– Ладно. Давай, – обращается к ней Майя. Она снимает полотенце, и волосы падают ей на плечи. – Уверена? – Да. Мы же договорились. Фрэнки выбирает один из разложенных на шкуре ножей и жестом предлагает Майе сесть рядом. После некоторых колебаний Майя повинуется. Фрэнки зажимает в руке собранные в хвост волосы сестры и отрезает ножом. Золотистые пряди падают на землю. – Ну вот, – произносит Фрэнки, – самое трудное позади. Теперь я подстригу их совсем коротко, как у меня. С короткими волосами девушки больше похожи друг на друга, отличаются только ростом. Теперь видно, что они родные сестры. Так еще и практичнее: короткие волосы не затрудняют движения, и в море пресную воду они будут использовать только для питья. Не хватало еще тратить драгоценную жидкость на такую ерунду, как мытье волос. Пока Фрэнки упаковывает последние из тех вещей, которые сестры решили взять с собой, Майя изучает поблекшую карту. Теперь, когда они готовы к отплытию, ее начинают мучить сомнения. В принципе, они разработали тщательный план: определили, какое расстояние смогут преодолевать ежедневно. Передвигаться на лодке гораздо быстрее, чем пешком, и Майя заверила Фрэнки, что они за несколько дней смогут добраться до Южного острова. Она проложила маршрут вдоль побережья, чтобы, если понадобится, можно было пристать к берегу. Но теперь она переживает, что Фрэнки откажется продолжать путешествие и станет настаивать на возвращении, если они будут плыть слишком медленно. Майя уговаривала сестру несколько месяцев. С первыми признаками весны она заметила, что Фрэнки начала поддаваться. Она уже дольше слушала Майю, прежде чем прервать ее, и несколько раз Майя видела, как сестра рассматривает старую потрепанную ламинированную карту Новой Зеландии, которую они нашли в вещах отца. Майя поинтересовалась, зачем ей карта, а Фрэнки рассердилась, сказала, что ей просто любопытно, они же рассматривали сломанный фотоаппарат отца, телефон и ювелирные украшения матери. Но Майя чувствовала, что настроение сестры меняется. Майя хочет найти других людей. Она по-прежнему очень сильно любит Фрэнки, порой до самозабвения, но ее не покидает ощущение, что чего-то не хватает. Стремление отыскать себе подобных кажется таким же необходимым, как удовлетворение естественных потребностей – есть, ходить в туалет и т. д., хотя она и сама толком не понимает, чем вызвано это острое желание. Но точно знает, что хотела бы расширить круг общения, ведь теперь, кроме как с Фрэнки, поговорить не с кем, а ее сестра зачастую не очень-то словоохотлива. А еще ей любопытно, как состоится и к чему приведет знакомство с новыми людьми. Да к тому же, хоть ей и стыдно признаться Фрэнки, она мечтает о приключениях, о таких, какие случались с принцессами в сказках, которые рассказывала им мама. – Майя, натягивай сильнее. Они накрывают парусиной останки пикапа Ника, служившего им кладовой. Парусину по углам закрепляют клиньями, вбивают их глубоко в песок. Хоть Фрэнки и согласилась на это путешествие, она хочет обеспечить сохранность их имущества – на случай, если они вернутся. Понимая, что на лодке много не увезешь, всю последнюю неделю она отбирала вещи, необходимые для путешествия и походного лагеря, а также упаковывала провиант. Все остальное она аккуратно сложила на хранение. И тщательно укрыла от дождя и от собак. – Ну что, хорошо видно? Как думаешь? Обе девушки отходят и смотрят на результаты своего труда. Внешний кусок парусины, который они надежно закрепили над укрытым хранилищем, похож на лоскутное одеяло: на его поверхности они вышили огромного кита, а в его контурах, словно во чреве, две человеческие фигуры примерно одного роста – это их мать и отец. – По-моему, видно. Может, будет видно даже с воздуха. – А со спутника? – Если этот спутник вообще есть. Мама лишь сказала, что