– Заходить не обязательно. – Я знаю, – улыбнулся он. – Но я не очень-то люблю есть за рулем. Ты ведь не будешь возражать? Мне очень хотелось его выставить, но это оказалось выше моих сил. Кивнув, я распахнула дверь. – Супер, – бросил Джекс, а затем проскользнул мимо меня и вошел первым. – Будь как дома, – пробормотала я. Но Джекс не слышал меня, потому что двигался на ощупь вдоль стен в поисках выключателя. Наконец, свет включился. Потом парень осмотрел пространство напряженным взглядом, как будто ожидая, что из-за старого дивана в любую минуту может выскочить громадный тролль. Я прошла за ним на кухню, после чего он сказал, что ему нужно заскочить в туалет, а я поставила пакет на стол и начала вынимать оттуда еду. Черт, он явно был здесь не в первый раз, так как в туалет на первом этаже он не пошел. Я услышала, как Джекс поднялся по лестнице, и задумалась, чем туалет наверху ему понравился больше, но моя голова уже отказывалась работать. Когда парень вернулся, я наконец отыскала среди купленной снеди свой гамбургер. Джекс взял стул и устроился на нем справа от меня. – Итак, – начал он, разворачивая сэндвич с курицей, – ты надолго приехала? Я пожала плечами, вытаскивая из своего гамбургера соленые огурцы. – Пока не знаю. – Наверное, ненадолго, да? Делать здесь нечего, а раз уж твоя мама слиняла, оставаться тебе нет смысла. – Он уставился на мой гамбургер. – Ты что, огурцы не будешь? Когда я покачала головой, он забрал их себе. Я успела прожевать два куска, прежде чем Джекс продолжил свои расспросы. – Учишься в колледже? В Шеперде? Гамбургер застыл у моего рта. – Откуда ты знаешь? Джекс развернул свой и положил мои огурцы под верхнюю булку. – Клайд время от времени о тебе рассказывает. Да и Мона тоже. Я напряглась всем телом. Мама явно не рассказывала обо мне ничего хорошего. Повисло молчание. Джекс убрал с гамбургера одну из булок и согнул оставшуюся пополам, наподобие буррито. – Так на кого ты учишься? Я положила недоеденный бутерброд на бумагу. – На медсестру. Брови Джекса взлетели на лоб, он присвистнул. – Что ж, теперь мои фантазии о медсестрах в коротеньких белых юбках стали гораздо ярче. Когда я прищурилась, он улыбнулся. – Почему ты выбрала именно эту профессию? Заворачивая половину бургера в бумагу, я пожала плечами. Я точно знала, почему выбрала именно эту специализацию, но признавать это было нелегко, поэтому сменила тему. – А что насчет тебя? – Что я делаю помимо работы барменом? – Он доел гамбургер и перешел к картошке фри. – Ага. – Я не сводила с него глаз. – И помимо обжорства. Джекс снова рассмеялся своим глубоким, сексуальным смехом. – В данный момент я просто бармен. Но было и кое-что еще. Взяв с меня пример, он не стал продолжать, а я не стала настаивать. Из-за этого количество тем для разговора значительно сократилось. – Картошки? Я покачала головой. – Да ладно тебе. Это ведь самое лучшее в фастфуде. Нельзя отказываться от картошки. – Его глаза еще сильнее потеплели. – Чистое масло, углеводы и соль. Райское наслаждение. Мои губы изогнулись в улыбке. – Не похоже, чтобы ты ел много углеводов. Джекс повел широким плечом. – Я бегаю каждый день. Хожу в спортзал перед баром. Поэтому ем что хочу и когда хочу. Жизнь превратится в полный отстой, если постоянно укорять себя за то дерьмо, которое тебе хочется. Боже, уж я-то знала, насколько это верно! Так что я взяла ломтик картошки. А потом еще один. Ладно, потом еще штук пять. В конце концов я встала и выкинула весь мусор в ведро, где, как ни удивительно, лежал новый мусорный пакет. Пока я мыла руки, Джекс поднялся, подошел к холодильнику, открыл его и снова присвистнул. Я понятия не имела, что он делает. В холодильнике не было ничего, кроме приправ. Захлопнув дверцу, он прислонился бедром к столу. Затем оглядел желтые стены – Клайд покрасил их, прежде чем мы переехали в этот дом, – исцарапанный стол, за которым мы ели, и глубоко вздохнул. Его прекрасное лицо стало серьезным. Подбородок выдвинулся вперед. Полные губы сжались в тонкую линию. Глаза потемнели до цвета красного дерева. – Ты здесь не останешься, – объявил Джекс. Моргнув, я повернулась к нему правой щекой. – По-моему, мы это уже обсудили. – В холодильнике нет еды. – Представь себе, я заметила. – Я сделала паузу и скрестила руки на груди. – В отелях тоже еды не бывает, а за комнату приходится платить. Джекс наклонился в мою сторону, и я опустила взгляд. Узкая талия и бедра. Явно бегает. – Отели здесь не очень дорогие, – сказал он. Я вспыхнула от раздражения. Само собой, я понимала, что рано или поздно мне придется сходить в магазин, ведь я собиралась здесь остаться, а без еды прожить было невозможно. Я понимала и то, что мне нужна машина на ходу, а это означало, что на нее нужно потратить бог знает сколько денег. Еще я понимала, что, чем дольше я здесь пробуду, тем быстрее у меня закончатся средства, но других вариантов просто не было. Идти мне было некуда – по крайней мере, до начала занятий в конце августа. Это если мне предоставят более крупную финансовую помощь. А если нет? Может, тогда я найду какой-нибудь угол в комнате с мягкими стенами и забьюсь в него навсегда. Но Джексу обо всем этом знать было необязательно. – Спасибо, что подбросил меня и купил еду. Я очень тебе обязана. Будет просто супер, если ты скажешь, с кем я могу связаться по поводу лобового стекла. Но я очень устала, так что… Джекс вдруг оказался прямо передо мной. Всего секунду назад он еще был у холодильника – и вот он уже совсем рядом. Ахнув от неожиданности, я вжалась в стол. – Милая, по-моему, ты не понимаешь, что я говорю. Само собой, нет. – Твоя мама слетела с катушек. Ты и сама это знаешь. Так. Одно дело мне самой говорить, что мама выжила из ума, и совсем другое – слышать это из его уст. – Слушай, моя мама… – Не выиграет звание матери года? Да, я понимаю, – перебил меня Джекс, и мои руки сами собой сжались в кулаки. – Звание шефа года она тоже не выиграет. Но ты и это знаешь, наверное. – И как же все это связано с тем, останусь я здесь или нет?! – воскликнула я. – Вообще-то тебе не стоило приезжать даже в этот город, не говоря уже про этот дом. Такого я совсем не ожидала. Мой рот раскрылся от удивления. – Что? – Сними сегодня номер в отеле, а потом, как только починят твою машину – а это, будем надеяться, случится уже завтра к обеду, – садись за руль и уноси отсюда свою аппетитную попку. И не возвращайся.