И вот теперь, впервые за много лет, они ведут о ней долгую беседу, от которой хорошо на душе; давно пора было это сделать. После того как Александра поделилась одним из своих трогательных воспоминаний, Бенедикт решил, что настала его очередь. – Помню, как… – начал он, стараясь сдерживать всхлипы, которые становились все явственнее, по мере того как в его памяти всплывали картины прошлого. – Она уверяла, что ее предка сожгли на костре. И более того, что он до сих пор ходит по округе. Она даже говорила, что чуть ли не встречалась с ним и ощущала его присутствие. – Помню-помню эти… истории, – осторожно вмешался Дагур. Бенедикт почувствовал, как минувшее окутывает его теплом, но вместе с тем по его спине пробежал холодок. – Она вечно что-то рассказывала – чаще всего разные небылицы. Но в этом-то и заключалось ее очарование, – продолжил он. – Точно, – улыбнулась Александра. – Врушка еще та. Но это потому, что фантазия у нее была неуемная. – Ну уж и врушка… – сказал Дагур, который был совершенно трезв и не расположен всем поддакивать. – Это по отношению к ней не совсем справедливо. – Прости, я не имела в виду ничего дурного, – ответила Александра, смутившись. – А ты думаешь, она говорила правду – об этом своем предке? – спросила Клара. Она выпила больше всех остальных и была уже изрядно навеселе. – Его сожгли на костре? У нас сжигали людей на кострах? – Знаешь, именно об этом я ее и спросил… – начал Бенедикт и тут же осекся, осознав, что рискует сболтнуть лишнее. – Ну… я не знаю. У меня сохранились только смутные воспоминания. Давно это было. – Это произошло в Вестфирдире? – спросил Дагур. – А?.. Что значит – в Вестфирдире? – Я слышал эту историю. В Вестфирдире жил тот самый человек, которого сожгли на костре. Именно так. Она мне как-то об этом рассказывала – в летнем доме… – На последних словах Дагур сделал особый акцент. – Она говорила, что боится находиться там в темноте. Бенедикт не отвечал. Он попытался было перевести беседу на другую тему, но Дагур продолжил: – Я уже об этой истории позабыл. Спасибо, что напомнил. Она явно преувеличивала, но как знать? Когда она тебе об этом рассказывала? – Мне? – Бенедикт сделал вид, будто не сразу понял, что вопрос обращен к нему. – Да, когда она рассказала тебе эту историю? Бенедикт притворился, что роется в памяти. – Ох, уже и не вспомню. Помню только, что кого-то сожгли на костре. Такое не забывается. Он усмехнулся, наблюдая за присутствующими. И заметил, что Александра поближе придвинулась к Дагуру на диване, на котором они сидели вдвоем. Вероятно, неосознанно… Или все же осознанно? Клара же не выказывала никакой реакции – она просто уставилась в потолок, будто размышляла о чем-то своем. А Дагур… А вот Дагур пристально смотрел на Бенедикта, и, судя по его взгляду, что-то в словах приятеля его насторожило. – Десять лет, – сказал Дагур. – Как же быстро пролетело время, ребята. Поднимем бокалы? Они выпили за нее – за кого же еще? За девушку, вокруг которой и сформировалась их компания. За одноклассницу Бенедикта и Клары; они учились с ней вместе от первого до последнего звонка. За подругу Александры, хотя последняя и ходила в другую школу. За сестру Дагура – малыша Дагура, как они его иногда называли, потому что он был на год младше остальных. Она даже и слышать не хотела о том, чтобы не принимать его в компанию. Такой ее и помнил Бенедикт – веселой и добродушной любительницей розыгрышей, которая, однако, не испытывала ни малейших сомнений, когда речь шла о достижении поставленной цели; ее ничто не могло остановить… – У меня такое ощущение, что она здесь, с нами, – сказала Александра слегка заплетающимся от виски языком. – Ведь правда? Будто по дому летает ее невидимый дух, от которого становится светлее. Этакий дух-проказник. Вам не кажется? – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Сорри, что-то я слишком сентиментальная. Да и перебрала немного – я ведь теперь почти не пью. На ферме забот полон рот, только и успевай присматривать за детьми и обхаживать мужа. Тут уж не до выпивки. – И у меня такие же ощущения. Я ее чувствую. Ты права, Александра, – с улыбкой произнесла Клара. – А вот интересно… – продолжила Александра, – может, она пытается нам что-то сказать? Вдруг ей хочется что-то нам сообщить? – Ты о чем? – Голос Бенедикта прозвучал резче, чем он рассчитывал. – Что значит, что-то нам сообщить? – Ну… понимаешь… – нерешительно начала Александра. Бенедикт молчал, не зная, как лучше отреагировать. – Понимаешь… – повторила Александра, – может, она хочет рассказать нам, что произошло. В этот момент Бенедикт почти физически ощутил, как атмосфера в охотничьем домике стала тяжелой, будто ее дух настиг их на Эдлидаэй. – Не понимаю тебя, – сказала Клара. Бенедикт посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. Из