– К сожалению, но всем вам лучше на какое-то время покинуть эти места. И чем скорей вы это сделаете, тем лучше. – Да что вы! – завопила Алена. – Это же самая лучшая новость, какую мне приходилось слышать за последние дни! Остальные ее поддержали. Но следователь не спешил разделить общий энтузиазм. – Дело в том, что уехать вам всем нужно немедленно. И когда я говорю всем, значит, всем, включая хозяев. – Но почему? – удивился дядя Витя. – Прямо сейчас к вашему дому движется отряд, состоящий из местных жителей. И настроены они очень воинственно. – В чем дело? – ошарашенно произнес дядя Витя. – Я ничего не понимаю. Объяснитесь! – Дело в том, что окрестные жители каким-то образом вычислили гнездо предполагаемого заражения. Как уж они пронюхали, кто и где заболел первым, я не знаю. Саша был на этот счет информирован лучше следователя, но промолчал. Вот бы и раньше ему помолчать, нет, распустил свой длинный язык, рассказывал направо-налево про то, что у них умерла от заразной болезни бабушка. Вот и допрыгался. – Неизвестно, как, кто и с какой целью сказал людям, кто виновник распространения неведомой заразы по району, но факт остается фактом: теперь среди населения бурлит волнение, они хотят идти сюда, чтобы разобраться с вами. – Разобраться? – переспросил дядя Витя. – Позвольте, в каком это смысле, разобраться? – В самом прямом. Они хотят сжечь заразу. Дядя Витя побледнел: – Как это сжечь? – Огнем, – любезно пояснил следователь. – Заразу всегда выжигают огнем. Так уж повелось еще со времен Средневековья. – Но мы-то с вами живем в 21 веке! – Сути человеческих душ это не меняет. Поэтому я и говорю, что всем вам будет лучше покинуть этот дом. Борцы с заразой вооружились факелами и выдвинулись из поселка, тут они будут через считанные минуты. Но я надеюсь, если зачинщики, которые вот-вот сюда явятся, обнаружат, что в доме никого нету, что он пусть, тогда, возможно, их недовольство стихнет. Впрочем, особой уверенности в голосе следователя не слышалось. Он сам себе не шибко верил. И не было ничего удивительного, что никто ему не поверил. Тут же поднялась паника. – Подождите! – надрывался дядя Петя. – Остановитесь! Ведь нету никакой эпидемии! Мы им все объясним, и они поймут. – Боюсь, что не поймут. Вы недооцениваете размеры бедствия, которое охватил весь район. Еще чуть-чуть, и волна распространится на всю область. Люди пачками оказываются в больнице, где им пытаются объяснить, что они здоровы, никакого вируса у них нету, но они попросту не верят. – И что это с ними? – Самовнушение. Люди услышали, что кому-то стало плохо, кто-то умер от заразной болезни совсем рядом с ними. Им стало страшно. Потом они услышали симптомы, которые были у умершего больного, невольно начали искать их у себя и нашли! Кто-то побежал в аптеку за лекарствами, кто-то закупил маски, кто-то побежал разносить слухи по соседям. Как водится в таких случаях, слухи стали обрастать все новыми и новыми подробностями, количество жертв неведомой заразы множилось и увеличивалось в разы. И молчание властей на этом фоне выглядело пугающе и уже просто зловеще. – Все решили, что власти скрывают катастрофу! – И все окончательно ударились в панику. Люди побежали в больницу, где им сказали правду: никакого вируса нет. Но врачам они тоже не поверили. И вот вам результат, ваш дом хотят спалить. И у меня нету резервов, чтобы остановить это безобразие. Я дал знать гвардейцам, но боюсь, что протестующие против вируса окажутся тут быстрее, чем те, кто может вас защитить. И словно в подтверждение слов врача, снаружи раздались громкие голоса. Все бросились к окнам и увидели, что через лес в их направлении и впрямь движутся какие-то огни. Их было много, и Саша бы предпочел, чтобы они были бы подальше. – Эт-т-то они! – Идут! – С факелами! – Ой, как они уже близко! – Господи, они нас и впрямь спалят! – Надо бежать! Спасайтесь! И все заметались по дому, хватая самое дорогое. Эльза Константиновна переживала за коллекцию и своих сыновей. Дядя Витя пытался спасти коллекцию коньяков, Полина тащила микроскоп, а вот тетя Этель с Аленой волокли к дверям плазменную панель дяди Вити, которая давно им нравилась. – Раз уж все сгорит, пусть хоть это врагам не достанется! – Чем им, лучше уж мы себе заберем! Хотя обе прекрасно понимали, панель слишком велика для их квартиры. Даже чтобы просто протащить такую махину в их крохотную малометражку, пришлось бы разобрать дверные проемы. Саша тоже поддался общему настроению и, памятуя, что спасать надо самое ценное, сперва схватил за ошейник Барона. Какое счастье, что пес все время преданно вертелся рядом и его не пришлось разыскивать в этой суматохе. Но потом Сашу осенило: – Стойте! А где же Ефим Петрович!? Увы, старенький нумизмат продолжал спать сном праведника в своей спальне, где и обнаружил его Саша. Выпитый им чаек так прочно уложил старичка в кровать, что разбудить его не удавалось. Саша пытался и так, и эдак, но скоро понял, что ему придется нести Ефима Петровича на руках. – Делать нечего. Надо, так надо! В окно Саша видел, что снаружи возле ворот уже толпятся вышедшие из леса люди. А через забор летят первые горящие комки пакли. Пока еще они не причиняли ощутимого вреда. Просто падали на газон или ударялись о стену