Барон уже давно носился по полянке, явно радуясь знакомым местам. Но Аня лишь вновь и вновь вертела головой. Признавать правоту Саши она не торопилась: – Все-таки вчера тут было все как-то не так. Саша начал сердиться. Да еще Барон зашелся в истеричном лае, и даже громкий окрик хозяина не заставил собаку умолкнуть. Барон лает, Аня ноет, не такой уж приятной оказалась эта прогулка. Но пришлось ему отвести сестренку на то самое место, откуда они вчера подглядывали за влюбленной парочкой. И только после этого Аня воскликнула: – Ну да! Это та самая полянка. А что это там лежит? Саша взглянул в ту сторону, куда указывала Аня, и вздрогнул. Среди голого еще кустарника просматривалось что-то черное. И самое скверное, что именно там и суетился Барон. Собака то выбегала из-за кустов, призывно лая и глядя на хозяина, то снова скрывалась за кустами. Всем своим видом Барон пытался сказать, что там есть на что посмотреть. Шерсть у собаки стала на загривке дыбом, остаток хвоста был напряженным и твердым, словно палка. Да, ситуация требовала вмешательства хозяина. Сделав несколько шагов, Саша остановился: – Там человек. Аня закрыла лицо руками. – Это Толик? – Почему… А в чем он уходил сегодня утром? – Ну, как обычно… Красная толстовка и голубые джинсы. – Тогда вряд ли. Но надо посмотреть. И Саша подошел еще ближе. – Нет, – произнес он уверенно, – это точно не Толик. Этот мужчина гораздо ниже Толика, шире его в плечах, и волосы у него на голове совсем темные. Больше ничего определенного Саша сказать не мог, мужчина лежал лицом вниз, уткнувшись в сухую траву. – Он… Он спит? – Не знаю. Какое-то время Саша простоял рядом, прислушиваясь и надеясь уловить какой-то признак жизни. Но все было напрасно. Мужчина не шевелился, не стонал, не храпел, одним словом, не делал ничего такого, что могло бы выдать в нем просто спящего. И Саша решился. Наклонившись, он осторожно потрогал лежащего за плечо: – Эй! Вы в порядке? Ответа не последовало. Но и без ответа было ясно, что порядком тут и не пахнет. Плечо, до которого дотронулся Саша, было ледяным и застывшим. У живого человека такого окаменевшего плеча быть не может. Саша выпрямился, стараясь не подавать виду, до чего сильно ему не по себе. – Ну что? Саша взглянул на Аню и попросил: – Отойди в сторонку. – Почему? – Мне кажется, он мертв. – Ой! – Я хочу его перевернуть, чтобы убедиться. Ни к чему тебе смотреть на такое. Отойди! Но Аня помотала головой: – Я останусь. – Как хочешь, дело твое. Не жалуйся потом, если кошмары по ночам замучают. С этими словами Саша бережно перевернул лежащего, чтобы посмотреть, что с ним случилось. Но стоило ему это сделать, как Аня дико вскрикнула: – Олег! – Что? – Это Олег! Олег!! Олег!!! Саша взглянул в лицо пострадавшего и кхекнул: – Точно! Та же холеная физиономия. Вот только смерть стерла с нее все самодовольство. Теперь Олег выглядел совсем не так грозно, как вчера вечером, когда он пыжился и распускал перья перед Аней. Теперь он был просто жалким мертвым телом. Кто-то набросил ему на шею удавку и задушил его. Багровая полоса проходила по шее, она была узкой и тонкой, но края глубоко врезались в кожу. Убийца использовал какой-то шнур, леску или что-то вроде того. Видимо, Олег нападения не ожидал, потому что никакого сопротивления не оказал. Или же убийство случилось в другом месте, а сюда тело принесли потом и просто положили на траву. Саша повертел головой по сторонам. Никаких следов на сухой траве не было видно. Значит, если тело Олега и приволокли, то несли его как минимум двое. Один человек тащил бы тело волоком, ноги оставили бы длинные борозды на земле. – Скорей всего, у Олега тут была назначена с кем-то встреча. Он пришел, и его задушили. И невольно Саша подумал про двух подозреваемых – Толика и Мишеля. Они оба, по словам Ани, были ночью в лесу. И значит, могли столкнуться с Олегом. – Но почему он пришел именно сюда? Почему на эту полянку? Что, всем тут медом намазано? И Толику с Вероникой, и Мишелю, и Олегу. Допустим, Вероника с Толиком забрели случайно, Мишель их выслеживал, потому тут и оказался. Но Олег? Он-то откуда пронюхал про эту полянку? И еще нельзя было забывать про Алену, которая в то же время вчера вечером болталась по лесу и тоже могла побывать на этой полянке, просто чуть раньше друзей. Аня между тем всхлипнула: – Он же приходил ко мне прошлой ночью. – Ты про Олега? – Наверное, Толик увидел нас с ним и захотел объясниться. – При чем тут Толик? – Это же из-за него Олежек так на меня рассердился. Это же из-за него мы с Олежкой поссорились. Мы с Толиком целовались, а Олежек это увидел. Ой, как он разозлился! Я думала, он мне руку сломает. Посмотри, даже синяки остались. И шмыгая носом, Аня показала запястье, на котором и впрямь отчетливо виднелись синие следы. – Но зачем ты целовалась еще и с Толиком? Аня заплакала в голос: – Я не по-настоящему! Я только его попросила показать, как это делается. – Что делается? – Как люди целуются, вот что! Толик сперва отказывался, смеялся даже, но я его уговорила. И он согласился мне показать. – Но зачем? Зачем тебе это было нужно? – Ты что, глупый? – воскликнула Аня. – Чтобы не ударить в грязь лицом, когда придется целоваться с Олегом. Зачем же еще! Саша молча смотрел на нее в полнейшей оторопи. Никогда, никогда ему не научиться понимать этих женщин. Даже самые юные из них демонстрируют такую непредсказуемость. – Никогда бы не подумал. – У меня до Олежки никогда не было парней, а он был такой… мужественный, такой взрослый, я его очень стеснялась. Не хотела, чтобы он понял, какая я малолетняя дурочка и что я даже целоваться не умею. И вот и попросила Толика показать, как это делается. Сначала тебя хотела попросить, но ты был все время чем-то занят, вот я и пошла к Толику. – Значит, до сегодняшней ночи ты с Олегом еще не… – Нет! – Вот так дела! – почесал в затылке Саша, не желая показать, какой огромный камень свалился у него с души. Его маленькой сестренке ничего не угрожает! Она останется чистой и невинной, никакие Олеги не покусятся на то, что им не принадлежит. На какое-то мгновение Саша даже ощутил нечто вроде радости, что Олег мертв и больше не появится возле Ани. Но тут же Саша устыдился своих мыслей. Аня – это сестренка, любимая сестренка, но человеческая жизнь слишком драгоценна, чтобы вот так разбрасываться ею направо-налево. Конечно, вчера у Саши чесались руки, чтобы накостылять Олегу по первое число, даже совсем убить развратителя, но сегодня он понимал, что так делать было нельзя. И мозг Саши вновь заработал в направлении того, как же могло так получиться, что Олег оказался на этой полянке в таком вот непрезентабельном виде. – Получается, когда вы вчера утром упражнялись за домом с Толиком в поцелуях, то вас увидела не только Полина, но и Олег. – И приревновал. А вечером он все мне высказал!