Впереди вырисовывается белый мост. Дойдя до него, Рут видит под дорогой извилистую речку с медленным течением. Она останавливается и перегибается через перила: вода в реке кристально чистая. Можно ли ее пить? Ее слух улавливает отдаленный шум – рокот мотора. Рут отводит глаза от танцующих на воде бликов и смотрит туда, откуда доносится шум. Вдалеке на дороге появляется машина, она едет оттуда, куда направляется Рут. Инстинктивно она выскакивает на середину шоссе, размахивает обеими руками: если водитель следует в ту сторону, откуда она пришла, может быть и ей тоже вернуться вместе с ним. Машина приближается. Рут видит, что это легковой автомобиль. На крыше – гора чемоданов. Водитель и не думает сбавлять скорость, приближаясь к ней. Напротив, едет быстрее. Рут перехватывает взгляд женщины в пассажирском кресле. Мужчина за рулем даже не смотрит на нее. Его глаза приклеены к дороге. Лицо у женщины усталое. Она прижимает к груди небольшой сверток. Младенец? Машина проносится мимо Рут, лишь чуть-чуть вильнув, чтобы не наехать на нее. Рут едва успевает отскочить в сторону. – Прошу вас! Ее жалобный крик тонет в облаке выхлопных газов стремительно удаляющегося автомобиля. Заднее сиденье завалено вещами. Заднее окно заслоняет открытый багажник, беспорядочно забитый сумками и всякой всячиной. Рут беспомощно смотрит вслед уменьшающемуся вдалеке автомобилю. Когда тот полностью скрывается из виду, она решительно поворачивается и шагает в противоположном направлении. Наверняка там, откуда они ехали, есть и другие люди. Вскоре она доходит до кемпинга. За забором – ровные ряды автофургонов, перед некоторыми сушится белье. Признаки жизни! Впереди что-то краснеет: здание с красной вывеской на крыше. Вход в кемпинг? Магазин? Гонимая жаждой, она прибавляет шаг. Эмалевая надпись на овальной вывеске: «У Люси». Над дверью – выцветший навес, на котором от руки написано: «Газеты», «Закуски», «1000 мелочей», «Почта», «Все для рыбалки». У Рут учащается пульс. Дверь открывается, отражая солнечный свет, и из магазина кто-то выходит. Женщина. Седые волосы, короткая стрижка; на кончике носа – очки, к которым крепится поблескивающая на свету цепочка на шее женщины. На ней клетчатая рубашка с засученными рукавами. Она достает из пачки сигарету, быстро закуривает и делает глубокую затяжку. – О, слава богу! – восклицает Рут и со всеми своими рюкзаками бегом кидается к магазину. – Ах, какое приветствие! – улыбается женщина, выпуская из ноздрей белые струйки дыма. – Магазин открыт? – Конечно! Я не закрываюсь даже на день рождения королевы. – О, слава богу! – Входите. Я сейчас. Докурю только. – Спасибо! – выдыхает Рут. – Большое спасибо! Где-то в глубине магазина работает радио. Рут слышит низкий спокойный мужской голос, но не различает ни слова из того, что тот говорит. Магазин, конечно, скромненький, глаза не разбегаются. Полки полупустые, упаковки слегка выцвели и покрылись пылью, но почти все необходимое есть, пусть по чуть-чуть. К тому же Рут чувствует запах готовой еды. Значит, здесь она найдет что-то, что можно сразу съесть. – Доброе утро. Снова появляется продавщица и приветствует ее, как будто они не общались буквально несколько секунд назад. Она проходит за прилавок, садится у кассы и сразу погружается в какие-то бумажки, разложенные по стопкам на потертой деревянной поверхности стола. Рут наблюдает, как женщина берет по одному чеку из стопки, которую держит в руке, внимательно его рассматривает, затем перекладывает в другую стопку на столике. Потом берет из-за уха ручку и что-то отмечает в тетради, лежащей у ее локтя. – Если нужно помочь что-то найти, скажите. Мне нельзя отвлекаться, а то забуду, где остановилась. – Спасибо. Рут расстегивает ремни на плечах и спускает рюкзаки на пол у двери. Услышав шум, хозяйка магазина отрывается от своих бумаг. – Вы что – и раковину с собой тащите? Рут вежливо улыбается. – Если понадобится моя помощь, крикните. – Женщина снова погружается в работу, внимательно перекладывая чеки из одной стопки в другую. Рут потирает плечи: от тяжелого рюкзака они болят. Одна рука тоже ноет: должно быть, она ее отлежала, когда спала на земле. Внимание Рут привлекает газетная стойка. Она подходит к ней. На первых полосах – те же несколько фотографий, которые она постоянно видит последние три дня: темные нечеткие спутниковые снимки непонятно чего – сровненной поверхности земли. Над ними крупные заголовки: «Полное уничтожение», «Конец света», «Гибель». Читать очередную статью с догадками и предположениями о случившемся выше ее сил, но она берет одну газету, смотрит на дату в правом верхнем углу. Можно ли почерпнуть из нее новые сведения? – Ой, прошу прощения, это вчерашние. Сегодня газеты не привозили. Я пыталась им позвонить, но что-то со связью. Надеюсь, машина просто запаздывает, такое бывает. Задержки неизбежны, если погода плохая. Правда, сегодня ясно. Даже не знаю, что и думать. Зайдите после обеда, может, к тому времени они решат свои проблемы. – Просто хотела узнать, нет