– Любовь? Ты что-то путаешь, Вета. Трахаться с женатым мужиком – это блядство, – гаденько улыбается Лерка. Я закусываю губу и опускаю веки. Хочется послать ее на хрен, встать и уйти, но я сижу. Мне всегда было важно знать, что обо мне думают другие. Вот оно – мнение со стороны, получите и распишитесь. У мамы будет не лучше, у Ники, думаю, тоже. Ни одна замужняя женщина не одобрит отношения с женатым. – Все не так, как тебе видится, Лер, – говорю, потупив взгляд. – Максим с Кариной не живет и не спит. – Они все так говорят, – цокает Нечаева. – Все женатики на словах не трахают жен и вот-вот подадут на развод. – Макс разведется только через два года, он не обещает мне того, что сделать не может. Я приняла его ситуацию, мы решили продолжить встречаться. В ноябре я лечу на Бали, он тоже туда прилетит. Мы уже взяли билеты и забронировали отель. Макс на год вперед распланировал наши встречи на разных островах в Индийском океане. Там шикарные локации для съемок, для моего блога. Он пообещал помочь мне раскрутить его, сделать доходным бизнесом. У нас отношения, Лера! Мне не стоило рассказывать все это, но я чувствую себя облитой грязью и пытаюсь как-то отмыться. – Так Доронин тебя в содержанки взял? Что ж сразу не сказала? Лерка будто радуется, а я не понимаю, чему именно. – Что значит «в содержанки»? – Ну раз он бабки в тебя вкладывает и на год выписал в постоянки – это содержание называется. Сколько в месяц платит? Я подвисаю. Судорожно пытаюсь вспомнить, каким модным словом называется проституция. Не «содержание» вроде, как-то иначе. – Ничего не платит. – А на что ты жить собираешься? – Работать буду. Меня Ника к себе берет с малышами заниматься. Я онлайн уроки начала записывать. А еще мне в клипе у известного рэпера предложили сняться, уже репетирую. – Это все хорошо, – кивает Лерка. – Доронин тебе платить совсем не планирует? – Почему он должен мне платить? Я не проститутка, не эскортница какая-нибудь! – выпаливаю, резко вспомнив вылетевшее из головы слово. Женщина за соседним столом складывает школьные тетради в рюкзак и идет рассчитываться к стойке, не дожидаясь счета. Она устала вынужденно слушать наш дичайший по своей сути разговор и не хочет, чтобы сын нечаянно подцепил ругательство. Ему на вид лет восемь, самый возраст для плохих слов. – Да уж, – вздыхает Лера. – До эскорта тебе, как до Китая раком. Туда идут бабы умные, а ты собираешься бездарно слить два года на женатого мудака. Снимай лапшу с ушей, подруга, вот тебе мой финальный совет. – А я его не просила, – огрызаюсь, чувствуя, как настроение катится к чертям. Лера крутит в руках чашку от капучино и обиженно сопит, я рассматриваю тортики в витрине. В детстве мы с ней любили эту кондитерскую, часто приходили с родителями. Тут делали нежнейший «Наполеон», теперь он сухой и слишком сладкий. Взятый на двоих кусочек остался недоеденным. – Жаль, что тут не наливают, – сетует Нечаева, хотя сама предложила встретиться в этом кафе. – Сейчас бы взяли по шампусику и выпили с тобой мировую. – Можем выпить лимонад, у меня через полчаса тренировка. Но мы не ссорились, чтобы мириться. Просто поспорили, взгляды разные. Мой тон почти ровный, я успокоилась. – Не обижайся на меня, Ветка, – просит Лера. – Я не верю таким, как Доронин. Он эгоист, по трупам пройдет, если это ему надо. Хоть стреляй, не верю! – Давай тогда закроем эту тему, – предлагаю миролюбиво. – Ты о чем поговорить хотела? Лера позвонила мне спустя месяц полной тишины, сама попросила о встрече. Я уж было решила, что нашей дружбе пришел конец, но оказалось, что она утопила телефон и долго была без связи, восстанавливала контакты. – У меня проблемы. Родаки финансов лишили. Полностью, прикинь! Я искала работу, но без опыта никто не берет, – вздыхает она. – Вот блин... А я гружу тебя своей любовью, – тоже вздыхаю. – Тебя из дома выставили? – Нет, жить пока разрешили, но по их правилам и жесткому режиму. Никаких