Глава 23 Звуковой сигнал сообщил об окончании загрузки звукового файла. Сара включила динамик своего мобильного и нажала на кнопку «Воспроизведение». Зазвучал голос отца Сары, записанный на автоответчик: «Это автоответчик Андре Вассили. Оставьте ваше сообщение». Затем зазвучал женский голос с резкими интонациями и тревожными нотками: «Это я, Ярослава. Я знаю, что ты не хочешь меня слышать. Что ты предпочел бы, чтобы я замолчала навсегда. Ты даже хотел бы, чтобы я перестала существовать. Но ты знаешь, что это невозможно. И ты знаешь, что я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока ты не скажешь им правду. Ты должен им сказать, кто ты есть на самом деле! Ты не можешь дольше скрывать то, что сделал. И не пытайся уничтожить улики: я их спрятала там, куда ты не осмелишься отправиться искать. Я не могу отдать их им сама. Я не хочу причинять им горе. Но если ты проявил малодушие, я храню все, что ты написал. Все адресованные им признания, которые ты из трусости хотел сжечь. Я сохраню их, чтобы однажды они прочли правду». Сара уронила руку на бедро, в голове у нее кружился водоворот вопросов. О каком тайном поступке упоминала эта женщина? Почему она хотела заставить ее отца признаться? И главное: кто такая эта Ярослава? Это имя ей ничего не говорило. И вместе с тем этот голос был Саре знаком. Не ассоциировался ни с кем конкретно, просто в нем было что-то смутно узнаваемое. Она мысленно перебрала всех женщин из своего окружения, быстро исключив знакомых по службе – задерживаться на их кандидатурах было бессмысленно. Сосредоточилась на членах своей семьи. На чей голос был похож голос этой Ярославы, исключая ее мать и сестру? Отец был единственным ребенком, в этом направлении искать было нечего. Оставалась только тетя Ингрид, сестра матери. Сара долгое время очень хорошо с ней ладила, но десять лет назад их отношения расстроились из-за того, что мать разругалась с сестрой по неизвестной Саре причине. И если хорошенько подумать, не исключено, что именно ее голос напоминает голос из звукового сообщения. – Офицер Колл, позвоните моей матери и узнайте у нее телефонный номер ее сестры. Адриан подчинился и потратил несколько минут на уговоры, чтобы получить то, что было нужно. Когда Сара набрала цифры на экране своего телефона, у нее пересохло в горле. Она включила на мобильном громкую связь. – Запишите наш разговор. После пятого звонка, прозвучавшего в комнате с обитыми стенами, на том конце сняли трубку. – Да, алло? – ответил доброжелательный молодой женский голос. – Здравствуйте, я бы хотела поговорить с Ингрид Йорсен, – сказала несколько выбитая из колеи Сара. – Кто ее спрашивает? – Ее племянница Сара. Короткое молчание, затем невнятный шорох и наконец: – Передаю трубку. Послышался старческий голос: – Сара… Моя Сарочка? – Да… Тетя Ингрид. Сара разволновалась, услышав голос тети, с которой раньше была так близка. – Как ты, милая моя? Мы о тебе столько всего читаем. – Я нормально, – солгала Сара. – Но если ты мне звонишь, значит, у тебя что-то произошло… – Папа умер. – Что? – Его убили. – О господи… Не говори мне такого. Этого не может быть. – Знаю, я сама не могу поверить. – Но… кто его убил? – Мы этого пока не знаем. – Ой! Бедненькая ты моя… Я… Где это произошло? – Его нашли в доме, в его кабинете. – А твоя мать… – С ней все в порядке. Ее не было дома, когда это случилось. Я звоню тебе как раз из-за нее. – Скажи, что я могу для тебя сделать? – Я хотела бы узнать, почему вы поссорились, мама и ты. – А! Эту историю… Полагаю, для тебя важен мой ответ, даже если услышать его будет неприятно? – Да. Тетя Сары вздохнула, прежде чем заговорить: – Ну вот, как ты знаешь, твой отец был сложным человеком. Или, точнее, замкнутым. Я не сообщу тебе ничего нового, если скажу, что он был не разговорчив и, главное, никогда не проявлял свою привязанность. Твоя мать от этого страдала. А потом однажды я поняла, что у нее депрессия. Глубокая депрессия. Тогда я посоветовала ей уйти от него. Немедленно. Твоя мать восприняла это плохо. Мы обе повысили тон. Я назвала ее трусихой, если она не разведется. Это слово было лишним… – Мой отец узнал, что ты сказала? – Возможно. Знаешь, у меня всегда было такое впечатление, что он ждал, чтобы твоя мать его бросила. У него не хватало смелости спровоцировать разрыв, и он надеялся, что первый шаг сделает она. Ой, мне так тяжело вспоминать все это! Сара была тронута словами тетки, но не могла не подвергнуть их сомнению. – Имя Ярослава тебе что-нибудь говорит? – Нет, ничего. Разве что оно звучит по-русски… Как ты знаешь, твой отец попал во Францию в возрасте двенадцати лет, а сам он был родом из России. Возможно, эта Ярослава принадлежала к русскому прошлому отца, о котором он никогда не рассказывал? Возможно, и мать знает не больше, чем она. – Последний вопрос, – сказала Сара. – Что за женщина взяла трубку? – А! Это медсестра, которая за мной ухаживает. – Медсестра? – Мне на прошлой неделе прооперировали бедро, сейчас я пошла на поправку. А ты… в общем… мне очень хочется повидаться с тобой, поговорить, как раньше. – Спасибо, тетя Ингрид. Я тебе позвоню позднее, обещаю. – Целую тебя, Сарочка. После нескольких секунд почтительного молчания Адриан покачал головой. – Ваша тетушка Ингрид определенно не та женщина, которая оставила сообщение на мобильном вашего отца. Совсем другой голос, – заключил он. – А если она изменила голос на автоответчике? Нельзя быть уверенными на сто процентов. Понадобится экспертиза. Для моих матери и сестры тоже. Даже если… – Кстати полагаю, что вы хотите позвонить вашей матери насчет этой Ярославы? Сара уже набрала номер и поднесла мобильный к уху. – Алло? Голос Камиллы был лихорадочно-нервозным, и Сара почувствовала укол в сердце. – Это я. – Сара, милая моя! Господи… как ты? Где ты? – Главное: как ты? Как ты себя чувствуешь?