Я захлопнула крышку чемодана и пребывала в процессе прижимания ее мягким местом, пытаясь защелкнуть замок, когда звякнул дверной звонок. Я бы вообще его не услышала, но в тот момент треки на моем компакт-диске менялись с «Ватерлоо» на «SOS», поэтому на миг в наушниках возникло затишье. Я посмотрела в глазок и быстро отступила, в надежде, что Джек меня не видел. – Я слышал вас, Мелли. Вам придется меня впустить. – Вы опоздали, – сказала я. – И прекратите называть меня Мелли. Меня зовут Мелани. – Неправда. Вы просили меня прийти сегодня вечером, чтобы помочь перевезти часть ваших вещей в дом. Вот я и пришел. – Тем не менее вы опоздали. В это время я ложусь спать и уже надела пижаму. Для большинства людей вечер заканчивается в девять часов. Сейчас официально уже не вечер, а ночь. – Но сейчас всего девять часов. – Верно. И я готовлюсь ко сну. С другой стороны двери донесся легкий удар; я представила, как Джек боднул лбом дверной косяк. – Сегодня я провел кое-какое исследование, мне кажется, вам будет интересно услышать о нем. Я замерла в нерешительности. – Мы могли бы где-нибудь заказать десерт, а я тем временем вам все расскажу. – Десерт? – Я притворилась, будто взвешиваю варианты. – Ну, хорошо. – Быстро стерев с лица рукавом розового махрового халата увлажняющую маску, я открыла дверь. – А на обратном пути можно будет закинуть мои чемоданы. Джек с притворным ужасом посмотрел на мой халат и пушистые домашние тапочки. – Знаете, вам не нужно было одеваться ради меня. – Я в это время ложусь спать, или вы забыли? Он недоуменно поднял брови. – В таком случае мы могли бы просто остаться у вас. Я встала и подбоченилась. – Вы умеете разговаривать с женщиной, обходясь при этом без сексуальных намеков? Такие комментарии, как этот, перечеркивают все ваши шансы на серьезные отношения с ней. Его улыбка осталась на лице, а вот огонек в глазах на миг потускнел. – Сходил, посмотрел, купил футболку, большое спасибо. Повторным выступлением не интересуюсь. Все понятно, – подумала я про себя. – Испорченный товар. Еще одна причина держаться подальше от Джека Тренхольма. Он покосился на динамики, которые я поставила в углу гостиной, и прищурился. – Что это за странные звуки? – Это «АББА». – «АББА»? – Эта группа продала альбомов больше, чем «Битлз». Но, похоже, вы не слышали ни о тех, ни о других. Джек почесал подбородок. – Знаком с обеими группами. Просто в последний раз я слышал их песню, сидя на заднем сиденье машины, когда мама слушала свои записи на пленочных кассетах. Я подошла к стереосистеме и выключила ее. – Тогда не будем тратить хорошую музыку ради равнодушных ушей. – Я направилась в спальню. – Одну минутку. Сейчас переоденусь. – Только не сильно, – крикнул он вслед. – Вы мне даже нравитесь в таком виде. Я нарочно не стала оборачиваться, чтобы он не видел моей улыбки. Когда я вернулась, он расположился на моем черном кожаном диване и, положив ноги на стеклянный журнальный столик, листал последний номер журнала «Сайколоджи Тудей». Я поставила перед Джеком чемоданы и шлепнула его по ботинкам. – Живо уберите! – Слушаюсь, мэм, – сказал он, убирая ноги со стола и вставая. – Лично для меня слишком заумно, – добавил он, поднимая журнал. Взяв журнал у него из рук, я вернула его на кофейный столик, аккуратно положив на стопку из трех других. – Софи почему-то решила осчастливить меня годовой подпиской. Я использую их в качестве украшения журнального столика. Джек сунул руки в передние карманы джинсов и посмотрел на потолок, словно пытался что-то вспомнить. – О, да. Что она вчера говорила о вас? Что-то о сексуальной неудовлетворенности, которую вы носите, словно пояс целомудрия? – Джек подмигнул. – Вам не кажется, что это именно тот журнал, который мог бы вам помочь? – Вам не кажется, что нам пора? – спросила я, мысленно пообещав убить Софи. – После вас, – сказал Джек, пропуская меня первой, после чего поднял оба моих чемодана. Я направилась к входной двери. – Одну минутку. Я должна взять сумочку и мобильник. Опустив тяжелые чемоданы, он встал посреди небольшой прихожей и заглянул в кухню, где я уже поставила на стол миску для мюслей и ложку и положила рядом телефон, чтобы с утра пораньше быть готовой ответить на любые звонки. – Мне у вас нравится, – сообщил Джек, когда я опустила телефон в сумочку. Мы оба окинули взглядом голые белые стены, белый палас на полу и ультрасовременную мебель. Не будучи уверена, что это, комплимент или сарказм, я ограничилась тем, что сухо поблагодарила его. – Спасибо, – сказала я, вешая сумочку на плечо. – Это родные стены. – Полагаю, вам будет нелегко оставить их и перебраться жить в старый дом? Надеюсь, здесь у вас нет призраков? Я подозрительно посмотрела на него. – Вы про что? – Сами знаете. Про ваше шестое чувство. В таком старом доме, как на Трэдд-стрит, их просто не может не быть. Я резко открыла дверь. – Послушайте, я вам уже говорила. Не знаю, что вы там читали о моей матери, но я не унаследовала от нее никакого шестого чувства, или что там у нее было. Я не вижу мертвых людей, поняли? И я была бы вам благодарна, если бы вы впредь воздержались поднимать эту тему. Он придержал для меня дверь. – Хорошо, мир. Больше никаких упоминаний о призраках. По крайней мере, этим вечером. Увы, он уже вывел меня из себя, и я не удержалась от язвительной ремарки: – Прекрасно. И, покуда вы держите слово, я не стану упоминать про вашу старую подругу. Джек поднял брови, но ничего не сказал, лишь молча взял мои сумки и закрыл за собой дверь. На этот раз ресторан выбрала я. Хотя мы собирались ограничиться лишь десертом и кофе, мне не хотелось есть с бумажных тарелок. Мы поехали в город в «Крю кафе» на Пинкни-стрит, где я была на короткой ноге с их знаменитым шоколадным тортом. Большинство посетителей уже ушли, поэтому проблем с тем, чтобы найти маленький столик и заказать только кофе и десерт, не возникло. Я подумала, что Джек закажет пиво или скотч. Каково же было мое удивление, когда он попросил принести кофе без кофеина. Должно быть, он поймал на себе мой удивленный взгляд, потому что сказал: – Рядом с вами мне никак нельзя терять мозги. Не хочу, чтобы вы воспользовались моей слабостью. Я закатила глаза, затем заказала капучино и шоколадное пирожное. Не иначе как я пребывала в великодушном настроении, потому что попросила принести две вилки, хотя большинство моих друзей знали: есть десерт из одной тарелки со мной опасно, если только они не хотят, чтобы в их пальцы вонзились зубцы моей вилки. Мы потягивали кофе – Джек свой черный, я с двумя пакетиками сахара, – и, пока ждали десерт, я спросила: – Итак, что вы узнали сегодня? Зажав чашку длинными, загорелыми пальцами, Джек наклонился вперед. – Помните, я рассказывал вам про Джозефа Лонго? Что он был без ума от Луизы и что все думали, будто они сбежали вместе? – Да. Вы говорили, что, даже когда она вышла замуж, он продолжал оказывать ей знаки внимания. – Верно. Хотя из того, что мне известно на сегодня, следует, что его чувства оставались без ответа. По ее словам, она любила мужа и сына.