дискотек, поздних возращений, алкоголя… Лерка недовольно закатывает глаза, а я думаю, что родителей ее можно понять. Ей скоро двадцать, она сидит у них на шее и в клубах околачивается едва ли не каждую ночь. – Какого плана работу ты ищешь? Давай, я у отчима спрошу, в приюте и в студии у ребят поспрашиваю. – Да я в общем-то уже нашла. Это что-то типа моделинга на одной платформе. Она еще новая, но само направление очень перспективное. – Будешь что-то рекламировать? – Угу! В основном, свое голое тело. Я в очередной раз за разговор подвисаю, не понимая о чем речь. – Тебе предложили стать ню-моделью для какого-то журнала? Каталога белья? – Ты не поняла. Я буду сама себя снимать и выкладывать это на один сайт. Мне будут платить за то, чтобы посмотреть эти фото и видео. – Видео? – переспрашиваю. – Это что, порно? – Да нет же! – смеется Лера. – Хотя о карьере порно актрисы я тоже подумываю. У меня мороз по спине. Лерка отчаянная, я всегда это знала, но не думала, что насколько. Дальше Нечаева подробно рассказывает мне о новой платформе, у которой есть приложение и уже миллионы пользователей. Там можно создать закрытое сообщество и постить откровенный контент, за просмотр которого участники будут платить тебе определенную сумму раз в месяц. – Это как абонемент в театр? – уточняю, ошарашенная новыми веяниями. – Ага! Что-то общее есть, – хохочет Лерка. Веселит ее моя растерянность. Я же чувствую себя ханжой из прошлого века. Даже представить не могу, как можно голышом кривляться на камеру. Да еще и за деньги! Ужас. – Для старта мне нужно пару-тройку штукарей. На технику, реквизит разный, на рекламу. Это как блог, вложения те же, – поясняет Лера деловито. – Сможешь занять? – Откуда у меня, Лер? Ничего еще не заработала, у мамы денежку беру. – У тебя же от отца осталось что-то, ты мне рассказывала. – Ты про счет? Так он еще заблокирован, до декабря по договору. Но я могу у Макса спросить. Сколько точно нужно? – Он мне не даст, даже не спрашивай, – отмахивается Нечаева. – Почему? Мне же на блог дает. – Тебя он трахает, Ветусь. А я… Проехали, короче. В других местах поищу. Мир не без добрых людей, так говорят. Нечаева сникает, мне ее жалко становится. Занятие она выбрала отвратительное. На что только люди не идут от безысходности! Сама я ни за что не стала бы заниматься таким. Уж лучше туалеты мыть. На телефон падает сообщение от Макса. Он уже рядом, мы договаривались встретиться и вместе пойти в студию. – Максим будет здесь через минуту, давай все же спросим у него. Я беру Лерку за руку, легонько сжимаю. Хочется помочь ей, бедолаге. А она вдруг в лице меняется и за сумку хватается. – Не нужно, Вет. Правда, не стоит, я сама найду, – тараторит, подскочив со стула. – У меня это… прокладка протекла. Я в туалет, срочно. Заплатишь, ладно? – Конечно. Ты беги, мы подождем. А вон и Макс, – киваю на окно, заметив в нем знакомую фигуру. Лерка дергается, оборачивается. – Не надо ждать, у тебя же тренировка. А у меня это… живот прихватило. Это надолго. На связи, короче! Пока! Чмокнув меня в щеку, она уносится к туалетам и разминается с только что вошедшим в кафе Максом. Глава 32 В любой непонятной ситуации – танцуй. Есть такой рецепт борьбы со стрессом. Мне обычно помогает, но не в этот раз. Последнюю неделю я тренируюсь ежедневно, но тревожность не уходит и это выматывает. Утром не смогла заставить себя пойти в универ. Проснулась рано и ходила по квартире молчаливой тенью. Макс вел сложные переговоры, звонил то в Штаты, то в Австралию, разговаривал много, на повышенных тонах. На полу лежал открытым его собранный чемодан. Я смотрела на стопку аккуратно сложенных футболок и уговаривала себя не реветь, хотя бы до завтра. Завтра Максим улетит в свою Австралию. Мне страшно от одной мысли, что это случится. Страшно от того, как далеко находится эта страна. Другое время, другая погода, все там другое! Вдруг он тоже станет там другим, мой Макс? Что, если разлюбит?