– Так он у нас мажор? – Ну, если на спортивной тачке раскатывает, а в центре города у него сортир… – тут она матюгнулась в досаде и рявкнула: – Сделайте хоть что-нибудь, черти бесполезные. – Поднялась, точно на плечи ей давил тяжкий груз ответственности за чужие грехи, и направилась к двери, рявкнув: – Лизка, за мной! Само собой, я припустилась следом. В основном потому, что не пылала желанием отвечать на вопросы Андрюшеньки, которые непременно бы возникли. Не знаю, в чем конкретно, но он нас подозревал, совершенно точно. – Ложись в моей спальне, – сказала Клавдия, когда мы остались вдвоем. – Опять? Будь ты интересным молодым мужчиной, я бы согласилась, а так – с какой стати? – С такой, что у меня предчувствие. Дурное… Не Сизов явится среди ночи, так этот бандит с большой дороги. – Паршин? – Вот именно. – Тогда мне лучше от тебя подальше держаться, – сказала я. – Вот змея. – Учусь у старших товарищей. – Толмачев у меня тоже на подозрении. Чует мое сердце, не просто так он к нам явился. – Не просто. Мы ж его сами позвали. В смысле, поработать вместо временно нетрудоспособного Вовчика. – А почему он тогда сначала отказался, а потом вдруг явился? – Потому что деньги понадобились. Мне, кстати, тоже. – Тебе-то зачем? – Сбежала бы куда-нибудь на полгодика. – И меня бы бросила? Хороша подруга. – Критику принимаю. Хотя мы могли бы сбежать вместе. – От проблем не бегают. Их решают, – изрекла Клавдия. – Хорошо сказала? Надо где-нибудь записать. Как обычно, долго уговаривать меня не пришлось, и ближе к полуночи мы оказались с Клавдией в одной постели, хотя я по-прежнему предпочла бы совсем другую компанию. Но что-то подсказывало: в ближайшем будущем как раз это и не светит. От подобных мыслей я загрустила и полезла с вопросом к Клавдии: – Как думаешь, это мода? – Что? – не поняла подружка. Я бы, кстати, тоже не поняла. – Отсутствие тяги к противоположному полу. – У меня тяги сколько угодно, так что не боись, не трону, – хихикнула подружка. – Сказать по правде, я бы тоже предпочла вместо тебя жгучего брюнета в полной боевой готовности. Да где ж его взять? – На улице мужиков вроде меньше не стало, – пожаловалась я. – Отчего же так не везет? – Вижу, здорово тебя припекло, а чего это ты про гомиков вспомнила? – насторожилась она. – Ничего… лежат две дуры в постели, а за стеной, можно сказать, третья… – Ты об Андрюшке, что ли? – хмыкнула Клавдия. – Вот именно. О нашей новой подружке. Куда катится мир? Я готова была пролить слезу от жалости к себе, а Клавдия вдруг засмеялась. – Ты решила, что Толмачев представитель голубого сообщества? – Ты же сама сказала… – растерялась я. – Я сказала? – возмутилась она. – Ничего подобного. Ну, может, и брякнула, не подумав. Сработал стереотип. Вовчик наш, чудо голубое, ну и приятель его, значит, тоже недалеко ушел. Лизка, глаза у тебя на затылке, – продолжила она веселиться. – Неужто ты нормального мужика от голубой хвори отличить не можешь? – Так он не голубой? – Ты меня с ума сведешь. Он тебя так глазами-то и пожирает. – Правда? Я ничего такого не заметила. – Ага. Оттого и говорю: глаза у тебя на затылке. Совершенно нечувствительная ты женщина. – Я девушка. – Недолго осталось. – Конечно, для тебя это пройденный этап, – не осталась я в долгу. – Он тебе нравится? – выдержав паузу, в продолжение которой она, должно быть, решала, дать мне затрещину или нет, спросила Клавдия. – Нет, конечно. С какой стати он должен мне нравиться? – Ты, главное, не позволяй себе голову морочить. Вполне возможно, он вокруг тебя хороводы водит не потому, что ты красотка, просто у него есть