При слове «голубой» Андрюшенька подавился соком, что я отметила с глубоким удовлетворением. – За что такая немилость? – отдышавшись, проворчал он. – А не фиг дружбу водить с кем попало, – ответила я. – А насчет девушки я не уверена. Ты у меня все еще на подозрении. Он закатил глаза, демонстрируя свое отношение к моим словам, но предпочел умолкнуть, и правильно. – Скажите-ка, голуби, что полезного вы намерены для меня сегодня сделать? – спросила Клавдия. – Кстати, как насчет аванса? – оживился Андрюшенька. – Хватает совести спрашивать, – проворчала подружка. – Живет на всем готовеньком… – Я предпочел бы съехать, но вы категорически против. – Аванс ты еще не заработал. И не нервируй меня. Так что там с трудами праведными? – Строго по плану, – ответил Андрей. – Отловим студента, побеседуем. – Ты уже знаешь, где его ловить? – хмыкнула я. – Детка, вы имете дело с профессионалом. Есть адрес, по которому он зарегистрирован, если он проживает именно там – нам повезло, если нет – мы узнаем, где его следует искать. Клавдия выразительно взглянула на меня, а потом спросила: – А что с машиной? – С какой машиной? – Дурака-то не валяй. – Есть пять возможных вариантов. На проверку уйдет немного времени, и ваш мажор у нас в кармане. – Диктуй варианты, – взяв в руки мобильный, сказала Клавдия. Толмачев в ответ продемонстрировал клоунскую улыбку. – Отомри, – нетерпеливо буркнула подружка. – Вот что, ребята, пулемет я вам не дам, – вдруг заявил Андрюшенька. Клавдия дважды моргнула и с беспокойством посмотрела на меня. – Чем он с утра успел закинуться? – Вообще-то, это цитата из известного фильма, – вздохнула я. – Дремучая ты баба, Клавдия, – сказал Андрюшенька. – Двух умников за глаза. Я твои варианты дождусь наконец? – Пока не объясните, что у вас за дела с Сизовым, нет. – Вон ведь зануда. Я ж тебе все как есть поведала. Ходил он ко мне за советом, дело у него намечалось, важное. Касаемое денег. Это не он сказал, это я своим умом дошла. И есть у меня подозрения – с деньгами там не все чисто. Учитывая, что клиент куда-то смылся и прячется даже от родной мамы, с подозрениями я угодила в самую точку. А после того, как у меня появился господин Паршин, дело это становится для меня очень личным. Теперь все? – А мажор откуда взялся? – Похоже, что нашего беглеца видели возле сгоревшего театра. – Откуда такие сведения? – Это тебе Лизка расскажет. Если захочет. А мне готовиться надо, через полчаса клиент. Я мысленно чертыхнулась. Ну, Клавдия, молодец! И что я должна врать Андрюшеньке? Я тоже отправилась переодеваться, и с бывшим ментом и несостоявшимся голубым мы встретились уже в холле. – Ну, – сказал он, лишь только мы покинули дом. – Что «ну»? – Слушаю тебя очень внимательно. – У Клавдии возникли подозрения, – вдохновенно принялась врать я. – И мы решили за Сизовым проследить. Но держались на расстоянии, чтоб он нас не заметил. Сизов оставил машину в переулке и зачем-то поперся к сгоревшему театру. Что он там делал, непонятно. Мы полчаса ждали, но его больше не увидели. Решили, что он нас перехитрил, вернулись к его машине, но она так и стояла на месте. Больше там торчать мы не могли, у Клавдии был очередной клиент на подходе. А вчера мы решили заглянуть в сгоревший театр, то есть это Клавдия решила. Оказывается, там есть сторож и видеокамеры. На камеру Сизов не попал. – Зато нарисовался мажор. – Вот именно. И чем-то непонятным занимался. И вид у него был совершенно очумевший. – Ну, для мажоров это, скорее, норма. – Однако мы все-таки решили проверить. Задать человеку