– Въедливые барышни, – вздохнул про себя Власик, когда снова остался на террасе один и глотнул пива. Пиво было теплое. Все не ладилось в этот чертов день. Теперь и от них отбиваться. Пинкертонши! Таскает Игорь сюда кого ни попадя. А тут еще и репортерша! Ни к чему. Вот сейчас совсем ни к чему. Власик потянулся к бутылке. Вспомнил противный солоновато-теплый вкус. Сплюнул. И, кряхтя, поднялся с кресла. Еще и официантов хрен дозовешься! Разболталось королевство… Ужин на троих Мысль о том, что Эля что-то недоговаривает, мне в голову приходила. Бывают, конечно, незамутненные прекраснодушные дурочки. Но не среди бухгалтеров. Эта профессия сегодня превращает людей в циников даже больше, чем профессия венеролога. Бездны открывающегося людского падения глубже. И все же. – Если Эля как-то замешана в делах Якова, зачем ей было ехать к Красовскому, да еще нас тащить? Бежала бы с деньгами? – спросила я Машку. – Никакой логики! – поддакнула она. – Не верю я этому Власику. Все по отдельности сходится. А вместе – двадцать два. Перебор. Слишком много случайностей. Марина тут явно кому-то мешает. Мы с Машкой только что уселись в саду в тени апельсиновых деревьев, чтобы обсудить ситуацию. Но к нам уже спешил симпатичный мачо из обслуги. – Игорь Михайлович просил извинить: они с женой сегодня не смогут с вами поужинать. Вам и вашей подруге накрыли стол на террасе второго этажа. Вас там ждут, – разулыбался он так, будто сам приглашал девушек на ужин. – Мужиков нет, можно не переодеваться! – поднялась Машка со скамьи, не обращая на красавца никакого внимания. Я еще раз отметила избирательность ее женского зрения. – Что сказал Власик? – спросила нас Эля, когда мы уселись за красиво сервированный стол: она успела прийти раньше нас. – Власик сказал, что хочет еще тебя поизучать! – решила все же провести разведку Машка. – Он думает, ты не такая простая, как кажешься. – Я и не простая, – сказала Эля, поднимая глаза от супа из морепродуктов: из тарелки торчала клешня краба, будто сам краб собирался вот-вот перевалиться через бортик. – Была не простая. Пока эта ситуация не ударила меня по голове… Собиралась замуж. А оказалась чуть ли не под следствием. Я же понимаю: бухгалтер как доверенное лицо всегда под подозрением. Потому еще отсюда и не уезжаю. Хочу, чтобы с меня подозрения сняли. Зачем мне чужие проблемы? Хорошо, у меня нет доступа ко всем счетам фирмы. Тут хотя бы я подстрахована. А у Якова, получается, к каким-то неизвестным мне счетам доступ все же имелся. Выходит, у него был другой бухгалтер. – Или бухгалтерша! – безжалостно добавила Машка. – Все равно до конца не верю. Странно все это, – вздохнула Эля. И уткнулась в суп. – Ты темные очки хотя бы за обедом снимай! – сказала ей Машка. Эля покорно сняла очки. Под глазами у нее ярко краснели круги. – Наревела, что ли? – спросила Машка. Эля секунду помедлила: – У меня ведь кроме него и не было никого… Необычная просьба После ужина мы решили прогуляться до гаража. Там всегда дежурил кто-то из водителей. В этот раз – здоровый украинец Данила, похожий в своей белой майке-алкоголичке с вывалившимися из нее бицепсами на бодибилдера. Он резался в карты с только что сменившимся белобрысым охранником в расстегнутой рубахе. – Скажите, а можно отвезти нас завтра в Амальфи? – спросила Машка. – Хозяин скажет – отвезем, – пробасил Данила и с размахом кинул на стол карту: – Тузика не хочешь? – Я вот только по здешнему серпантину ездить боюсь, – сказала Машка. – Машины-то надежные? – Не боись, девка! И машины надежные, и шофера! – Надежные! Марина вон чуть не разбилась. Говорят, с тормозами было что-то не то… – С тормозами?! – Данила аж бросил игру. – Красиво девки пляшут! Я за ее машиной