Вакханалия Я потом вспоминала эту деталь: перед тем как зайти в башню, я посмотрела в телефон. Было ровно десять часов. Вокруг острова чернела полная, неоглядная мгла, внизу тревожно бились о скалы волны, ветер завывал и рвал огонь с расставленных вдоль обрыва открытых светильников. Мы шли от виллы по дорожке прямо над пропастью, впереди шагал человек в черном плаще и жутковатой маске быка. В руках он нес факел: я боялась, что он вот-вот погаснет. – Я сам не знаю, что там будет, – только что сказал гостям Игорь. – Но надеюсь, зрелище вас впечатлит. Оно уже впечатляло. У входа в башню нам навстречу вышла высокая женщина, одетая в черную кожу и леопардовую накидку: она держала на поводке небольшого гепарда в ошейнике. Гепард нервно метался, камни на его ошейнике и на тиаре в волосах хозяйки сверкали в отблесках огня светильников. Если бы я не знала, что это Полина – поверила бы, что портреты с картин могут оживать. Она была вылитая Казати Стампа. – Вот гадина! Мучает несчастное животное! – возмутилась рядом Анжелка. – Добро пожаловать! Сегодня вы будете моими гостями на празднике Диониса, – хрипло начала Полина. – Это древнегреческий бог виноделия, театра, бурных наслаждений и религиозного экстаза. Сын Зевса и земной женщины Семелы, он обманул гнев Геры, – тут она змеино улыбнулась. – И стал одним из могущественнейших богов. Ничего не бойтесь. Ничему не сопротивляйтесь. И мы проведем вас по лабиринту древних страстей, которые скрыты на дне ваших душ! – Она забыла сказать, – мрачно заметила Машка мне в ухо. – Это еще бог безумия. Гера его все же им наказала. И в этом безумии он некоторых непокорных убивал сам. А некоторых довел до такого исступления, что они зверски растерзали своих родных… * * * В башне было темно: электричество отрубили на всем острове. В холле по стенам плясали тени от газового фонаря. Два человека в масках быков стояли за столом. – Подходите сюда по одному. Мы дадим вам плащи, маски и наушники. Наушники не снимать! Ни при каких обстоятельствах! Мобильные телефоны все оставьте у меня. – Ну уж нет, – сказал мафиози. – Я тебе свою золотую Верту не оставлю. – Хорошо, – согласился бык. – Тогда выключите их. И ни в коем случае не включайте – вы собьете трансляцию. Во время действия разговаривать между собой запрещено. Вы должны слушать то, что вам будут говорить в наушниках. И строго исполнять. – А если я не захочу исполнять? – спросила я. – Если решите выйти из игры, поднимите руку, – сказал человек-бык. – К вам подойдут и сразу выведут. Но наушники и маску не снимать! – Круто, – сказала Машка. – Он заказал иммерсивный спектакль. – Что это? – Это когда зрители вовлечены в действие и являются активными участниками представления. Сейчас модно, я на двух была. Один про революцию: там все вместе с солдатами-матросами царя арестовывали. В другом искали в старинном особняке вампиров. С вампиров я ушла. – Может, и отсюда уйдем? – сказала я. – Бред какой-то. – Нет уж, посмотрим. Мальчики покупают то, во что в детстве не наигрались. Один мой знакомый банкир на сорокалетие вообще с гостями в ручеек играл. Вот это была жесть. Между тем гости уже надевали тонкие черные плащи до пола, одинаковые страшные маски скалящихся сатиров. И исчезали на глазах, превращаясь в неразличимую массу. – Идеальный маскарад для убийства, – сказал мне стоящий рядом сатир: это Машка, надев маску, слилась с остальными. Только Тамаре не удалось скрыться: ее алая роза мешала застегнуть плащ, и она приколола ее сверху. – Девочки, я, наверное, сразу руку подниму. Что-то мне нехорошо. Наверное, зря вина выпила. Вообще-то я не пью, – сказал второй страшный сатир. Это была Эля. – Нам нужно не потеряться! Держите вот так два пальца, – приложила Машка к плащу знак виктори. – Чтоб друг друга узнать. Не нравится мне эта обезличка. В наушниках раздалась заунывная медитативная музыка. Мужской голос начал вещать: – В каждом из нас есть частица бога Диониса. Жена Зевса Гера приказала титанам его убить. Но Дионис был бессмертным. Тогда они дождались, когда во время праздников бог обратится в быка, поймали его, зажарили на вертеле и съели. Зевс, узнав об этом, успел вырвать из тела быка сердце Диониса. И из этого сердца его возродил. Титанов в гневе сжег молниями. Из пепла титанов, поглотивших бога, и появились люди. Потому и живут в нас два начала. Дионисийские мистерии – это возрождение бога. Мы поможем вам найти его в себе. Подходите к виночерпию. Выпейте первую чашу вина. Человек у стола наливал вино из кувшина в глиняные чаши с плящущими вакханками. Я глотнула густую красную жидкость. У нее был странный привкус. Похоже, в вино что-то подмешали. Я уже хотела возмутиться, как голос в наушниках сказал: – Вы почувствовали необычный вкус? В древности участники мистерий добавляли в вино настои трав, помогающие войти в особое состояние. Не бойтесь. Идите за человеком с факелом. С вами ничего