— Грайнвилль, ты веришь, что цель оправдывает средства? — Зависит от того, что это за цель. — Спасение мира, например. — Тогда верю, — сказал он не раздумывая. — И можно пойти на все что угодно? На подлость? Предательство? Убийство? — Можно. — А жить потом как? — Можно не жить. Да, логика. Нужно запомнить на будущее: никогда не обращаться за советом к эльфам. — Ты спасла мир, Илси? — спросил он серьезно. — Да. От еще одного боевого мага, — я попыталась свести разговор к шутке. — Перевелась на целительство. — Я уже знаю. Хорошее решение. — Надеюсь. — Думаю, ты не способна на убийство. — Угу, — промычала я. — Поэтому и перевелась. — Я не об этом. Об убийстве ради спасения мира. Ты не смогла бы. «Что же тогда ты сделала?» — будто бы спрашивал он. — Я давно хотела спросить: зачем эльфы учатся в академии? — если ему позволено без предупреждения менять тему, то и мне можно попробовать. — Ваша магия принципиально отличается от нашей, и я не думаю, что преподаватели-люди могут вас чему-то научить. Зачем тогда? Мне вовсе не было это интересно. Не сейчас. В мыслях был Оливер. И Камилла. Вдруг она до сих пор в подвале?.. — Согласно седьмому пункту одиннадцатого параграфа мирного договора, заключенного между нашими народами в одна тысяча пятьдесят восьмом году, не достигшие возраста первой зрелости эльфы имеют право на обучение в учебных учреждениях Арлонского королевства наравне с людьми, — без запинки выдал длинноухий. — Под этот же пункт подпадают магические учебные учреждения всех степеней. Не удивилась бы, если бы он полный текст договора процитировал, но это ровным счетом ничего не объясняло. — Я не говорю, что вам нельзя тут учиться. Но зачем? И чему? — Есть ряд общеобразовательных курсов. История, религиоведение, эстетические направления… — Мистические существа? — Почему ты спросила? — в напевном голосе почудились новые нотки: словно журчащий по камням ручеек зарокотал, наткнувшись на внезапную преграду. — Я готовлю доклад о драконах. Думала, вдруг у тебя есть какие-то конспекты. — Мы не изучаем драконов. Мы достаточно знаем о них. На этом разговор заглох. Мы сидели рядом и молчали. Эльф задумался о чем-то. Я страдала и пыталась подсунуть грызшей меня совести кость в виде всеблагой глобальной цели. Совесть воротила от кости морду и, выпустив кошачьи коготки, скреблась по сердцу. В конце концов я не выдержала. Попрощалась с Грайнвиллем, вышла из храма, свернула с главной дороги на одну из боковых аллеек и припустила бегом… Дверь в подвал была открыта, и двое старшекурсников заносили в хранилище стеклянный короб с мумифицированной головой рептилии. «Василиск реликтовый», — значилось на табличке, и я понадеялась, что эта голова — не все, что удалось спасти от того василиска, которого Элси отправила под окна к ректору. Убедившись, что Камилла не проведет ночь взаперти, я еще час бродила в сгущавшихся сумерках между учебными корпусами, пока не вспомнила, что мы с Норвудом договаривались увидеться за ужином. ГЛАВА 10 Рысь ждал меня у столовой. Увидев, схватил за руку и потянул внутрь: — Пойдем скорее, пока она не ушла. — Кто? — Подружка Мартина, как раз с архитектурного, — он протащил меня через зал и остановился рядом с одной из поддерживавших крышу колонн. — Вон она. За столиком, на который он кивнул, ужинали две девушки. — Блондинка? — уточнила я. — В том-то и дело, что нет. — Точно? — голова была занята другим, но выбор Мартина, парня во всех смыслах видного, меня удивил. Девочка была некрасивая и невзрачная: обвисшие волосы мышиного цвета, бледное личико с бесцветными бровями, длинный нос. Она ужасно сутулилась и почти не поднимала глаз от тарелки. — Думаю, у Кинкина к ней один интерес был, — шепнул мне на ухо Рысь. — Полигон? — Ага. В общежитии говорят, что Мартин еще с одной девицей крутил, и вроде как архитекторше об этом донесли. Что, если она ему неправильную схему подсунула? А там ловушка была, неисправный портал или еще что-нибудь? Я с сомнением посмотрела на девушку. Такая не то что ловушку — скандал не устроит. Да и не вязалась версия Норвуда с остальными исчезновениями. — Я бы все равно проверил, — не сдавался он. — Полиция разберется. Ты же оставил схему в комнате? Рысь прикусил губу, запустил руку под куртку и, быстро оглядевшись, показал мне уголок чертежа. Один к одному: где сама не напорчу, друзья помогут! — Дай сюда, — я выдернула у оборотня схему и спрятала в сумочку. — Придумаю что-нибудь. Должна придумать. Потому что наворотила я уже достаточно, пора исправлять, пока не поздно. Начать решила с драконов. В детстве так загадывала: если пройду по бордюру от подъезда до гаражей, ни разу не оступившись, — напишу контрольную на отлично. Сейчас то же самое, только наоборот: сдам доклад и больше не оступлюсь. Глупо, но все равно ничем другим ночью я заняться не смогла бы, и, пока Мэг переодевалась ко сну, разложила на столе книги. — Недолго посижу, — пообещала я соседке, понимая, что у меня вряд ли получится сегодня уснуть. Не из-за драконов, естественно. Даже не из-за Оливера и Камиллы Из-за себя. Грайнвилль неправ: неважно, какая у тебя цель. Существует черта, которую не стоит переступать, — переход тут только в одну сторону. Я листала учебники, выписывала цитаты, но мысли раз за разом возвращали меня в коттеджный поселок. К трем часам худо-бедно набросала план. К четырем поняла, что литературы, рекомендованной мисс Милс, недостаточно. Книг было много, но их авторы писали, по сути, одно и то же, только разными словами. А мне хотелось знать и другие мнения. Не знаю зачем, но хотелось… Ровно до пяти утра. В пять тридцать я все же разделась и легла в постель. В шесть встала и накапала себе пустырника. В шесть десять снова полезла в шкафчик соседки и отхлебнула прямо из бутылки спиртовой настойки. В семь уже стояла у закрытой двери главного корпуса. Дура, конечно. Но, если выбирать между дурой и сволочью, я за первый вариант. Он мне привычнее. Оливер появился, когда я еще не успела ни замерзнуть, ни пожалеть о своем решении.