- Это же правда, ты всегда выбирал меня. МЕНЯ! А не свою старушенцию, а теперь тут строишь великого отца и мученика. Ты вообще не хотел поднимать трубку, забыл? ТЫ ЗАБЫЛ? – невольно начинаю кричать. - Не забыл, - произносит ровным голосом. – Мне вовек не отмыться от всего того, что я сделал. Как подумаю, что забил на свою беременную жену, ради той, кто по туалетам тягалась не пойми с кем, становится жутко. Это мой бумеранг, который наконец-то долетел и дал по лбу. Я изменял Ане, ты изменяла мне… все более чем понятно и логично. Отдача – она всегда сильнее. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Перестань нести чушь, отпусти ситуацию, забудь Аню и позволь жизни идти своим чередом. Тебе не нужна эта женщина, не цепляйся за призрачное, - пытаюсь его образумить. - Оль, - у тебя осталось слишком мало времени, чтобы разобраться с гостями и объяснить, почему вечеринка накрылась медным тазом, а также найти финансы, чтобы погасить все платежи. После всего того, что я увидел – ни минуты не останусь с тобой наедине. Хочется вымыться от той грязи, которую лицезрел в папке Фила, продышаться свежим воздухом и забыться. Мне мерзко, - приближает свое лицо к моему. – И не только от тебя, от себя в том числе. Я сделаю все, чтобы вернуть свою жену и детей. Не дай Бог, ты раскроешь рот, чтобы поделиться очередными пикантными историями с Филиппом или еще кем-либо, я просто клянусь тебе – размажу, - практически рычит, глаза Миши налиты кровью. Заканчивает речь и отступает от меня. Поправляет пиджак и галстук, рукой проводит по волосам, а затем, совершенно нейтральным голосом добавляет: - Удачной вечеринки, Ольга, надеюсь, за то короткое время, что осталось веселиться, ты найдешь нового спонсора, а то придется отдать в ломбард все те вещи, которые я покупал тебе годами. Было бы жаль, да? – в голосе появляется откровенная издевка. – Желаю прекрасной жизни, - направляется к двери и покидает вип зону. Стою посреди комнаты и не понимаю, что мне делать. От нервов колотит и в этом состоянии я начинаю топать ногами и дергать себя за волосы. Волнами подкатывает истерия. Кажется, готова разрушить все, что попадется под руку. - Он не посмеет меня бросить, не посмеет, - повторяю как заведенная, - не посмеет меня бросить, нет! Я его женщина! Я! – со стороны, наверняка похожу на полоумную, но мне плевать. Все то, к чему я так долго шла – рушиться на глазах. За стеклом толпы гостей, а я стою растрепанная с растекшейся косметикой и не знаю, что мне делать. Замечаю на сцене Филиппа Александровича. По спине пробегает озноб. Господи, что ему нужно? Что еще? – мелькает в голове мысль и к горлу подкатывает тошнота от выпитого. На негнущихся ногах, поправляя волосы, выхожу из кабинки и наблюдаю с балкона происходящее. Хочу услышать, что он там вещает в микрофон моим гостям. - … от меня и коллег, для бесценной сотрудницы подарок! – долетают обрывки фраз. Какой еще подарок? Он глумится? Ничего не понимаю. На сцену под аплодисменты выкатывают огромный торт, гости весело хлопают, а я выдыхаю. Резко все затихают и начинают шушукаться. Смотрю сверху и замечаю, что прямиком на торте кондитерская печать из моих фото, тех самых, которые Филипп предоставил с камер наблюдения для Миши… Глава 21. Анна. Предатель После всего того, что я узнаю о Михаиле – мир падает на голову. Немыслимо, насколько же я была слепа. Супруг не просто завел короткую интрижку с Олей, он годами поддерживал эту связь, возил ее по командировкам, шлялся по отелям, проводил чертову кучу времени с дешевой девкой, забывая обо мне и детях. В самом кошмарном сне я не могла представить, что девица подобного ума и поведения окажется для Миши лучше, чем я. Для меня он всегда был мужчиной каких-то понятий и ценностей, однако, его не остановило то, что Оля обыкновенная шушера, которая являлась сначала девушкой, а потом и вовсе супругой близкого друга Федора, не остановили ее интрижки с мужиками по отелям, о которых говорили в общих кругах, конкретно намекая, чем она зарабатывает на жизнь... не остановило ничего. Меня в буквальном смысле рвет, пока я листаю информацию, предоставленную Филиппом. Оставшись наедине с собой и мыслями, я переворачиваю страницы и стеклянными глазами читаю переписки супруга и его любовницы, рассматриваю фото, на которых они счастливо улыбаются и целуются, смотрю и понимаю, мой брак — огромная история предательства. Моя семья - мыльный пузырь. От подобных вещей не каждый человек вообще способен когда-либо оправиться. И я не