– И вы считаете, Бенедикт, что она просто сдалась? И свела счеты с жизнью? – Кто знает? – сказал он более уверенно. – Вероятно, именно это и произошло. Но как вы понимаете, это совсем не та гипотеза, которой мне хотелось бы придерживаться. Я просто представить себе не могу… чтобы моя подруга – наша подруга – вот так взяла и бросилась в море посреди ночи. Будучи в здравом уме, в то время как мы спали в этом доме… Я не представляю, чтобы вообще кто-то добровольно прыгнул с того обрыва. Даже подумать страшно. Хюльда не нашлась, что на это ответить, и Бенедикт продолжил: – Вы уже сообщили ее родителям? Хюльда кивнула – говорить что-то еще было излишне. Дагур был крайне подавлен, и это сразу бросалось в глаза. Хюльда едва удержалась от порыва положить руку ему на плечо и заверить, что волноваться не о чем и что все будет хорошо, хотя она не знала, так ли это на самом деле. Перед ней был совсем молодой человек, оказавшийся в крайне удручающих обстоятельствах. Дагура Хюльда тоже отвела на почтительное расстояние от дома, правда, в отличие от Бенедикта, с ним она направилась в сторону моря. Горизонт казался бесконечным, почти нереальным, как во сне. Некоторое время Хюльда стояла неподвижно, вслушиваясь в шум волн и хлопанье птичьих крыльев, и ощущала, как остров все больше очаровывает ее. Здесь был совсем иной, непривычный для нее ритм жизни. Наконец она прервала молчание: – Сколько вам лет? – А? – Дагур явно не ожидал такого вопроса. – Двадцать девять… двадцать девять лет. – Вы все одного возраста? – Ну да, примерно, – сказал он, не в силах справиться с дрожью в голосе. – Остальные на год постарше… были постарше… ну, вы меня понимаете. – Клара, Бенедикт и Александра? – Именно. – И вы приехали сюда из-за Бенедикта? – Из-за Бенедикта? – Ну, потому что он организовал поездку на остров? Возможность посетить Эдлидаэй есть не у каждого, я полагаю. – Ну да, верно… – Он помолчал пару секунд. – Благодаря ему мы и приехали. – Вы встретились ради Клары? – наудачу спросила Хюльда – терять ей было нечего. Дагур опешил: – Ради Клары? Что вы имеете в виду? Да нет же. У нее и правда были некоторые проблемы. Она никак не могла удержаться на одном рабочем месте. Вот, в общем-то, и все. Но это нас не касалось. Поездка не задумывалась исключительно ради нее, если вы об этом спрашиваете. Нет-нет. Слова Дагура звучали убедительно, и Хюльда ему поверила. – Вы знаете, что случилось ночью? Он покачал головой. – А есть ли у вас какое-нибудь предположение? Дагур колебался. – Нет, мы все пошли спать. Кроме Клары, я имею в виду. – Вы не знаете, почему она осталась? – Понятия не имею. – Вы слышали что-нибудь ночью? – Нет, я спал как убитый. Ничего не слышал, – сказал Дагур уверенно. – Вы все спали наверху? – Хюльда успела подняться на чердак и убедиться, что там две спальни, даже чересчур просторные для четырех человек – там могло поместиться и гораздо больше людей. – Да, мы с Бенедиктом в одной комнате – той, что внутренняя, а девушки во внешней, ближе к лестнице. – А если бы кто-то спустился вниз, вы бы заметили? – Нет, – сказал он. – Я… крепко сплю. Вновь повисла пауза, которую прервала Хюльда: – Чем вы занимаетесь, Дагур? – Я? – Казалось, вопрос прозвучал для него неожиданно. – Да. Где вы работаете? Вы работаете или учитесь? – Нет, я работаю. В банке. – Потом он добавил для пущей убедительности: – В инвестиционном банке. – В инвестиционном? И чем там занимаются? – Много чем… Я биржевой брокер, покупаю и продаю ценные бумаги. Хюльда удивилась – она не ожидала, что у Дагура такая профессия. Для этого он казался ей слишком молодым. Торговля ценными бумагами, несомненно, подразумевает операции с крупными денежными суммами – в общем, работа не для юнцов. А здесь, на этом богом забытом острове, Дагур создавал впечатление беззащитного и растерянного человека, совсем не соответствующего представлению Хюльды о том, каким должен быть биржевой брокер: достаточно молодой, но не настолько, мужчина, в пиджаке