симпатичной школьницы Клара превратилась в весьма привлекательную женщину – нынешний возраст ей очень шел. Бенедикт был ею даже очарован, хотя прекрасно понимал, что между ними ничего не может быть. С одной стороны, он был рад вновь увидеть своих старых друзей, а с другой – он испытывал некоторое облегчение оттого, что их пути разошлись. Кроме его и Дагура, конечно. Клара продолжила: – Рассказать нам, что произошло? Что ты имеешь в виду? Нам же прекрасно известно, что произошло… – Она говорила тихо, но отчетливо, и на одно мгновение им показалось, что, упади на пол иголка, они бы услышали, но тут Дагур так резко поднялся на ноги, что опрокинул свой бокал, который разбился вдребезги. – Нам это неизвестно! – воскликнул он с такой яростью, что Бенедикт засомневался, что в бокале у Дагура не было алкоголя. Видеть своего друга таким он не привык. Бенедикт поднялся и обнял Дагура за плечи. – Конечно, нам это неизвестно. Это никому не известно… Но ты же понимаешь, что имела в виду Клара: полиция умыла руки, дело закрыто. Но нам-то соглашаться с полицией совсем необязательно. У нас своя голова на плечах. Дагур оттолкнул Бенедикта с такой силой, что тот едва удержался на ногах. – Своя голова на плечах? Что ты несешь, Бенни? А ты, Клара? А ты что скажешь, Александра? Сидишь как мышка. Есть у тебя своя голова на плечах? – Он уперся в нее взглядом. – Да нет, вообще-то… я согласна с тобой, Дагур. – Вы что же, считаете, что все так и случилось? Серьезно? Я-то думал, что мы друзья и должны держаться вместе. А теперь и вы мне лжете, по крайней мере ты, Бенни. Ты! Мы же друзья! Или уже нет? Зачем же ты мне врешь? – Я?.. Ты о чем?.. – опешил Бенедикт. Но Дагур уже устремился вверх по лестнице. 11 Александра Александра не сразу сообразила, что стало причиной ее внезапного пробуждения. Задыхаясь, она оторвала голову от подушки и поняла, что стоит глубокая ночь. Было самое темное время суток. Старый матрас оказался очень неудобным. Никаких благ цивилизации в охотничьем домике не было, но, видимо, людям, которые останавливались тут на ночлег, они и не требовались – на Эдлидаэй приезжали, чтобы в полном уединении насладиться окружающей природой. Несмотря на то что Александра, вообще говоря, считала себя деревенской девушкой, на острове она чувствовала себя неуютно. Ее угнетала висевшая в воздухе атмосфера безысходности, причины которой ей были неясны. Больше всего Александре хотелось оказаться у себя дома, в собственной постели, подальше от этого острова и своих прежних друзей. Вечер завершился на неприятной ноте, когда Дагур вдруг разразился гневной тирадой в адрес Бенедикта. После этого всякая веселость, если она и была, сошла на нет, и Александра возлагала надежды на то, что новый день привнесет в их пребывание на острове больше положительных эмоций. Уснуть ей удалось с большим трудом и далеко не сразу, и вот теперь, услышав приглушенные стенания, она тут же осознала, что именно эти звуки и разбудили ее. В них было что-то зловещее. Рыдала женщина – в этом она не сомневалась. Клара? Александра приподнялась на матрасе. Ее мучила смертельная усталость, алкоголь все еще не выветрился после вечерней попойки. Она почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Заметив, что Клары на соседнем матрасе нет, Александра замерла от страха. Что же могло заставить ее подругу так надрываться? Меньше всего ей хотелось это выяснять, но в то же время оставлять Клару в беде было нельзя. Спальня на чердаке была разделена на две половины: мужчины устроились во внутренней комнате, а они с Кларой во внешней. Дверь между двумя половинами была прикрыта. И тут Александра неожиданно увидела Клару. Она сидела в углу, скрючившись в позе эмбриона, спиной к Александре. – Что происходит? Что, черт возьми, происходит? – спросил Дагур, появляясь из внутренней комнаты и с подозрением глядя на Александру. Вероятно, он подумал, что ревела она. – И где Бенни? – Он разве не с тобой в комнате? – Нет. И кто это так воет? Александра указала в сторону Клары. – Клара, что случилось? – спросил Дагур. Она повернулась к ним, словно в замедленной съемке, и, увидев ее лицо, Александра испытала настоящий шок. 12 – Мы с женой… – начал он и снова сделал короткую паузу. – Мы с женой так и не смогли обзавестись детьми. Их у меня нет – ни от нее, ни от других женщин. Любовницы у меня в Исландии не было, я всегда оставался верен жене. Мне очень жаль, что вы проделали такую дорогу впустую, но я не ваш отец. Вы ведь об этом хотели меня спросить? Хюльда вздохнула: – Да. Я… честно говоря, надеялась, что это вы. – Почему вы подумали, что это я? – Моя мать… не стала говорить обо мне отцу – о том, что я родилась, и вообще о том, что она забеременела… – Хюльде пришлось прерваться, чтобы перевести дыхание.