вопрос: что он делал в кустах и не встретил ли там нашего Сизова. – Мертвого? – Почему мертвого? – испугалась я. – А что живому Сизову делать в кустах все это время? – Хорошо, пусть мертвого, если тебе так больше нравится. Версия выстраивается сама собой, – продолжила я, вдруг обретя второе дыхание. – У него там была назначена встреча. Место укромное, хоть и в центре города. Кто-то этим воспользовался… – Мажор? – Мажор вряд ли. Он позднее приехал. Но, согласись, встретиться с ним все равно надо. – Ладно. Будем считать, что я тебе поверил, – сказал Андрюшенька. – Надеюсь, ты знаешь, врать нехорошо. Матушка дурно на тебя влияет. Я бы от таких подруг подальше держался. – Ты бы со своими друзьями разобрался, – не осталась я в долгу. – А куда мы едем? – догадалась спросить я, мы уже некоторое время плутали между пятиэтажек. – Нам нужен дом 17б, – ответил Толмачев. Нужный дом возник из-за поворота. Андрюшенька притормозил возле третьего подъезда. Из него как раз выходил молодой человек в толстовке и стеганой жилетке, с холщовой сумкой на плече. Длинные волосы и козлиная бородка. По мне, так вполне похож на нашего студента. Андрюшенька, должно быть, решил так же, торопливо покинул джип и громко позвал: – Арсений! Молодой человек оглянулся. Казалось, он размышлял, стоит ли дожидаться приближавшегося к нему Андрея или сорваться в бега. Хотя, может, это мои фантазии. Однако он, вне всякого сомнения, нервничал. Я поспешила присоединиться к Андрюшеньке, который повторил: – Арсений! Кудряшов? – Да, – неуверенно ответил тот. Андрюшенька продемонстрировал удостоверение, на лице парня появилось тоскливое выражение. Не удивлюсь, если он уже жалел, что не сбежал. На удостоверение, кстати, взглянул мельком и сказал: – А в чем дело? Я тороплюсь, у меня занятия. – Ничего, мы вас отвезем, – ответил Толмачев таким тоном, что у Арсения вряд ли возникло желание воспользоваться его предложением. – Я не понимаю… В чем, собственно, дело? – немного визгливо повторил он. – У нас к вам несколько вопросов. Вы были знакомы с Риммой Соколовской? – Да, был, – едва заметно поморщившись, сказал Арсений. – Она работает в фирме, где я тоже подшабашиваю. – Работала, – поправил Андрюшенька. – Вы ведь знаете, что ее убили? – Знаю, конечно. Девчонки сказали. Я имею в виду сотрудниц. – Какие у вас были отношения с Риммой? – Никаких. В смысле, нормальные. Я приходил, выполнял свою работу. Вот и все. – То есть отношения были сугубо деловые? – уточнил Андрей с улыбкой, в которой читалось скрытое коварство. От Арсения это не укрылось, и он заметно напрягся. – Какие же еще? – Ну… между вами могла возникнуть дружба, к примеру. – Не было никакой дружбы. Не знаю, что вам наболтали… – Так все-таки повод для разговоров был? – вкрадчиво спросил Толмачев, Арсений вдруг покраснел. – Она со мной заигрывала, – нервно заговорил Кудряшов, тема была ему неприятной, он этого и не скрывал. – Некоторым теткам это нравится. То начнет цепляться с вопросами, есть ли у меня девушка, то с дурацкой улыбкой интересуется: считаю ли я ее красивой, и прочее в том же духе. Ей это казалось смешным. Странное чувство юмора у человека. Языком чешет и с другими сотрудниками перемигивается. Нашла шута горохового. Но я старался не обращать внимания. Во-первых, обижать ее не хотелось, конфликтовать вообще не в моем характере, а во-вторых, когда реагируешь, бывает только хуже. Увидит, что мне это неприятно, и еще больше цепляться начнет. Неустроенные бабы за тридцать – это вообще та еще история. – Думаете, у нее были на вас виды?