ли новостей. У меня телефон перестал работать. – Сплошной ужас и кошмар. Я вполуха слушаю радио. Передают, что нужно прятаться в укрытиях, бежать в горы. Я не очень в это верю. Такое уже бывало. В моем детстве родители до смерти боялись американцев и кубинцев. А потом, в 80-х, американцев и русских, когда они бравировали друг перед другом: «Моя бомба больше твоей». Мужчины! В общем, скорей всего, это просто очередная шумиха, ну, а если и суждено умереть, так лучше уж в собственном доме, премного вам благодарна! Рут улыбается, затем идет к полкам с продуктами. Свежего хлеба нет, но есть какие-то серые булочки в вакуумной упаковке. Она берет их, а еще сетку апельсинов, три банки фасоли, большую шоколадку и пакет соленых крендельков, выкладывает все это у кассы. На прилавке – стеклянный подогреватель, а в нем два невзрачных куска мясного пирога; должно быть, их запах и вызвал у нее такое зверское чувство голода. – И эти два пирога, пожалуйста. – Она показывает на подогреватель. Затем поворачивается к холодильнику и берет большую бутылку шипучего энергетического напитка. Отвинчивает крышку и сразу выпивает треть флуоресцентной оранжевой жидкости, отчего у нее тут же возникает отрыжка. – Простите, все утро пешком шла. Продавщица понимающе кивает. Она сосредоточенно вводит в кассовый аппарат стоимость покупок Рут. Тщательно проверяет цену каждой покупки и затем указательным пальцем набирает цифры. А Рут вдруг начинает остро чувствовать, что ее мучают не только жажда и голод – ей срочно нужно опорожнить мочевой пузырь, помыться и где-нибудь зарядить телефон. – Здесь у вас случайно нет уборной, которой можно было бы воспользоваться? – Извините, милочка, приличной уборной здесь нет. За зданием есть только туалет с выгребной ямой. Но покупателям мы его не показываем! – Женщина усмехается самой себе, вводя в кассовый аппарат последнюю покупку. – Восемнадцать долларов девяносто один цент. Рут открывает поясную сумку, вытаскивает двадцатидолларовую купюру и протягивает ее продавщице. – Спасибо. А насчет туалета, милочка, я пошутила. Вижу, что вам не терпится. Туалеты есть на пляже. – Поправив на лице очки, она рассматривает купюру и вводит ее номер в кассу. – Боюсь, они не очень чистые в летний сезон. Правда, сейчас на берегу народу немного. Цирк быстренько свернулся и уехал, когда разнеслась весть о катастрофе. Пожалуй, это первый раз, когда животное выбросилось на берег, а сюда не хлынули толпы народа. Словно там поселок-призрак. Никого – ни представителей природоохранных служб, ни волонтеров, ни хиппи. Когда я увидела его, подумала, смогу сдать в аренду хотя бы несколько фургонов, но только один фотограф арендовал трейлер. Да, скорей всего, только он один и остался на побережье – парень этот со своим фотоаппаратом. Ну и кит, конечно, бедняга. Так что, если вы столько протопали, чтобы увидеть кита, вам повезло. В первое мгновение Рут показалось, что все вокруг замерло. Ни звука. Ни малейшего движения. Только одно слово: кит. – Кит? Женщина отсчитывает ей сдачу, медные и серебряные монеты, выкладывая их по одной на прилавок. – Да, несчастное животное вынесло на берег прямо в Рождество. Он на последнем издыхании, так что, если хотите взглянуть, вам надо поторопиться. Недолго ему осталось. С другой стороны, если верить тому, что говорят, мы все на краю гибели. Так что для кита разница небольшая – на суше он или в море. Рут торопливо пихает в рюкзак свои покупки, что-то роняет на пол. Руки как ватные, не слушаются. Ее бьет дрожь, кровь бурлит, все существо охвачено возбуждением. Теперь она отчетливо слышит голос по радио. Передают заранее записанное сообщение в режиме повтора: «Премьер-министр настоятельно советует всем гражданам не покидать свои дома и убежища. По возможности запаситесь пресной водой и находитесь во внутренних помещениях без окон. Если вы вынуждены находиться в помещении с окнами, рекомендуется…» Рут хватает за лямки походный рюкзак, с легкостью забрасывает его на плечи, словно он ничего не весит. Застегивает пряжку на поясе и спешит к выходу, неся маленький рюкзак в руках. – Удачного вам дня! – кричит продавщица ей вдогонку. Дверь со стуком захлопывается, вслед Рут звенит колокольчик. 41 Берег океана озаряют первые лучи солнца, выползающего из-за горизонта. Лагерь не узнать: их жилище разобрано на части, готовые для нового использования. От хижины, в которой Рут с Ником прожили много лет, остался один каркас из изогнутых костей. Покрывавшие их куски парусины сложены в стопку рядом с нагруженной лодкой. Их сняли, выстирали, тщательно заштопали, свернули. В центральной части лодки высится гора вещей, перевязанных веревками, которые свили заново, чтобы не было истертых участков. В воздухе висит смрад сожженных заплесневелых шкур с разобранных кроватей, которые служили им много лет. Майя искупалась в ручье и, обмотав голову истончавшим полотенцем, теперь идет к сестре. Фрэнки сидит на шкуре, чтобы не испачкать недавно выстиранную одежду, и в ожидании сестры точит ножи.