понимаю, хватит ли мне выдержки пережить открывшееся, хватит ли моему сердцу сил биться. Сообщения от супруга для Ольги поражают своими словами... единственная, любимая… я даже не могу все дочитать до конца, что он ей написывал, не способна набраться сил и увидеть ВСЕ. Это так мерзко и больно, невыносимо, что я не знаю, куда себя деть. Хочется уткнуться в угол, кричать, биться головой о стену, но сил не хватает даже на то, чтобы встать. Просто заворачиваюсь в плед и лежу, смотрю в одну точку. Осознав, что в ту ночь, когда случилось несчастье с моей беременностью, Миша был с Олей, меня просто разрывает на части. Ему не нужен был наш ребенок, не нужна была я, наша семья. Зачем он держал меня возле себя годами, оставлял рядом, как собачку на поводке. Зачем? Чего ради? Ребенка потеряла я. И горе от потери переживала тоже только я. Мише было начхать, его бессердечность и жесткость - сводят с ума. От разочарования я даже не чувствую злости. Внутри так жжет, что больно дышать. Хочется рыдать, но сил и на это нет. Какой смысл? Слезы ничего не изменят, не облегчат мои страдания, не залатают огромную яму внутри, которую вырыл мой собственный муж. Он просто сломал меня, ощущение, что на тело упала огромная бетонная плита, я раздавлена. Я словно мертва. Оставшись в городе, еду в отель и провожу там два дня. Миша пишет какие-то сообщения, отвечаю по инерции, пересылая фото детей от матери с пляжа, и не реагирую на его шутки и даже флирт. Лицемер. Предатель. Гнилое существо. Все, что крутится в моей голове на его счет. Спустя два дня заезжаю домой, по обстановке замечаю, что Миша в квартире не появлялся. Конечно, зачем ему, подготовка к вечеринке идет полным ходом, утехи с Ольгой превыше всего. О каком юбилее и жене речь? Смешно. Он променял даже в этом семью на девку. На весах стояло два торжества, и он сделал выбор. Принял решение остаться. Не хочу его видеть. Не желаю. Меня тошнит даже от имени этого мужчины. Представляю, как он проводил с Олей время и возвращался в нашу постель, спал со мной и меня выворачивает наизнанку. Дома собираю вещи и оставляю записку вместе с папкой документов от Филиппа, в ней коротко сообщаю, что у него есть пять дней, чтобы съехать. После вечеринки наверняка приедет домой, пусть собирает свои манатки и шурует из квартиры. Отныне ноги его не будет в моем пространстве. Презираю. Всеми фибрами души я презираю его. Даже на миг, на минуту, на ничтожную секунду не проскакивает мысли, что я прощу это ничтожество. Никогда. Он больше никогда до меня не дотронется. В день вечеринки нахожусь на нервах. Меня трясет от мысли, что этот мужчина, с которым я прожила десять лет своей жизни - выбирает потаскуху. Не семью, не детей, а обычную дворовую путану. В отчаянии хватаю телефон и дрожащими руками набираю: «Миша, Паша заболел. Температура 40, я на взводе, бросай работу, прилетай» Хочу понять предел его подлости. Понимаю, что манипуляции детьми недопустимы и некрасивы, но… Господи, ему ли меня судить за подобное? Кому? Кто возьмётся кинуть в меня камень после всего, что со мной совершило это чудовище? «Вызови врача по страховке, Анют, не могу, сыну выздоровления». Меня обдает жаром. Лицо горит, к глазам подступают слезы. Я не буду плакать. Я не стану рыдать. Я не пророню ни слезинки, - шепчу себе под нос, а слезы предательски катятся по щеке. «Молодец, папуля, выставил приоритеты» - отвечаю и закрываю окно переписки. Вот и отлично, Михаил, контрольный ты тоже пропустил мимо. Набираю Филиппа, накануне торжества мы договорились провернуть наш план, однако я попросила дождаться отмашки. Сомневалась, стоит ли трогать голубков. Верилось, что в самый последний момент Миша одумается, очнется. Нет, это не изменило бы моего решения развестись, но показало бы то, что в нем остались хоть зачатки разума и человечности по отношению к своей семье. ​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Не осталось. - Филипп? Добрый вечер, - здороваюсь с мужчиной. Пытаюсь бодриться, не хочу быть слабой и показывать, насколько мне плохо. Я справлюсь, я сильная и не дам никому меня растоптать. - Привет, Анют, я возле клуба, - отвечает с готовностью. - Начинай шоу и не забудь мой личный подарок для Ольги. Торт ей понравится, я уверена, она же у нас сладкоежка, - произношу последнюю фразу и отсоединяюсь. Верю, что Филипп сделает все в лучшем виде, благодарна ему за то, что эту грязь он взял на себя, оградив меня от встречи с предателем, от разборок, от того, чтобы я лицезрела довольную