некий план. Враждебный и коварный. Он хочет тебя на свою сторону перетянуть, чтобы против меня использовать. – И зачем ему это надо? – Не знаю. Но предчувствие имею, а ему я склонна доверять. Так что будь настороже. Он попытается использовать тебя, а ты его. Лично я в тебе не сомневаюсь, ты легко его переиграешь, потому что не только красавица, но и умница. Кстати, я в вещем сне видела, ты скоро выйдешь замуж. За прекрасного молодого человека со средствами. Так что даже искать не придется. – Могла бы не опускаться до такой примитивной лжи, – съязвила я. – Уж если врать, то красиво. Придумала бы арабского шейха или хотя бы захудалого, но принца. – На хрена тебе шейх? Увезет в пустыню, а мне здесь что одной делать? И это был вещий сон. Можешь мне поверить. – Еще чего. Без меня дураков сколько угодно. На завтра, поди, все расписано? – Хотела на богомолье, – вздохнула Клавдия. – Но как оставить моих бедных людей без помощи и поддержки? Я махнула рукой и отвернулась, спорить с Клавдией себе дороже. На самом деле меня вдруг потянуло к уединению, точнее, к молчанию, хотелось подумать в тишине о словах Клавдии. Я-то была уверена, что Андрюшенька существо бесполезное, в плане моих девичьих грез, а теперь выходит… Он мне что, в самом деле нравится? До этой минуты совершенно точно не нравился, но это потому, что я его считала приятелем Вовчика со всеми вытекающими, так сказать, а теперь… Вообще-то, он симпатичный. Даже очень… И не дурак, хотя особого ума тоже не наблюдается. С чувством юмора… вроде бы. Веселый… временами. Хотя чаще ужасный зануда. Но в целом ничего. На этой оптимистической ноте я отошла ко сну, успев дать себе слово приглядеться к Толмачеву. Утром меня разбудила Клавдия, она принимала ванну и вопила во все горло «Без меня тебе, любимый мой…», как выяснилось, в целях поднятия настроения. Андрюшенька к тому моменту пасся в кухне, мое появление встретил словами: – А кто в доме отвечает за пропитание? – Уж точно не я. – Это еще почему? – По кочану, – ответила я, и рейтинг Андрюшеньки, и без того не особо высокий, начал уверенно стремиться вниз. С утра он не показался особо симпатичным, а вот редким занудой – несомненно. Он стал жарить яичницу, а я приготовила кофе и сделала бутерброды. А еще обнаружила в холодильнике апельсиновый сок. В общем, стол совместными усилиями был накрыт. Тут и возникла Клавдия. В кружевном пеньюаре и с полотенцем на голове. – Не пристало вам, матушка, в таком-то виде, – заблеял Андрюшенька. – Поучи… Хоть какая-то от вас польза, – сказала она, устраиваясь за столом. – В смущение вводишь верного раба своего… – Как же… введешь тебя… Лизка, не верь ни единому его слову, чую, не одна дура по нему слезы проливает… – Если только слезы радости… – разулыбался он, лишившись последнего моего доверия. Не приведи господи в такого влюбиться. В груди подозрительно заныло, а я мысленно чертыхнулась. Могла бы выбрать кого-нибудь попроще, не с такой красивой рожей. От этих красавчиков одни беды, тут Клавдия совершенно права. Хотя в кого попало влюбляться совершенно не хочется. По-моему, это даже глупо. Видимо, я чересчур увлеклась своими мыслями, потому что Андрюшенька вдруг сказал: – Ты сегодня странная. – Да? – Ага. Пялишься по-дурацки. – На кого? – На меня. Если б на матушку, то и на здоровье. У меня возникло обоснованное беспокойство. На всякий случай: у меня есть девушка. Я от нее просто без ума. – Ты без нее прекрасно обходишься, – сказала я. – Вообще-то, я думала, ты голубой, а Клавдия говорит – нет. Вчера мы даже поспорили. Вот я и пытаюсь понять: кто из нас прав.