В этот момент из-за угла показался очередной «пятнадцатый» автобус. «Вот надо же! — с досадой подумала Аня. — Иногда его ждёшь-ждёшь, не дождёшься. А тут…» — Можно, я поеду с тобой и провожу тебя? Это ведь твой автобус? Вопрос, заданный Даниилом, прервал тягостные раздумья Ани. Ей даже показалось, что солнце стало светить ярче. — Да, конечно, если ты не занят… — Не занят. Даниил взял Аню за руку и заспешил к автобусу. Двух свободных мест рядом не было, и ребята встали у окна. Они были одного роста, только Аня — тонкая и стройная, а Даниил — широкоплечий и крепкий. — В прошлый раз ты ждал шестой автобус. В новом микрорайоне живёшь? — Да, родители построили там дом. Раньше мы жили на Пролетарке. А ты где живёшь? Куда мы едем? — Мы едем прямиком к парку, — улыбнулась Аня. — И ты так далеко ездишь на занятия? Давно? — Пять лет, шестой пошёл. Сначала ходила в подготовительный класс, а потом поступила на художественное отделение… — Ты очень устала? Может, в парке погуляем? — спросил Даниил, когда они вышли из автобуса на нужной остановке. Аня не успела пообедать и очень хотела есть, но сейчас не призналась бы в этом даже под пытками. Конечно же, она совсем не устала, и кажется, готова гулять с Даней хоть до утра, пока не надо будет снова идти в школу. Даниил, ни о чём больше не спрашивая, сам всё понял, подошёл к киоску, в котором продавали пончики, и вернулся с внушительным пакетом в руках. Ребята устроились на одной из свободных скамеек и начали совсем по-детски жадно есть. Таким были первое свидание Ани и Даниила, и их первая совместная трапеза. * * * Начиная с этого дня, ребята стали видеться постоянно. Даниил встречал Аню с занятий в школе искусств и провожал до дома, а в выходные дни они подолгу гуляли вдвоём. По вторникам, когда занятия у Ани заканчивались рано, Даня, преодолевая смущение и стеснение девушки, приучал её обедать с ним у него дома. Вторник стал их любимым днём недели. Они впервые увидели друг друга во вторник. Встретились второй раз — уже по-настоящему — тоже во вторник. И их совместные обеды проходили по вторникам. Разговорам не было конца — ведь Аня и Даня провели порознь больше пятнадцати лет жизни, и теперь им о многом нужно было рассказать друг другу. Аня и раньше была скромной и застенчивой, а теперь совсем перестала замечать других парней. Для неё существовал только Даня. Даниил, который был занят учёбой и мыслями об Ане, даже не понимал того, что на него начали всерьёз обращать внимание девушки. Больше всего это задевало старосту десятого «А», Леру Останину. Лера с детства была очень бойкой и целеустремлённой, и даже свою кандидатуру на роль старосты предложила она сама. Не сказать, что она обладала какой-то необычной, потрясающей внешностью, зато наверняка обладала энергетикой и харизматичностью. Недостатка во внимании противоположного пола Лера не испытывала, но ей нравился именно Даня, который, казалось, даже не замечал её. — Напрасно стараешься, — сказал однажды Лере её сосед по парте, заметив, как очередная пущенная Лерой стрела просто шлёпнулась к ногам Даниила. — У Летягина краля есть давно, чтоб ты знала. — Врёшь, — побледнев, Лера крепко сжала зубы. — У кого угодно из парней спроси. Отвечаю! Есть у него девушка, она тут неподалёку учится, в школе искусств. — Сможешь узнать, кто такая? — подняла бровь Лера. — Легко. А ты мне что? — В долгу не останусь, — пообещала Лера. Глава 2 Приближался конец первой четверти, и зачёт по живописи преподаватель назначила на четверг. Потому Аня везла с собой акварель и кисти в большом пенале. Были с собой и графитные карандаши, пенал с которыми Аня вообще никогда не доставала из рюкзака. А ещё была большая папка с контрольным домашним заданием — уже второй картиной, посвящённой давно минувшему тёплому сентябрю, рыжему коту и… тому самому дню, когда Аня и Даниил впервые увидели друг друга. Если не было дождя или мороза, по пути на занятия Аня всегда выходила на одну остановку раньше, чтобы прогуляться. Недолго, не больше пяти минут, но зато было время отдохнуть от автобуса и настроиться на рабочий лад. Вот и сейчас Аня быстро шла по улице, освещённой фонарями. Сумерки теперь уже наступали достаточно рано. Вдруг