Джекс улыбнулся и завел машину. В молчании мы выехали с парковки и свернули на дорогу. Покусывая губу, я погрузилась в свои мысли, но думала я вовсе не о том, как он со мной флиртовал, и не о пропавшей без вести матери. – Как думаешь, во сколько обойдется замена лобового стекла? – спросила я. Остановившись на светофоре возле торгового центра, Джекс быстро взглянул на меня. – Баксов сто пятьдесят, наверное. С работой и того больше. – Просто супер, – простонала я, мысленно отняв эту сумму от того, что еще оставалось у меня на счету, и грудь у меня сдавило от жалости к себе. Джекс молча дождался зеленого света и выехал на перекресток. – Ты остановилась в одном из отелей? Я хрюкнула. Ага. Прямо как поросенок. – Нет. Это слишком дорого. – Значит, дома у матери? – недоверчиво спросил он. – Ну да. Он снова стал смотреть на дорогу. – Но ее же здесь нет. – И что? Я раньше тоже там жила. – Пожав плечами, я опустила руки на колени. – К тому же какой смысл тратиться на отель, когда есть где пожить бесплатно? Даже если это было последнее место, где я хотела жить. Джейс долго молчал, а затем спросил: – Ты что-нибудь ела? Покачав головой, я поджала губы. Я не ела с самого утра, да и утром это был лишь рисовый батончик в шоколаде. Я так нервничала, что больше в меня ничего не лезло. Живот заурчал, словно обиделся, что я только сейчас обратила на него внимание. – Я тоже, – признался Джекс. Мы заехали в фастфуд-ресторан, и я заказала гамбургер и сладкий чай, потому что была голодна, но пока я копалась в сумочке, чтобы вытащить жалкие запасы наличных, которые были у меня с собой, Джекс уже заплатил за меня. – У меня есть деньги, – сказала я, доставая кошелек. Он ласково взглянул на меня и выставил локоть в открытое окно. – Ты заказала гамбургер и сладкий чай. Думаю, справлюсь. – Но у меня есть деньги, – настаивала я. Джекс изогнул бровь. – Но мне они не нужны. Замотав головой, я открыла кошелек. – Сколько с ме… Эй! – воскликнула я, когда он выхватил у меня из рук кошелек и сумку. – Какого черта? – Милая, я ведь сказал, что справлюсь. Он закрыл мой кошелек, сунул его обратно в сумку и бросил все под свое сиденье. Я исподлобья посмотрела на него. – Совсем не круто! – Просто скажи спасибо. – Я не просила тебя за меня платить. – И что? Я моргнула. Джекс мне подмигнул. Я чуть отстранилась. Одно подмигивание, и мои женские прелести так и затрепетали, попавшись на его удочку, а это, видимо, намекало на то, что мне не мешало бы уделять этим прелестям больше внимания, так как они уже выходили из-под контроля. Да, я немного увлеклась Джексом, но разве можно было меня винить? Минуту спустя мы уже снова выехали на дорогу. У меня на коленях лежал огромный пакет с едой, а в подстаканниках стояли два стакана со сладким чаем. Я не заметила, что именно заказывал Джекс, но, судя по весу теплого и ароматного пакета, там оказалась едва ли не половина меню. – Ты совсем не похожа на свою маму, – вдруг сказал Джекс. Это было правдой. Мама была крашеной блондинкой, по крайней мере раньше. Я давно ее не видела, но в последнюю нашу встречу, в тот день, когда я уехала из Плимут-Митинга в Шепард, она выглядела… неважно. – Видишь ли… ей в жизни пришлось нелегко. Когда-то она была очень красивой, – ответила я, смотря в окно, мимо которого проплывали вывески ресторанов. – Могу себе представить, если она хоть каплю была на тебя похожа. Я скосила на него глаза, но он на меня не смотрел. Он не улыбался и не смеялся. Ничто в нем не могло заставить меня усомниться в искренности его слов, вот только я не была красивой – и это убеждение никак не было связано с моей низкой самооценкой. Мою левую щеку разрезал огромный шрам. А шрамы уродуют даже самые милые черты. Я не знала, чего хотел Джекс, и не хотела выяснять. У меня были дела поважнее. Забот и без того хватало. Но, заметив, что он сворачивает с главной дороги на второстепенную и срезает угол, я снова недоуменно уставилась на него. – Ты знаешь, где наш дом? Он буркнул что-то, и я сочла, что это утвердительный ответ. – Ты уже там бывал? Он крепче сжал руль. – И не раз. Ко мне в голову закралась ужасная мысль. – Зачем ты бывал у нее дома? – Почему ты говоришь не «у нас дома», раз ты тоже там жила? – Да, я жила там, когда училась в старших классах, но это место никогда не было для меня домом. Джекс стрельнул в меня взглядом и снова посмотрел на дорогу. – В первый раз я приехал в дом твоей матери вместе с Клайдом. Мона… ушла в запой. Она так напилась, что мы даже думали, не отвезти ли ее в больницу. Я поморщилась. – Затем я заезжал еще пару раз, когда она пропадала на несколько дней и мы начинали беспокоиться. – Парень барабанил пальцами по рулю. – Клайд и Перл через день навещали ее, чтобы проверить, все ли в порядке. – А ты? Ты тоже ее навещал? Он кивнул. Прикусив губу, я постаралась подавить чувство вины, которое захлестнуло меня при его словах. Эти люди, за исключением Клайда, были ей практически никем, а я, родная дочь, не то что через день – даже раз в год не приезжала, чтобы проверить, жива ли она или уже умерла от передозировки. В конце концов, в этом ведь и заключалась цель их «визитов». Справиться с чувством вины мне не удалось. – Мы с мамой не очень близки. Мы… – Калла, я догадался, что вы не близки. Я все понимаю, – перебил меня Джекс, нахально мне улыбаясь – парень не мог не знать, насколько притягателен изгиб его губ, чтобы демонстрировать его всем и каждому. – Тебе не нужно мне ничего объяснять. – Спасибо, – не подумав, ляпнула я и тут же почувствовала себя глупо. В ответ он лишь кивнул. Остаток пути до маминого дома прошел в молчании, и я удивилась, когда Джекс припарковался на подъездной дорожке и пошел следом за мной к двери, прихватив стаканы со сладким чаем. Повернув ключ в замке, я посмотрела на него.