Максим отходит в сторону и принимает звонок. Разговаривает он громко и эмоционально. Присев на детскую качель, я слушаю беглую английскую речь и отмечаю, что по-русски он говорит другим голосом и в другом темпе. Сейчас тараторит. Я понимаю только отдельные слова, общего смысла не улавливаю. Чувствую себя тупой неудачницей. Достаю телефон и пишу маме, что скоро буду. Она не читает. Принципиально или уснула, не дождавшись меня – можно только гадать. Красовский мои сообщения тоже не прочел, но этот точно спит. Он перед конкурсным днем всегда ложится рано. Я успела выучить его привычки, а он мои. Мы с Ильей как родные. Вышагивая туда-сюда по площадке, Макс поглядывает на меня. Его разговор затягивается. На часах без пяти двенадцать. Махнув рукой, даю понять, что подожду, пока закончит. Не хочу встречать совершеннолетие под недовольный мамин взгляд, уж лучше тут, с этим необычным австралийцем. Пока жду, от нечего делать просматриваю сториз. Почти все они из Штутгарта. В моих соцсетях мало людей, не связанных с танцами, большинство из них поехали на чемпионат и постят оттуда контент. В основном, это видео выступлений, но и есть и частные. Дарина, подруга нынешней партнерши Красовского, выкладывает фрагменты сегодняшней тусовки в честь открытия. В ее сториз сплошь знакомые лица. Улыбчивые, счастливые… На душе скребут кошки. Мое место среди этих людей. Я должна быть там, а не подглядывать за ними через соцсети, сидя на детской качели, чувствуя себя ничтожной и неполноценной. Почему жизнь такая несправедливая? Обида растекается за ребрами неприятным жжением. Я опускаю палец на экран, чтобы смахнуть раздражающие кадры. Через несколько минут у меня день рождения и пора бы прекратить издеваться над собой! Подушечка вжимается в стекло, останавливая сториз на моменте, когда в кадре появляется Ульяна. Поднимаю палец и наблюдаю, как к ней подходит Илья. Не спит, значит, тусит со всеми. Телефон у него в руках, а мои сообщения по-прежнему без ответа. Мерзкое предчувствие предательства атакует в очередной раз. Опустив палец, стопорю видео и разглядываю. Высокий блондин и яркая брюнетка… Внешне совершенно разные, смотрятся контрастно и интересно. В следующий миг земля подо мной вздрагивает. Они просто чмокаются в губки, как принято у танцевальных пар после удачного выхода, может немного дольше, чем следует, но дело не в этом. И даже не в том, что сейчас они не в зале, а на вечеринке в баре. Лицо Ильи во время этого короткого поцелуя поразительно меняется. Он смотрит на Ульяну с восхищением и такой нежностью, какой я в его глазах не видела давно. Вернув в начало, просматриваю эту сториз еще раз. И еще. Не хочу верить, но глаза не врут. Видят, как в тумане, но не врут. И предчувствие меня не обмануло: у Красовского роман с новой партнершей. Эта новость толкает в пропасть отчаяния. В висках стучит, дышать трудно, а в голове истерика из вопросов. Как давно? Только началось или скрывали? Тренера уже в курсе? Почему мне никто не сказал? Почему сам Илья не объяснился до отъезда? За что он так со мной? И ответ у меня есть. Это уродский шрам на лодыжке. Я смотрю на него с выжигающей ненавистью. Одно падение – и жизнь разрушена. Ну почему? Почему это случилось именно со мной?! – С днем рождения, Лиза, – звучит словно издалека. Я медленно поднимаю глаза. Макс стоит напротив и показывает экран телефона. На нем три ноля и единица. Это значит, что теперь у меня есть право голосовать, пить алкоголь и делать другие взрослые глупости. Радости по этому поводу я не испытываю. – Восемнадцать – только начало! Не позволяй себе сдаваться, иди вперед и верь в себя! Все у тебя получится! – произносит мой сегодняшний герой с улыбкой. Я встаю и решительно подхожу. Макс перестает улыбаться. Приподнявшись на носочки, я резко подаюсь вперед: – Спасибо, – выдыхаю и целую его в губы. На поцелуй Максим не отвечает. Его губы сухие и твердые, и я пытаюсь их оживить. Облизываю сначала верхнюю, затем нижнюю… Мне важно сейчас целоваться! Страстно и сладко, до головокружения, до забытья… – Лиза? Ты что делаешь? Низкий шепот действует подобно электрошокеру. Вздрогнув всем телом, я отпрыгиваю назад и хватаюсь за щеки. Они вспыхивают, словно мне в лицо плеснули кипятком. – Не знаю, – истерично мотаю головой. – Все нормально? – заглядывает в глаза. – Да… Я просто… Не понимаю, как это вышло. Прости, пожалуйста, – извиняюсь, суетливо трогая шею и плечи. Мы стоим в метре друг от друга. На его лице ноль эмоций, меня же от них на части рвет. Я в замешательстве. Не могу понять своего поступка. Зачем я полезла к нему целоваться? У него же есть девушка, да и я по факту еще в