Женщина подумала самое плохое, но Аня покачала головой. — Кисти… краски… — прерывающимся и хриплым голосом ответила она. — Всё испорчено! И работу порвали… — Вот нелюди! — начала причитать Валентина Денисовна. — Кто? Знакомые? — Нет, я их не знаю. Девушки какие-то. — Совсем с ума посходили! Девчонки хулиганят хуже парней! Что же происходит⁈ Пойдём в здание, Анюта! Пойдём. Умоешься, а потом всё учителю расскажем. — А краски? — Да где же ты их тут в темноте и в грязи найдёшь? Да и собирать там уже нечего. …Двойку за домашнюю работу Ане не поставили, — преподаватель давно знала девушку и безоговорочно доверяла ей. На зачёте Аня работала с казёнными материалами, «потеряшками», как их здесь называли. Когда Аня освободилась, на скамейке у дверей уже ждал Даниил. — Что же ты, кавалер? — укоризненно сказала Дане Валентина Денисовна. Она уже давно привыкла к Дане, не выгоняла его и не называла мальчиком. — Что же так плохо провожаешь свою подругу? — продолжала дежурная. — Напали на неё, кисти-краски все испортили и картину порвали. Я даже милицию хотела вызвать, да Анюта меня отговорила. — Аня⁈ — Даниил вскочил, испуганно глядя на девушку. Взгляд его спустился на ноги Ани в рваных колготках, и глаза Дани расширились. — Аня… — Всё нормально, Даня. Только материалы безнадёжно испорчены, — успокоила его Аня. — И картину мою изорвали. Ту самую, о которой я тебе рассказывала. С рыжим котом. — Кто⁈ — кулаки Даниила сжались. — Пойдём, по дороге расскажу. * * * Аня и Даниил медленно брели от остановки к дому Ани. К счастью, было не холодно, только слякотно. Девушка рассказала обо всём, кроме главного, — требований, выдвинутых светловолосой. Даня предлагал зайти в круглосуточный магазин и купить колготки, но Аня наотрез отказалась. У неё не было денег, а при мысли о том, что колготки купит Даня, становилось нестерпимо стыдно. — Всё равно не понимаю, Аня, как так, кто и зачем? Надо идти в милицию. — Не надо, пожалуйста, Даня! Аня помнила слова светловолосой о том, что Дане будет причинён вред, и боялась совсем по-детски, нелогично. — Почему? — Даниил резко остановился и заглянул в лицо Ани. — Я вижу, что ты боишься, Аня! И говоришь меньше, чем знаешь. Они что, угрожали? Или ты скрываешь что-то? Ты знаешь этих девушек? — Нет, — покачала головой Аня. — Не знаю. — А в чём дело? Почему ты не хочешь рассказать мне всё? — Я боюсь… за тебя, — призналась Аня, понимая, что если будет скрытничать, это расстроит и обидит Даню. — Пойдём, — Даня опять взял Аню за руку. — Ты застудишься, если мы будем идти так медленно. Вот там что? Даня указал на стеклянные двери, светящиеся в темноте. — Вроде, кофейня. Нет, я туда не пойду. Ты мои ноги видел? Пойдём в наш подъезд, встанем между этажами, поговорим. Тяжело вздохнув, Даня покорился. В подъезде у Ани было тепло, сухо и чисто. С тех пор, как на подъезде установили железные двери, даже цветы на подоконниках появились. Аня жила на пятом, самом верхнем этаже, а ребята поднялись ещё выше и встали на площадке, ведущей к чердаку. Аня предложила Даниилу зайти к ней домой, но он не хотел сегодня разговаривать при её маме, хотя в гостях у Ани уже бывал. Надежда Николаевна относилась к дружбе молодых людей спокойно, хотя строгую профилактическую беседу с Аней провела. На площадке было сумрачно — лампочка тут давно перегорела, и её не спешили менять. После того, как Аня рассказала обо всём, что с ней произошло, Даня некоторое время молчал, во все глаза глядя на девушку. — То есть… — голос плохо слушался его, поскольку эмоций нахлынуло очень много, и все противоречивые. — То есть, ты не уступила этой… меня? — Нет, конечно, — впервые за этот долгий и странный вечер рассмеялась Аня. — А ты как думал? Даниил неловко и немного неуклюже схватил девушку и прижал к себе, покрывая быстрыми поцелуями её лицо. — Я так люблю тебя, Аня! Так люблю… Ты даже не представляешь, как! — повторял он. — Мы с тобой всегда будем вместе, я клянусь тебе! Несмотря на затуманенный первыми поцелуями мозг, Даниил не забыл о важном: нужно найти и наказать обидчиков Ани, а ещё нужно обязательно купить для Ани новые материалы. * * * Геннадий Викторович Летягин пил утренний кофе и читал газету, когда в кухню вошёл Даниил. — Ты что так рано? — отец посмотрел на задумчивого сына поверх очков. — Без пятнадцати шесть! — Мне нужно с тобой поговорить, папа, — Даня взял табурет и устроился напротив отца, сидящего на диванчике кухонного уголка. — Пока мама с дежурства не вернулась. Мать Даниила, Лидия Павловна Летягина, работала детским хирургом в поликлинике и пару раз в неделю дежурила по ночам в детском стационаре. Геннадий Викторович работал врачом-неврологом. Он отказался от ночных дежурств достаточно давно, — считал, что возраст уже не тот. Хотелось хотя бы относительного спокойствия и размеренности, так он говорил. Для Лидии Павловны дежурства являлись, скорее, образом жизни. Она постоянно обещала, что скоро откажется от них, но регулярно продолжала выходить в ночные смены. — Как интересно, — Геннадий Викторович отложил газету и снял очки. — А почему ты хочешь поговорить именно без мамы? — Потому что разговор мужской, — пояснил Даня. — Давай поговорим, раз так. Кофе хочешь? — Нет, — покачал головой Даня. — Сразу к делу? — улыбнулся отец. — Отлично. — Пап, мне нужен твой совет. И помощь нужна. Геннадий Викторович во все глаза смотрел на сына. Если бы он не боялся обидеть Даньку, сказал бы вслух то, о чём вдруг подумал: «Надо запомнить, какое сегодня число. Сын впервые попросил совета и помощи. До сих пор со всеми проблемами и делами ребёнок справлялся сам». Сначала Даня рассказал о том, что уже больше месяца встречается с девушкой, а потом — о том, что произошло вчера вечером. — Их надо как-то проучить, папа, а я не знаю, как. Боюсь, что просто не сдержусь и отметелю их, а этого делать нельзя. Они же всё-таки девчонки. С ними нужно по-другому разобраться. — И не только поэтому, сын, — кивнул Геннадий Викторович. — Кулаками размахивать — это крайняя мера. Тем более, у тебя скоро наступит возраст уголовной ответственности. А ты уверен, что знаешь, кто именно напал на Аню? — Почти уверен. Подумал, сопоставил некоторые факты. Сегодня же буду знать наверняка, как только доберусь до лицея. — Сегодня Аня пойдёт на занятия в школу искусств? — Нет, у неё там начались каникулы, потому пойдёт только в понедельник через неделю. — Значит, сегодня твоей девушке ничего не угрожает? Или у обычной школы они тоже могут подкараулить её? — Вряд ли они знают, где живёт Аня. А школа расположена рядом с её домом, и там нет ни кустов, ни пустырей. Всегда людно. — Значит, сегодня вечером, когда я вернусь с работы, ты мне расскажешь о том, подтвердились ли твои догадки, и исходя из этого, мы будем действовать дальше. — Хорошо, папа, спасибо!