и галстуке, который на сто процентов уверен в себе. Мысли Хюльды невольно перенеслись к ее покойному мужу Йоуну. Он занимался инвестициями, но Хюльда никогда не вникала в суть его работы. В те времена инвестиционных банков и в помине не было, существовали лишь старые государственные банки да кредитные кассы. Будь Йоун одного поколения с Дагуром, он бы наверняка тоже стал биржевым брокером. Самоуверенности ему было не занимать. – А ваш друг, Бенедикт, тоже работает в банковской сфере? – Ну что вы. Он бы этим никогда не стал заниматься. Он… ну, в общем… у него компьютерная фирма. – Компьютерная фирма? Я еще не такая старая, но должна признать, что так и не поняла, в чем конкретно заключается деятельность этих компьютерных фирм. Дагур улыбнулся: – В банках это пользуется громадным спросом. Каждый мечтает владеть акциями таких компаний. – Только не я, – пробормотала Хюльда себе под нос. Накоплений у нее было кот наплакал, и ей бы и в голову не пришло рисковать ими на бирже. Потом она продолжила: – А Александра? – Она работает на ферме. Необычная работа для молодой женщины, хотела сказать Хюльда, но вовремя сдержалась: таким образом она поставила бы себя в один ряд со всеми теми мужчинами, которые говорили то же самое и о ней, когда она делала свои первые шаги в полиции. – Где? – Что, простите? – Где она работает на ферме? – Где-то на востоке страны, – ответил Дагур. – У нее муж и дети. Честно говоря, мы с ней тесной связи не поддерживаем. – И все же… – начала Хюльда и сделала секундную паузу, наблюдая за реакцией Дагура. – И все же вы приехали сюда, едва ли не на край света, и собирались провести вместе целые выходные. Вчетвером. Наступила тишина. Дагур смущенно кивнул, не отводя глаз от моря. – Мне это кажется немного странным, Дагур, – твердо сказала Хюльда, стараясь все же не забывать, что ее собеседник пережил сильный шок, потеряв свою подругу в таких ужасных обстоятельствах. – Ну да, да… я понимаю… – Значит, никакого особого повода собраться у вас не было? Может, вы что-то отмечали? – Нет, ничего, – ответил он чересчур поспешно. – Может, вы знакомы лучше, чем кажется? – А?.. Ну, мы хорошо знакомы, я же вам говорил. – Но не встречались? – Нет, в последние годы нет. Мы были хорошо знакомы – вероятно, так правильнее. Хотя старая дружба жива. – Действительно… – сказала Хюльда задумчиво. У нее были подружки в начальной школе, но тесных отношений между ними не сложилось. Оглядываясь назад, она уверилась в том, что причина крылась в скромном достатке ее семьи. Они с мамой, бабушкой и дедушкой ютились вчетвером в малюсенькой квартире, и им вечно всего не хватало. Обновки и красивые игрушки она видела только у других детей. Лишь спустя годы она осознала: предвзятое отношение к ней учителей тоже было следствием того, что она росла в бедной семье. В довершение всего ее мать работала с утра до ночи, чтобы хоть как-то свести концы с концами, так что они с дочерью, по сути, оставались чужими людьми. Своего деда она знала гораздо лучше, чем мать. К тому времени как Хюльда поступила в среднюю школу, она окончательно убедилась, что популярности среди своих одноклассников ей не видать, и перестала набиваться к ним в друзья. Она была осмотрительна и держалась особняком, заводя себе знакомых, но не друзей. История повторилась и в старших классах. Девочек было немного, и они сбились в свою компанию, но Хюльду в нее так и не приняли. Однако она продолжала регулярно с ними встречаться, а иногда приглашала к себе в гости на кофе или на ужин. Но все это сошло на нет, когда она познакомилась с Йоуном. Он был невысокого мнения о бывших одноклассницах Хюльды, да и вообще никаких компаний не любил, так что постепенно в их доме перестали появляться гости. Они проводили все вечера и выходные втроем – Хюльда, Йоун и Димма. И поначалу Хюльде это нравилось. Лишь в дальнейшем она стала замечать, что что-то идет не так… – Когда мы сможем поехать домой? – произнес Дагур, вернув Хюльду к реальности.