлюдный клочок суши. Место очень живописное и нетронутое цивилизацией. Не знала, что в Крыму остались такие. – Нравится. Но что мы будем делать? – резво спрыгиваю с мотоцикла, отдаю шлем. – А что обычно делают на пляже летом? Мы продолжаем разговаривать вопросами. Эту бессмыслицу пора прекращать. – Обычно плавают и загорают, но для этого нужен купальник, которого у меня нет. – Найдем другое занятие. Макс уже начал спускаться по высеченным в глинистой породе ступеням. Пройдя несколько метров, остановился и ждет. Щурится на солнце. Ветер треплет его темные волосы, раздувает надетую поверх футболки рубашку. Я на него поглядываю, фотографирую на память глазами и под ноги не смотрю. На первой же ступеньке поскальзываюсь и съезжаю по утоптанной глине, как по ледяному катку. – О-ой, – выдыхаю, впечатавшись в твердое тело. Максим обнимает. Уверенно так, по-свойски. Я напрягаюсь. Одно дело на мото за него держаться и совсем другое, когда он меня касается, да еще так.