морду мужа и его зазнобы. Пусть возятся в своем болоте без меня. Теперь только расплата. Миша заплатит за то, что сделал со мной. И нет, я не стану истерить и устраивать разборок, заламывать руки и рвать волосы, вопрошая супруга - "за что?". Я знаю ответ. НИ ЗА ЧТО. Я хорошая жена. Я родила ему двоих прекрасных детей и была готова родить третьего ребенка, я всегда была рядом, следила за уютом, создавала тепло в доме, дарила ласку и старалась во всем и всегда быть лучшей. ВО ВСЕМ. Он не оценил меня, не оценил стараний и моей любви. Что же. Я не стану искать причин, потому что они не во мне. Потому что причина одна… Миша ПРЕДАТЕЛЬ! *** После вечеринки Миша названивает мне на мобильный, но я не беру трубку, не хочу его слышать, а уж видеть тем более. Понимая, что ему не удастся до меня "достучаться" – начинает писать потоком в мессенджер. Открываю окно сообщений и глазом цепляюсь за фразу … «Я же тебя люблю»… от отвращения мутит, все что связано с Михаилом вызывает во мне честную реакцию организма – тошноту. Еле сдерживаю себя, чтобы не раздолбать телефон об пол - муж не стоит таких трат и эмоций. Добавляю Мишу в черный список и удаляю диалог. Я не стану вчитываться в писанину, не дам ему шанса проникнуть в мои мозги со своей скулежкой о любви и якобы ошибках. Не позволю снова врать о чувствах. Все, что повторяется больше одного раза – не ошибка, это осознанный выбор. Он его сделал – флаг в руки. Не понимаю, зачем он за меня цепляется. Есть Оля. Лучшая, шикарная, великолепная, бери за руку и иди в светлое будущее, а меня оставь. Достаю пачку успокоительных и пригоршней глотаю, без них точно сойду с ума. Такое нервное потрясение впервые в моей жизни, никогда прежде я не испытывала настолько сильнейшего стресса. По молодости, пережив измену, я отнеслась философски к произошедшему, да и было все проще: у нас не было с тем парнем детей, обязательств, и жизни на двоих, длиною в десять лет. Невозможно даже сравнивать с той катастрофой, которая происходит сейчас. Миша предал меня, вонзил в спину нож, раскромсал доверие и чувства. Что же сейчас ему нужно? Понаблюдать за страданиями? Я не позволю ему видеть себя слабой. Ночами буду умирать от боли, кусать зубами в истерике подушку, но никогда не покажу своей уязвимости и мучений. Проходит пару дней, я живу в шикарном отеле, который снял и оплатил для меня Филипп. В глубине души радуюсь, что дети сейчас далеко,на море, отдыхают и не видят той грязи, которая происходит в семье. Дети… от мысли о них сжимается сердце. Каждая мать мечтает, чтобы ее ребенок вырос в полной семье, из-за Миши, из-за его неугомонной натуры и желания шляться по бабам, мои - будут расти в разводе и видеть, в лучшем случае, папу по выходным. Думал ли он о Паше и Даше, когда тягался днями напролет с местной путаной? Сомневаюсь. Это даже звучит смешно, на фоне всего, что я узнала. Для Михаила в приоритете то, что находится в штанах, но никак не семья. «Нам все равно придется поговорить, сегодня я приеду в ресторан, прошу, дай мне шанс тебя увидеть» - сообщение от Миши с какого-то чужого номера. Ничего не отвечаю, но для себя решаю - бегать от него я не стану, как и искать встреч. Придет – поговорим. На следующее утро приезжаю к восьми на работу. Несмотря на то что у меня был оформлен отпуск, попросила Филиппа из него отозвать, сидеть дома и крутить в голове мерзости выше моих сил. Работа хотя бы отвлекает и подкидывает мозгу другие мысли. Быть наедине с собой для меня критично сейчас. Полдня копошусь с клиентами, обсуждая предстоящий банкет, и только после обеда освобождаюсь и иду в кабинет. На нервной почве меня постоянно знобит, кружится голова, а общее состояние, словно переболела какой-то тяжелой болезнью. Никак не получается выкинуть из головы эти переписки, которые я видела, фотографии и слова моего мужа для Оли. Сама того не желая, я то и дело прокручиваю их, причиняя тем самым себе адскую боль. Телефон вибрирует, и я открываю мессенджер. Наверняка снова Миша, его писулькам нет ни конца, ни края. «Довольна, гусыня? Миша меня бросил. Оставил одну на юбилее, опозорив на глазах толпы. Этого ты хотела? Злая беспринципная бабенка! Теперь полгорода смеется и издевается, называя меня легкодоступной девкой. Ненавижу тебя и твоего придурка Фила, требую компенсацию за испорченную вечеринку и возврат денег, которые мне пришлось брать в кредит, чтобы расплатиться с вашим отстойным заведением». Читаю и не могу поверить глазам, далеко пойдет эта девка, что ни говори.