отношениях. Сделав глубокий вдох, расправляю плечи. Зрелая, эмоционально стабильная личность умеет признавать свои ошибки и готова нести ответственность за поступки. Этой личностью я стремлюсь стать. – Извини, Макс! Я повела себя необдуманно, – произношу с достоинством. – Зашла в соцсети и сильно расстроилась, а дальше… дальше как во сне. Затмение. У меня непростой период, надеюсь, ты понимаешь, – признаюсь, силясь не отводить глаза. – Спасибо за поздравление! За то, что спас меня и проводил. Давай забудем это недоразумение и попробуем стать друзьями. Мне бы этого хотелось. Макс обводит мое лицо медленным взглядом, задерживает его на губах: – Считаешь свое желание целоваться со мной недоразумением? – Не уверена, что действительно хотела этого, – признаюсь смущенно. – Выглядела ты уверенной. И настойчивой, – уголки его губ ползут вверх. От стыда мне хочется испариться, но я тяну шею вверх и одариваю его ответной улыбкой: – Извини, такого не повторится. Друзья? ­– протягиваю руку. Макс приподнимает брови и, помешкав несколько секунд, берет мою ладонь: – Окей. Только не проси называть тебя Веткой. Мне нравится вариант Ли-за, – произносит протяжно. – А мне не очень. В начальной школе меня дразнили Лизой-подлизой. – Это еще что! Вот меня одна вредная одноклассница называла Макс-тампакс. – Как-как? Тампакс? – прыскаю смехом. – Это очень оригинально! Макс тоже смеется, и лицо его преображается. Я на него смотрю и чувствую в груди тревожный трепет. Есть в этом парне что-то, на что мой организм реагирует неправильно. У порога моего подъезда Макс останавливается: – До квартиры без приключений дойдешь? Какой у тебя этаж? – Последний. Надеюсь, лифт не застрянет, – усмехаюсь, поднимаясь на ступеньку. – Давай-ка на всякий пожарный обменяемся телефонами, – говорит вполне серьезно, шагая следом. – Говори свой. Привалившись плечом к прохладной двери, называю цифры. Макс делает дозвон и на моем экране высвечивается иностранный номер. – Фамилию свою скажешь? – Доронин. – А я Бережная, – напоминаю, отмечая про себя, что его красивая фамилия ему очень идет. – Я запомнил, – улыбается Макс. Набрав код подъезда, я тяну на себя тяжелую дверь, и он помогает открыть. – Еще раз спасибо тебе за все! – Еще раз с Днем рождения! Говорим мы одновременно, смеемся и порывисто обнимаемся на прощанье. Глава 9 Стены и скатерти в ресторане белоснежные, стулья и посуда – ярко-синие. Сочетание цветов ассоциируется с морем, но заведение называется «Седьмое небо». Панорамного вида нет, зато официантки в форме стюардесс и у блюд забавные названия, связанные с авиацией. – Цены тут заоблачные, названию ресторана соответствуют, – комментирует отчим, изучая меню. – Но сегодняшний повод того стоит, – добавляет, встретившись глазами с мамой. Место для семейного ужина выбрала она. Я была согласна праздновать дома. – Пролетело твое детство, Веточка. Кажется, только вчера ты делала первые шаги, а уже уходишь во взрослую жизнь. Пусть она будет благополучной! – произносит торжественно мама, поднимая бокал. – Мы со Славой решили подарить тебе путешествие. Выбирай, куда хочешь поехать – все оплатим! Во время нашей последней ссоры я в сердцах выпалила, что не хочу стать такой ограниченной, как она. Что мечтаю посмотреть мир, побывать в разных странах, а не радоваться возможности отдохнуть в бархатный сезон в Симеизе. Мама никогда не выезжала за границу и не хочет, ей неинтересно. Я же, благодаря танцам, побывала в некоторых городах Европы и эти поездки – лучшее, что случалось со мной в жизни. – Обязательно оплатим, – поддакивает отчим, чокаясь о наши тонкие бокалы с шампанским своим пузатым с коньяком. – Только выбирай с умом. В Париже, я слышал, грязно, в Барселоне – опасно, ну а Амстердам – это почти что Садом и Гоморра! Для юной девушки – не лучшие места. Может, посмотришь Питер? Культурная столица как-никак… – Я там была раз десять, – закатываю глаза. – Ты ездила на соревнования, это совсем другое, – пригубив шампанское, вступает мама. – Эрмитаж не посетила ни разу … – Ты тоже там не была, – огрызаюсь, но с улыбкой. – Не бойся, Слава Лексееч, – поворачиваюсь к отчиму. – Париж и Амстердам меня не развратят. Если денег жалко – так и скажи. Я понятливая. – Вета, ты как разговариваешь? Что тебе опять не так? – шикает мать. В ее взгляде досада. Пока я ездила по турнирам и брала титул за титулом, она мной гордилась и всем вокруг хвасталась, а теперь я разочаровываю ее. С каждым днем все больше. – Вы предложили мне самой выбрать и тут же попытались ограничить выбор Питером. Я туда не хочу, – поясняю. Я стараюсь сохранять спокойствие, но внутри все бурлит и по моему тону это заметно.