со стороны зарослей, за которыми находилось здание школы искусств, качнулась длинная тень, и Аня вздрогнула. С боковой тропинки наперерез Ане вышла невысокая девушка, светловолосая, с небольшими светлыми глазами. Аня хотела обойти девушку, но та опять преградила ей путь. Тут же из темноты вышли ещё три девушки. — Пропустите, — стараясь оставаться спокойной, попросила Аня. — А почему ты так испугалась? — усмехнулась первая девушка. — Мы просто хотим с тобой поговорить. — Я не испугалась, — пожала плечами Аня. — Я спешу на занятия. А ещё я не люблю разговаривать с незнакомыми людьми. — Да ладно, мы тебя надолго не задержим, — продолжала ухмыляться светловолосая. — Если будешь послушной девочкой, то придёшь на занятия вовремя и без потерь. — Какой ещё послушной девочкой? Что ты несёшь? — возмутилась Аня. — Я сейчас позову на помощь взрослых! Сказав это, Аня сделала ошибку. Лучше бы она просто внезапно закричала, без предупреждения. Но увы, она не оценила всю серьёзность ситуации. — Она буйная, подержите её и рот ей зажмите, — светловолосая скороговоркой отдала короткий приказ своим спутницам, а сама ловко выхватила из рук Ани папку с выполненным домашним заданием. Две девочки быстро и крепко схватили Аню за руки, а третья зажала Ане рот шарфом. Из глаз Ани брызнули слёзы, стало противно и трудно дышать. — В кусты её ведите, — продолжала командовать светловолосая. — И рюкзак её мне давайте. Аню быстро затащили в заросли. Ветки больно хлестали по ногам, а колготки были безнадежно испорчены. Обычно Аня приезжала на занятия в джинсах или в спортивном костюме, но на зачёт надела юбку. Колготки-то хорошие, и совсем новые, впервые их надела. Аня думала о подобных мелочах, стараясь не думать о главном и самом страшном, — о том, что будет дальше. — Мне от тебя нужно совсем немного. Сейчас ты пообещаешь мне, что откажешься встречаться с Даней Летягиным. Скажешь ему, что у тебя появился другой парень, например. Или придумаешь ещё какую-нибудь правдоподобную причину для расставания. В общем, мне всё равно, главное, чтобы вы разбежались. Только по-честному. Потому что если ты меня обманешь или побежишь жаловаться кому-нибудь, то мы опять с тобой встретимся, и тогда будет другой разговор. А может, и с Даней случится что-то нехорошее, понимаешь? А? Аня с ненавистью смотрела на светловолосую. Ей казалось, что если её сейчас отпустят, она эту белобрысую в клочья порвёт. Ишь, чего захотела, овца! Видимо, светловолосая прочитала всё во взгляде Ани, потому что сжала губы ниточкой, а глаза её почти побелели от злости. — Ты не поняла? — громче спросила она. — Снова объяснить? Аня продолжала с ненавистью смотреть на неё, и светловолосая сказала одной из помощниц: — Убери шарф. Пусть повторит то, что я сказала. От ярости, подобной которой Аня никогда раньше не испытывала, у неё совсем пропали страх и осторожность. — Да пошла ты! — тяжело дыша, громко сказала Аня. — Даню она захотела! Рожа крысиная не треснет? Аня рванулась изо всех сил, пытаясь добраться до светловолосой и вцепиться в неё, но та отступила на шаг, а помощницы ещё крепче схватили Аню и снова прижали шарф к её рту. — Сама виновата, — ухмыльнулась светловолосая, тщетно делая вид, что не испугалась, когда Аня рванулась к ней. — Придётся тебя наказать. Должна же ты понять, что с тобой здесь не шутят. Светловолосая отошла от кустов, вытряхнула содержимое рюкзака Ани в грязь и начала топтать ботинками на «платформе». Открыла оба пенала, не побрезговала. Аня смотрела, как кисти и карандаши тонут в грязи и хрустят под подошвами ботинок. Потом светловолосая достала из папки лист с работой Ани и начала его медленно рвать на мелкие клочки. Быстро не получалось — лист был слишком плотный. Аня от ужаса и горя закрыла глаза. Ей казалось, что кроме ужаса и горя она ничего не чувствует и не почувствует никогда. — Эй, что там происходит? В открытых дверях школы искусств, в освещённом проёме, стояла, кутаясь в шаль, дежурная, Валентина Денисовна. — Га́симся! — тихо сказала светловолосая, и девушки, оттолкнув Аню, бросились наутёк. Аня, рыдая, выбралась из зарослей. — О, Господи! — Валентина Денисовна быстро перекрестилась и кинулась к Ане. — Что? Кто?