– Даже не знаю, что тебе сказать. Я в шоке. Раздавлена. Все это какая-то бессмыслица. Бессмыслица! Не понимаю, как подобное могло произойти… Голос матери сломался от рыданий. У Сары перехватило горло. Она посмотрела на потолок в надежде сдержать слезы. – Мне очень больно, милая, ты, должно быть, так же подавлена, а я даже не могу тебя поддержать. Но это невероятно тяжело… Ты видела Джессику? – Пока нет, но постараюсь увидеть. Мама, могу я задать тебе всего один вопрос? – Да, разумеется. Слушаю тебя. – Тебе что-нибудь говорит имя Ярослава? – Ярослава? Нет, а что? Сара не ответила. – Ты ведешь расследование, да? Неофициально, но ты расследуешь это дело… Поэтому ты не приехала повидаться с нами, с Джессикой и со мной. Тебе нужны ответы… как всегда. – Мама, я изо всех сил стараюсь держаться, не рухнуть. – Знаю, милая, знаю. Ты устоишь, потому что самая сильная из нас. – Угу, – еле слышно проронила Сара. – Скажи мне, кто такая эта Ярослава? Его любовница? Ты можешь мне это сказать. Меня это не удивит и не расстроит. – Нет, я не знаю, кто она. Послушай, я не могу с тобой долго разговаривать. – Сара, ты не должна рассказывать мне все, но сделай для меня одну вещь: будь осторожна. – Буду. Целую тебя, мама. – Я люблю тебя. Сара нажала на кнопку «Отбой», испустив глубокий вздох. Ей было приятно услышать материнский голос и ощутить доверие к себе. И пусть даже она ничего не узнала о личности этой Ярославы, но почувствовала себя чуточку менее уязвимой. – Ну что? – спросил остававшийся рядом Адриан. – Ей что-нибудь говорит имя Ярослава? – Нет, ничего, – пожала плечами Сара. Оставалось лишь вызвать экспертную группу, чтобы собрать в спальне образцы ДНК. Но если жившая здесь женщина не значится в полицейских досье, они не выявят никаких совпадений и Саре снова придется начинать с нуля. Она позвонила Эрике Лерстад и объяснила ей, как добраться до усадьбы, особо подчеркнув, что та должна выехать со всем своим оборудованием для проведения анализов. У них с Адрианом было добрых три часа, чтобы продолжить осмотр дома. И начинать надо было с этой комнаты. Им необходимо было найти тот тайник, о котором упоминала таинственная Ярослава в своем сообщении. Словно прочитав ее мысли, офицер Колл уже начал обход комнаты, тщательно осматривая каждый уголок. Голую стену напротив кровати он простукал в нескольких местах в надежде обнаружить в ней скрытые пустоты. Наблюдая за его действиями, Сара спросила себя, почему эта стена совершенно белая, тогда как остальные богато декорированы. На этом месте раньше что-то было? Если только это не… У Сары сработала интуиция. Она отступила на несколько шагов, легла на пол и посветила под кровать фонариком. – Там! – прошептала она. В луче фонаря виднелись картонная коробка и деревянная шкатулка. – Что там? – спросил офицер Колл. Сара подтянула оба предмета к себе. Шкатулка, размером с коробку для обуви, была закрыта на висячий замок, а картонная коробка наполовину открыта. Сара вынула из нее видеопроектор; в гнездо на задней панели аппарата был вставлен USB-накопитель. Мозг Сары словно получил заряд электричества. Наконец-то ей в руки попало нечто, что могло дать ответы на неразрешимые до сих пор вопросы. – Так вот для чего служит белая стена, – прокомментировал Адриан, уже начавший, несмотря на некоторые трудности, вызванные загипсованной рукой, подключать видеопроектор. Сара тряхнула запертую шкатулку. Внутри что-то стукнулось о стенки. Она сразу подумала о ключе, который был при ней, но скважина замка оказалась слишком маленькой для него. – Адриан, ваше оружие. Офицер оценивающе оглядел ее, после чего протянул свой пистолет. Сара взяла его и дважды ударила рукояткой по висячему замку шкатулки, металл которого не выдержал. Стоя одним коленом на полу, она затянутыми в перчатки пальцами взялась за края крышки и осторожно ее