дома, где потихоньку тухли на каменной плитке. Но вскоре какая-нибудь «зажигалка» могла улететь и попасть на деревянные элементы декора. Да и сами ворота, сказать честно, никогда бы не выдержали напора той толпы, которая уже собралась и бурлила перед ними. Саше показалось, что он видит в толпе тех ребят, которые были с уголовником Гришкой. Увидел он и двух славных пьянчужек, с которыми познакомился в магазине. Эти двое вряд ли понимали, где и зачем они оказались, потому что снова были в зюзю пьяны. С ними была огромная лохматая и страшно толстая дворняга, которая миролюбиво виляла хвостом всем, кто проходил мимо. Та самая Тигра. Увидел Саша и женщин, которых встретил возле болотца с целебной грязью. Похоже, следователь не шутил, когда сказал, что к дяде Вите в гости собрались жители со всего района. – Надо поторопиться, – сказал Саша, встряхнув Ефима Петровича, словно тот мог его слышать. Так они и двинулись в сторону выхода из дома, где как раз образовалась небольшая, но очень шумная пробка. – Пустите! – Держите! – Раззявы! Судя по доносившимся до Саши возгласам, там происходило нечто из ряда вон. – Что случилось? – Мишель! Он удрал! Оказывается, Мишель сумел воспользоваться сложившейся тревожной ситуацией себе на пользу. Каким-то образом он обманул бдительность надзирающего за ним полицейского и дал деру. Конечно, за ним пытались снарядить погоню, но так как именно в этот момент к дверям дома ломанулись все прочие, желающие этот дом как раз покинуть, то там возник затор. Следователь пытался навести порядок, но у него это плохо получалось. Как они пережили ту ночь, как сумели покинуть злополучный дом и как уцелели, Саша толком так потом и не смог вспомнить. Но одно было неоспоримо: никто из них всерьез не пострадал. Конечно, все были напуганы и утомлены, но все обошлось без жертв. Очень сильно в этом им помог тот факт, что среди толпы мародеров не было единства, никто толком не знал, что нужно делать, а делать что-то самому и первому было боязно. Таким образом, уцелели не только обитающие в доме люди, но и сам дом. Несмотря на прибывший вскоре наряд, задержать кого-то из толпы мародеров им не удалось. Едва заслышав спецсигнал, толпа бросилась врассыпную, хулиганы очень ловко рассредоточились по окрестным лесам и полям, мигом превратившись в обычных мирных местных жителей, вышедших на прогулку. Сам дядя Витя подавать в суд ни на кого из соседей не стал. У него и без того хватало головной боли. К тому же единственный ущерб, который понес дядя Витя, была плазменная панель со стены в гостиной. Увы, вернуть панель, которую впопыхах уволокли тетя Этель с Аленой, ему так и не удалось. Вообще, у этой ветви семьи после всего случившегося началась мощная полоса везения. В тут же ночь, когда следователь вывел всю семью Тюлькиных из кольца возмущенных жителей, Толика отпустили на свободу. Тетя Этель и Алена ликовали и плакали от счастья. Следователь объяснил, что улики против Мишеля были настолько неоспоримы и многочисленны, что даже если бы не его попытка придушить своего брата – дядю Витю – все равно общения с полицией ему было бы не миновать. Но сам дядя Мишель от такой встречи очень ловко уклонялся еще почти целую неделю, а потом все же сдался. Сказал, что слишком устал, чтобы провести остаток жизни в бегах. Теперь он находится под стражей, дожидается суда. За убийство двух человек ему должны дать приличный срок. Распоряжаться на этот период своей жизни всем своим немаленьким состоянием он поручил единственному близкому родственнику – своей дочери Алене. Нетрудно предположить, что делает она это не без выгоды для себя, мамы и любимого брата. А вот у дяди Вити с дядей Петей дела, напротив, пошли сильно под гору. Одному больше не удавалось прятаться за ширмой видимости успеха и финансового благополучия. Его перестали уважать. Даже родная мать теперь вслух жалела своего Витюшу, но помогать материально как-то избегала. Дядя Петя, тот и вовсе глубоко увяз в неприятностях. Строительство собственного заводика оказалось делом до такой степени убыточным, что он совсем разорился. Его Эльза Константиновна также жалеет, но поддержать деньгами не торопится. Зато Алена с Толиком внезапно сделались ее любимыми внуками. А следом за Эльзой Константиновной молодыми людьми принялись восхищаться и все остальные. Особенно стараются дядя Витя с дядей Петей. Они оба претендуют на роль отцов Толика – родного и приемного, а потому, не стесняясь, требуют от Толика материальной поддержки. Коллекция монет так и осталась во владении у Эльзы Константиновны. Умирать старушка не собирается, а соответственно, не собирается она и расставаться с заветным сокровищем. Правда, после всех манипуляций дяди Пети на нумизматическом рынке стоимость коллекции несколько упала, но Эльза Константиновна упорно завышает ее цену. Кому она в итоге отдаст коллекцию, остается для членов ее семьи загадкой, что опять же заставляет всех вести себя в отношении матриарха как можно более почтительно. Что касается Саши, то он был страшно рад, что ему просто удалось унести ноги из того дома. После всего случившегося он стал избегать общения со своей родней, надеясь, что это позволит ему как минимум избежать неприятностей и как максимум дожить до старости. Конец.