возможно, где-то наверху летает спутник. – Знаю. Это как с другими людьми. Не факт, что они вообще существуют. – Именно. С этими словами Фрэнки поднимает рюкзак с немногочисленными вещами, которые они берут с собой. Рюкзак, весь штопаный-перештопаный, – тот самый, с которым Рут пришла на берег океана больше двадцати лет назад. – Что ж, пойдем, – говорит она. – Раз решили, пора. – Сейчас, попрощаюсь только. – Давай недолго. Фрэнки идет к лодке. Майя берет в руки две челюстные кости, которые она вытащила из дверной рамы, когда они разбирали хижину, и трусцой бежит к дюнам. Сейчас раннее утро, прохладно. Ветер обдувает ее обстриженную голову. Ощущение непривычное. Вот и могилы родителей. Они теперь завалены тростником, но Майя нашла бы их с закрытыми глазами, потому как дня не проходило, чтобы она не навещала маму с папой. В памяти возникают их смеющиеся лица в отблесках пламени костра. Лицо Майи тоже озаряет улыбка, в которой есть что-то от улыбок обоих родителей. Одну челюстную кость кита Майя старательно вкапывает сбоку от могилы отца, вторую – сбоку от могилы матери, скрепляя оба холмика словно скобой. Отступает на несколько шагов. Теперь ей видны яркие белые буквы – надписи, которые она вырезала на неровных костях. Имена и фамилии ее родителей. Если сюда вдруг забредут люди, они будут знать, что здесь похоронены ее мама и папа. – Мама, мы уходим. Отправляемся на поиски других людей. – Майя, идем уже, черт возьми! – доносится до нее голос Фрэнки сквозь шелест травы. С благоговением она кладет ладони на песок, закрывает глаза. А в следующее мгновение вскакивает и бежит к морю. – Да иду уже, иду! Бегу! – кричит она сестре, мчась по дюнам, ловко лавируя в зарослях тростника. Фрэнки уже подтащила лодку к самому краю берега и сама, с голыми ногами, стоит в воде. В считаные секунды Майя подбегает к ней. Они молча спускают лодку на воду, как проделывали это сотни раз, отправляясь рыбачить. Но теперь, сев в нее, они не направляют свое судно в море, а, работая веслами, поворачивают вдоль берега и поднимают парус – новый парус, большой, который они специально сшили, чтобы, используя силу ветра, плыть быстрее. После нескольких попыток поймать ветер парус наконец-то расправляется, надувается, и их лодка стремительно скользит по волнам в заветном направлении – на юг. У берега пенится прибой, принося и унося с собой песок. У входа в залив поверхность воды слегка вибрирует. Сидя в лодке, сестры не слышат необычные звуки. Но если бы они перестали грести и прыгнули в волны, как на их глазах это неоднократно делала мама, если бы погрузились под пышную морскую пену, в бирюзовую воду, сквозь шорох камушков на дне океана они услышали бы пение трех китов – самки и двух ее детенышей. КОНЕЦ Спасибо вам Я благодарю Клэр Уилсон, моего литературного агента. Наш союз возник и окреп благодаря ее природной прозорливости, умению читать между строк, а может, просто потому что я читала слишком быстро. В любом случае я ей крайне признательна. Также я хочу выразить благодарность всем работникам литературного агентства RCW («Роджерс, Колридж энд Уайт»), особенно Мириам Тобин и Сейфи Эль-Кахаби. Благодарю моего редактора Мелиссу Кокс. Все твои правки, даже вроде бы незначительные, точно соответствовали моим представлениям об этой книге. Мне невероятно повезло, что я могла опираться на твою творческую, вдумчивую, талантливую редактуру. Спасибо всем работникам издательства Coronet, и моя особая благодарность Лили Купер за то, что направляла меня на ранних этапах подготовки романа к публикации, причем всегда с улыбкой, даже в период глобальной пандемии. Спасибо Веро Нортон, Хелен Флад и Элис Морли за то, что стали продвигать мою книгу уже после первой корректуры. Благодарю Морган Спрингетт, а также Хейзел Орм за тщательно продуманное