Паника от этих мыслей, атакует нещадно. Я и сражаюсь с ней, как умею – пришла в студию и танцую. Ника с Владом улетели в Англию, повезли на чемпионат сразу три пары. Детки и юниоры выступают хорошо, Илья и Уля провалились с треском. Я посмотрела их выходы. Ульяна двигалась, как робот, никакой пластики, полное отсутствие чувств. Своей агрессивной техничностью снова забила Илью и привела пару к краху. Уже ясно, что после этого турнира они не будут танцевать вместе. Мне искренне жаль Красовского. Столько времени, сил и денег вложено – и все напрасно. Хочется как-то поддержать его, чисто по-человечески. Выключив музыку, забираюсь на подоконник и пишу несколько банальных фраз. Путь к большому успеху невозможен без болезненных поражений, напоминаю ему об этом. Только успеваю отправить сообщение, как получаю входящее от абонента, подписанного в моей телефонной книге очень официально: «Доронин Максим». «Ты не против потусить сегодня?» Неожиданное предложение. Это наш последний вечер, и я думала, мы проведем его тихо и наедине. Будем долго и нежно любить друг друга, а потом Макс обнимет меня и станет подбадривать, а я буду хныкать и ненавидеть завтра. Потому что завтра в это время его уже не будет рядом. Предчувствие страшней самой беды, мучительнее. В моем электроном ящике хранится билет в Денпасар и бронь в сказочный отель с видом на рисовые террасы, а меня не покидает чувство, что конец нашей истории наступит завтра. Хочется вцепиться в Макса и не отпускать. Плакать, умолять, силой держать... Дурь такая лезет в голову, что жутко. Развеяться не помешает. «Вай нот? Куда пойдем?» «Заеду через полчаса. Ты в студии, надеюсь?» Странный вопрос. Кроме универа по утрам и студии по вечерам я нигде не бываю. «Нет, я поехала танцевать в «Рай», давно не соблазняла извращенцев» Прикрепляю смеющийся смайл и отправляю. Макс долго не отвечает. Экран успевает потухнуть, когда от него приходит голосовое. Назидательным тоном он просит меня больше не шутить, как «тупая малотетка». Что? Я дважды переслушиваю, гадая, что случилось с чувством юмора моего парня. У него неприятности на работе, он весь день ругался с поставщиком оборудования и взвинчен, но при чем здесь я? Даже неудачная шутка – не повод хамить! На скорую руку приняв душ, вытираюсь и натягиваю джинсы, нервно застегиваю пуговички на рубашке. Настроение летит в пропасть. Мелькает мысль поехать домой, но я ее гоню. Не время строить из себя обиженку и ломать трагедию, в наших отношениях ее и так хватает. Ровно через полчаса выхожу из студии. Макс фанатично пунктуален, не сомневаюсь, что уже приехал и ждет. Глазами ищу такси, а нахожу хамелеонистую бэху Баринова. Он приехал с Костей. Суровый, молчаливый, брови сдвинуты. Открывает для меня заднюю дверь, сам садится вперед. Мне снова хочется поехать домой. Пошутила я так себе, но разве это повод так злиться? – Как дела, балерина? Натанцевалась? – лыбится Костя, обернувшись. – Нормально, – натянуто улыбаюсь в ответ. Мне неловко. Мы не виделись с той ночи, когда все перессорились и Макс вмазал ему из-за меня. Они помирись, значит. Это хорошо. – Ты теперь сама танцуешь, без партнера? – снова оборачивается Костик. – Круто получается, я подписан на тебя и смотрю. Это ничего, Макс, что я на твою Лизу смотрю? – косится на Доронина. – Смотреть можно, трогать нельзя, – бурчит Максим, печатая в телефоне. – Это я уже понял. Челюсть неделю болела! – усмехается Баринов. – Врагу не посоветую трогать твою Лизу. – Правильно. Ты всем советуй близко к ней не приближаться. Настоятельно советуй. У нее неприкосновенность, лично мной выдана. Макс не шутит, тон у него серьезный, энергетика тяжелая. Они с Костей переглядываются, тот медленно кивает: – Ясно. Твоя личная Лиза, никому не трогать. – Именно, – припечатывает Макс и снова утыкается в телефон. Мы с Костей на секунду встречаемся глазами в зеркале заднего вида. Я успеваю заметить эмоцию, похожую на… жалость? Какого черта? Что это было вообще? Разговор обо мне, словно меня рядом нет. Макс сердится, ведет себя странно. Костя повторяет, как попугай: Твоя Лиза, твоя Лиза… Лерку друг вспоминаю с ее глупой радостью, что я стала содержанкой Доронина. Я потом погуглила, что это значит, и фильм один посмотрела. Ужаснулась, если честно. Никакая я не содержанка! Ни за что не позволю относится к себе, как к вещи, которую можно купить. Я скажу это Максу, обязательно скажу позже. Он строчит длинные сообщения в телефоне. Я не вижу кому, но очевидно, что это по работе. Брови постоянно сдвинуты, челюсть напряжена. Костик сделал музыку громче, качает головой в такт, подпевает. Я узнаю песню, а