сам смотрю. Как за р0дной дочкой. Все было в порядочке! Да если бы что – меня Власик, ну то есть Влас Палыч враз бы уже урыл! Не, Петь, нормально? Еще ремонт на меня повесьте! – А кто говорит-то? – лениво спросил охранник. – Да так! – пожала Машка плечами. – Я никаких датаков не знаю! Вон, Анжелка может подтвердить: нормальная была машина! Влас Палыч как раз попросил Маринин «порше» ко входу подогнать, его «мерс» что-то забарахлил. И я подогнал, Анжелка видела. Как часы! – Когда это было? – спросила Машка. – Да за час до Марины. Только он не поехал никуда. Отменилось. – И что? – Назад, наверное, отогнали. Мне чо, смена кончилась, я сменщика предупредил. – И часто Влас Палыч так машины меняет? – Да пару раз. Его мерин стал почихивать, я Сереге – его водителю – сказал: масляный насос посмотри. Но он же сам умный! – Интересно, а починить-то теперь удастся? Где сейчас машина? – На жестянке. Только ее уже сюда не привезут. Постараются сбагрить. Марина ее на хрен раскурочила. Нет, надо же, какие сволочи! Тормоза, говорят! – Интересненько, – сказала Машка, когда мы вышли из гаража. – Власик попросил подогнать ему машину Марины за час до аварии… – Подозрительно, да. Но если он испортил тормоза, то только по заказу Игоря. Ему самому это ни к чему. Разве что, как бывает, хотел сделать патрону подарок на день рождения… – не выдержала я. – Вот тут как раз и не сходится. – сказала Машка. – Игорь так убивается с этим юбилеем. Так готовится. Даже вакханалии какие-то задумал. А во время траура не попразднуешь. Столько ждал – мог бы подождать еще две недели. Танцорку свою выписал. Тамарка вон репетирует. Нет, не складывается картина. Он же как подорванный с этими островами. На Полинку бы эту посмотреть! Мы уселись на веранде, уставились на черное, с перемигивающимися огнями море, город, вертикально распластанный на скалах и похожий ночью на украшенную фонариками елку. Решили подышать воздухом перед сном. Но вместо таинственной танцорки нам явилась Анжела. – Девочки, можно, я с вами посижу? Власик срочно в город умчался. Я его тут подожду. Она вздохнула. – Он опять ел бифштекс. Люди – самые страшные звери. Убивают невинных коров, свиней, овец. А те им ответить не могут. Я вообще, будь моя воля, все человечество бы уничтожила. Оставила бы одних животных. Ненавижу людей! – Всех? – уточнила Машка. – Большинство. Они же захватили планету. Я читала на эту тему статью у доктора Джонса. Он считает, что люди нарочно объявили, что у животных нет души, чтобы их убивать и есть. Без угрызений совести. А у них есть душа! Получше, чем у некоторых! Вот это каким надо быть чудовищем, чтобы отравить Маринину собаку? – Угу, – сказала Машка. – Ты на кого думаешь? – Или Тамарка, или Полинка. Они обе ее ненавидят. Собачку. Если Полинка – она свое получила. – В смысле? – Отравилась чем-то. Власик-то чего в город поехал. – Отравилась?! – в голос вскричали мы с Машкой. – Насмерть? – спросила я. – Вроде живая, – равнодушно сказала Анжелка. – Я к ней заехала, хотела узнать, в чем она пойдет на юбилей. Кстати, у вас платья будут какого цвета? Не люблю одинаковых. А ее «скорая» увозит. Я Власику позвонила. А он уже к ней примчался. Разбирается. Мы с Машкой переглянулись. Картина мира менялась. Или дамы вызвали друг друга на ядовитую дуэль. Или… – Где сейчас Тамара? – спросила Машка у Анжелы. – Хотелось бы знать, в каком она будет платье? – Не узнаешь. Я к ней заходила. Дома нет. Телефон не отвечает. Они с Полинкой никогда его не слышат и никогда мне не перезванивают. (Я вспомнила, что тоже предпочла пропустить два Анжелкиных звонка). А завтра рано утром ее повезут на Ли Галли. У них там генеральная репетиция. Если, конечно, Полинка не окочурится.