открыла. Глава 24 Внутри шкатулки находилась кость. Сара коснулась ее пальцами. – Что это такое? – спросил Адриан серьезным голосом. Сара не была экспертом в анатомии, но присутствовала при достаточно большом числе вскрытий и видела немало рентгеновских снимков жертв преступлений, чтобы определить, что эта вытянутая косточка от фаланги пальца. Она внимательнее осмотрела ее. С учетом небольшого размера, кость принадлежала ребенку. Сара, дрожа, положила кость обратно в шкатулку и опустила крышку. – Все в порядке? – забеспокоился Адриан. Неужели Сара нашла улики, упомянутые в сообщении? Пока было слишком рано это утверждать. Ей необходимо было узнать больше. Она кивком указала на видеопроектор. Адриан задернул на окне шторы, потом включил аппарат, который поставил на кровать. На USB-накопителе был единственный видеофайл продолжительностью две минуты, названный «Пузыри». Приведя в порядок дыхание, Сара нажала на кнопку «Воспроизведение». Экран окрасился в синий цвет, картинка подпрыгнула, и на экране появились две маленькие девочки, бегающие по саду. Каждая старалась первой схватить мыльные пузыри, которые выдувала сидящая рядом с ними женщина. В одной из девочек Сара узнала себя в возрасте шести или семи лет. Она никогда не видела этого фильма. – Па, давай играть с нами! – крикнула Сара, повернувшись к камере. Сестры прыгали и веселились, подбадриваемые улыбающейся матерью. Но тут камера взяла крупным планом лицо Камиллы. Вблизи стало видно, что ее взгляд не выражает ничего, кроме грусти и изнеможения. Крупный план держался долго, как будто отец Сары хотел проникнуться болью своей безутешной супруги. Потом камера вновь перешла на девочек. «Сара! Джессика! Быстрее, пока они не улетели к солнцу!» Сара и ее сестра стали еще быстрее хлопать мыльные пузыри. «Отлично, дочки!» – кричал Андре Вассили, не выпускавший из рук камеры. «Папа, они улетают слишком высоко, скорей, помоги нам!» Объектив медленно переместился на Камиллу, чьи глаза заволокло слезами. «Мама, почему ты плачешь?» – спросила маленькая Сара. «Мыльный пузырь лопнул у меня в глазу. Ловите, вот новые!» Слышалось громкое дыхание за камерой. Потом Андре Вассили положил аппарат на землю. «Да, папа!» – закричали обе сестры. И фильм закончился, экран стал черным. Сара поднялась и подошла к окну, чтобы скрыть слезы. Раздвинув шторы, она смотрела на усадьбу, над которой висело облако тумана. Она не помнила, чтобы слышала от отца «дочки», и тем более не помнила, чтобы он их хвалил, когда они были детьми. Возможно, этот фильм был единственным свидетельством проявления его нежности к ним. Единственный раз он согласился поиграть с ними, единственный раз слово «семья» для них всех наполнилось смыслом. Сара вытерла повисшие на ресницах капли и отвернулась от окна. Сев на пол, спиной к стойке кровати, она потратила некоторое время на то, чтобы совладать с собой. Она оценила тактичность Адриана, делавшего вид, что занят отключением проектора. Сара попыталась понять, почему видео оказалось в этом доме. Означало ли это, что хозяйка здешних мест – мать ребенка, рожденного от Андре Вассили? Эта фраза из звукового сообщения: «Я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока ты не скажешь им правду» вроде бы подтверждала такую догадку. Что, если косточка в коробке принадлежит этому ребенку? «Ты не можешь дольше скрывать то, что сделал», – наговорила неизвестная Ярослава на автоответчик. Можно ли было продолжить фантазировать и вообразить, что Андре Вассили причастен к смерти этого ребенка? Сара не хотела в это верить, и тем не менее данное предположение объясняло бы убийство ее отца, ставшего жертвой мести отчаявшейся женщины. Одолеваемая роем вопросов, Сара потеряла нить рассуждения. – Мне надо отдохнуть. Разбудите меня, когда приедет Эрика. Ее тон не допускал возражений. – Ладно. Я пока обойду имение.