техническое редактирование и Аласдера Оливера – за великолепную обложку. Я благодарна коллективу литературного конкурса 28 Plays Later («28 пьес спустя»), и в первую очередь его основателю Себастьяну Рэксу. В ответ на объявление о конкурсе я отправила одно из своих творений на девятый тур конкурса 2018 года, и именно в этой пьесе зародился замысел моего романа. Благодарю также Бенедикта Хадсона и Сюзанн Голдберг, которые тоже участвовали в том конкурсе и оказывали мне неоценимую поддержку. Я благодарна Дэвиду Уорику, Анне Темплтон и Лесли Феррис за рекомендации для поступления на литературно-художественное отделение магистратуры. Хотя жизненные обстоятельства не позволили мне пройти этот курс, предложение поступить в магистратуру придало мне уверенности и помогло закончить мой роман. Без ваших советов я не смогла бы написать эту книгу. Благодарю работников кофейни «Моно» в районе Камберуэлл. Ваши кофе, грушевые и шоколадные торты вдохновляли меня во время работы над первым черновиком этой книги. Моя глубокая признательность Николе Барр – за идеи, высказанные в Индии, а также за угощение и щедрые советы во время нашей встречи в пабе «Сан оф Камберуэлл» год спустя. В тот зеленый сок явно подмешали что-то волшебное! Ну и, конечно, я хочу сказать преогромнейшее спасибо тем, кому я должна чаще говорить, что я их люблю. Это Джеймс Роуэн: долгое время он терпеливо слушал, как я обсасываю эту идею, а потом мягко намекнул, что пора бы переходить от слов к делу. Это Джессика Престон, первая читательница моего романа. Я безмерно ценю твою неизменную помощь, твою дружбу и поддержку, полностью опровергающие утверждение, что, если тебе за тридцать, настоящих друзей уже не завести. Я благодарна Клэр Дьюар, Элисон Рен и Джоанне Элфик. Это мои самые давние, самые лучшие подруги. С вами мы хохотали до боли в животах, не раз я лила слезы у кого-нибудь из вас на плече, вместе мы пережили множество приключений и выпили бессчетное количество бокалов вина. От вас я услышала массу потрясающих историй, пока еще не дошедших до читателя. Некоторые из них еще более невероятны, чем история о том, как пережить конец света, спрятавшись в пасти кита. Я благодарна своим родным – Зоуи Сойер, Грегори Сойеру и Алексии Сойер. Они рассказывали мне о взаимоотношениях между братьями и сестрами, внимательно читали мои черновики и комментировали написанное, а еще они – добрые друзья для меня и для Руби. Благодарю и новых членов нашего семейства – Джека О’Кэрролла и Саймона Боуза. Спасибо моей бабушке, Долли Гордон Шоу, – надеюсь, скоро ты увидишь мою книгу в магазине в Бери-Сент-Эдмундсе! – а также моему дедушке (хотя он уже не прочитает мой роман) – Фрэнку Шоу. Они – прирожденные рассказчики, и их гены передались мне. Я безумно благодарна своему отцу, Грэму Сойеру, за то, что выгуливал мою дочь, катая ее в старой детской коляске по городку, пока я писала свой роман; за то, что прочел книгу, в которой нет ни одного следователя, зато есть несколько сексуальных сцен, описанных твоей дочерью (прости!). Спасибо тебе за твою безоговорочную поддержку. Спасибо моей маме, Валери Сойер. Это ты привила мне любовь к словам и до сих пор учишь меня, как лучше ими жонглировать. По утрам ты занималась моим ребенком, пока я работала над романом, а вечерами допоздна внимательно просматривала то, что я написала. К моей великой радости, ты поняла, что я пыталась выразить в своей книге, и воздержалась от всякой критики, за что я тебе искренне признательна. А также за советы, поддержку, любовь и многое-многое другое, что ты делаешь для всех нас. Без тебя эта книга никогда не увидела бы свет. И наконец, я благодарю свою дочь Руби. В начале романа я сказала, что моя книга посвящена тебе, поэтому хочу подтвердить это и в завершающих строках. * * * notes Примечания