точнее, голос. Это тот самый рэпер, в клипе которого мне предложили сняться. Песня из старых, уже раскрученных, я буду танцевать под другую. – Мне прислали контракт. Съемки через неделю, – говорю Максу. – Перешли, я посмотрю условия, – отвечает он сухо, читая в телефоне очередное сообщение . Костик расспрашивает меня, что за съемки, я охотно рассказываю, озвучиваю название песни. Она с начала лета в ротации, Баринов ее прекрасно знает. – Хрена се! – восклицает. – Ты снимешься в клипе про ту самую суку, что любит только за деньги? Дор, а ты в курсе, кого сыграет твоя Лиза? Снова «твоя Лиза»... Точно попка-дурак! – Ссылку на песню тоже пришли, – буркает Макс, глядя в телефон. Голос у него холодный, у меня мурашки неприятные. Ему не понравится текст, мне и самой он не нравится, но это моя первая работа, как одиночного танцора. Крутая работа, с известным музыкантом. И заплатят за нее столько, что я покрою поездку на Бали. – Ты же не слушаешь русский рэп, Макс, – напоминаю. – Послушаю ради тебя. Пришли. – Она есть в моем плейлисте, – сообщает Костик и тут же включает. Мы едем по проспекту, быстро мелькают ночные огни. Баринов с чувством подпевает, а точнее, читает речитативом: «Думал, ты ангел. Ошибся. Ты сука. Продажная сука, но пока моя... За бабло, за бабло...». Макс отложил телефон и смотрит прямо, шея напряжена. Я тоже напрягаюсь, непроизвольно. Даже если он будет против, все равно снимусь в этом клипе, чтобы вернуть ему деньги за поездку. Да и вообще, кто он такой, чтобы мне указывать? – Хуйня полнейшая, – усмехается Доронин, не дослушав, и утыкается в телефон. – Ну не скажи. Это жиза! – возражает Костя, продолжая подпевать. Я смотрю в окно и улыбаюсь. Максим не станет запрещать мне участвовать в съемках, он не относится ко мне, как к вещи. А по поводу смысла песни я с ним согласна. Спустя минуту мы паркуемся у необычного заведения, похожего на заводской цех. На кирпичной стене холодным неоном мигает название – «Подвал». – Ты серьезно не была здесь? Это же любимое место всех студентов! – удивляется Баринов, когда мы спускаемся в реальный подвал старого здания. Лестница длинная и бетонная, свет на ней тусклый, какой-то угнетающий. – Я только вчера получила студенческий билет и еще не успела обойти все злачные места города, – шучу, пропуская Костю вперед. Макс отстает, на ходу набирая текст в телефоне. Как вышел из машины, все пишет и пишет, залом между бровей все глубже и глубже. – У тебя серьезные проблемы на работе? – спрашиваю шепотом, когда подходит. Он переводит на меня задумчивый взгляд. – Ты будто уже не здесь, уже не со мной, – говорю с прорывающейся в голосе обидой. – Прости, – он убирает телефон в карман. – Я с тобой, – приобнимает и целует в уголок глаза. Мы спускаемся обнявшись. Костик толкает тяжелую дверь, пропуская нас внутрь огромного пространства с разными зонами. Тут и пивбар, и бургерная, и вагончик с шаурмой. Это вовсе и не клуб, что-то типа фудкорта с игровыми зонами. Прямо по курсу сцена, на которой два парня играют на гитарах. Хорошо играют, мелодия приятная. И в целом обстановка здесь классная, повсюду обычная молодежь. Кто пиво пьет и пританцовывает, кто в «Монополию» играет на диванчиках, а кто конспекты переписывает тут же. Это место мне определенно нравится. Глава 33 В «Подвале» многолюдно, но не слишком шумно. Огромная площадь и разумное зонирование позволяет нормально разговаривать и наслаждаться живой музыкой, доносящейся со сцены. Мы сидим за высоким барным столом, едим бургеры, пьем пиво. Костя балагурит, рассказывает смешные истории, связанные с этим местом. В студенчестве он тут частенько бывал, есть что вспомнить. Я слушаю с интересом, смеюсь от души. Рассказчик Баринов классный, умеет поднять настроение. В какой-то момент Макс придвигает свой стул и кладет руку на мое колено, вжимает пальцы в джинсовую ткань. Я накрываю его ладонь своей, протираюсь щекой о крепкое плечо и тяну в себя древесный запах его туалеткой воды. Мы еще рядом, а мне его уже не хватает. Господи, как я жить без него буду? Я же не вывезу! – Ладно, голубки, поворкуйте пока без меня. Там прикольная девочка танцует, пойду попытаю удачу, – говорит Костик, вглядываясь в сторону небольшого танцпола. Музыканты на сцене сменились. Теперь там молодежная группа, играют каверы на известные хиты. Несколько компаний девчонок вышли танцевать, одну из них присмотрел Костик. Когда он уходит, Макс обнимает меня за талию и заглядывает в глаза: – Вижу, ты не в восторге, но я не мог не попрощаться с Костяном. Он приехал, предложил посидеть всем вместе. – Я не против, – спешу заверить. – Твой друг – мой друг.