не случится. Над нашими головами взметнулся фонарь с мерцающим за стеклом живым огнем, человек в маске быка толкнул дверь – и мы оказались в разветвленном мрачном коридоре. Я поняла, что башню задрапировали изнутри черной тканью, превратив в лабиринт. Мы завернули в один из ходов – и замерли от красоты представшей сцены. В золотых отблесках огня от факела стоял обнаженный юноша со свитком в руках и читал что-то на древнегреческом. Мужчина в красной тоге сидел на троне, красивая юная женщина в прозрачных одеждах слушала чтеца, а еще одна – в платье, как у Машки, – держала поднос с печеньями. Я узнала сцену с первой картины на вилле мистерий. – Посвящение в невесты Диониса – древний тайный ритуал, – вещал в наушниках голос под нарастающую музыку. – Несколько раз в год невесты Диониса, подчиняясь неведомому зову, устремлялись в леса и устраивали вакханалии, возрождая в экстазе бога и принося ему жертвы. Возьмите жертвенный хлеб. Вакханка протянула нам блюдо с печеньями. Я взяла одно: что-то тревожное напомнил мне его запах. И только проглотив, поняла: нечто похожее я пробовала в Амстердаме в кафешках с марихуаной. – Не ешь, – схватила я Машку за руку, когда она потянулась к печенью. Но рука отдернулась, на меня уставилась рожа сатира – я поняла, что это никакая не Машка. Рядом в полутьме скалилось еще почти два десятка одинаковых масок. В наушниках забили бубны, пронзительно зазвучали флейты. Мне стало не по себе. Голова – то ли от вина, то ли от печенья, то ли от музыки – начала кружиться. Мы вышли в коридор, и мимо пронеслись хохочущие обнаженные женщины, они захватывали мужчин в мимолетные объятия, выскальзывали, смеясь, легко поглаживали женщин и убегали прочь. Когда вслед за человеком-быком мы зашли в следующую комнату, там голые вакханки уже корчились в сумасшедшей пляске. Одна из них раскачивалась и выпевала одни и те же слова, постукивая в бубен: Каков бы ни был образ твой, явись — Стоглавым змеем или горным туром, — О бог, о зверь, о тайна тайн, – явись! Голос в наушниках призвал: – Вслушайтесь! Именно эта древняя песнь, записанная еще Еврипидом, вводила вакханок в экстаз. Повторяйте эти слова! Раздался хор послушных голосов. И тут в центр пляски выскочила Полинка. Она единственная из всех была прикрыта виноградными листьями. Но именно от нее исходил бешеный сексуальный огонь: она извивалась, корчила рожи, неистово скакала, откуда-то ей кинули живую змею, она поймала ее на лету, обвила вокруг шеи и стала выбивать ногами такой мощный магический ритм, на зов которого просто не мог не явиться языческий бог. И он явился. Сначала я просто вздрогнула, когда высоченный могучий красавец в набедренной повязке и с огромной головой льва величественно вышел в круг. В руках у него был бубен, он начал постукивать по нему тихонько, тихонько, от чего все его прекрасное тело ожило и стало подергиваться в такт. Ритм убыстрялся, красавец слился с его биением и стал выпевать что-то древнее, нездешнее, грубо-гортанное, что захватывало тебя помимо воли, подключало к завораживающему ритму. И вот ты уже тоже начинаешь раскачиваться, повинуясь мерным звукам, тело и сознание становятся мягкими, податливыми, ты чувствуешь себя частью танца, частью чужого вечного мира, который вызывал сейчас, как факир змею из корзинки, этот впавший в транс красавец. Костя-шаман. Я даже не сразу его узнала, так поразил меня экстатический танец. Люди в масках рядом со мной еще продолжали выплясывать под его бубен, как вдруг прямо за нами стали открываться прорези в стене. Оказалось, это была просто материя. Из прорезей протягивались руки. Хватали стоящих к ним спиной гостей. И я с ужасом увидела, что нас утаскивают в черные дыры по одному. Только хотела крикнуть: «Маша!», как кто-то сильный навалился сзади, потянул меня на себя, ткань разомкнулась, сомкнулась. И я оказалась в очень узком черном коридоре. Человек, затащивший меня сюда, скрылся в стене. Передо мной будто из воздуха появилась чаша, голос в наушниках грозно сказал: – Пей! Голова и так кружилась, но я выпила вино одним глотком. И вдруг из множества прорезей в черной ткани высунулись руки и начали легко ласкать меня: нежно касаться груди, бедер, лица, тихо поглаживать, трепетать, как бабочкиными крыльями. Горячая волна помимо воли разлилась по телу. Я сначала шла, потом побежала, уже не понимая, хочу ли вырваться. Наконец выскочила из коридора касаний. И застыла от неожиданности. На огромной тахте возлежал голый юноша, а три вакханки в мерцающем свете факела его ласкали: языком, грудью, гладили тело нежными руками и ускользали, когда он, готовый на все, пытался их к себе притянуть. Голос в наушниках зашептал змеем: – У тебя нет имени, у тебя нет лица. Ты просто маска. Есть лишь желания, которые ты можешь исполнить. Ты никто. И уйдешь в никуда. Отдайся Дионису, ни о чем не думай… Присоединяйся… Где-то рядом раздались характерные стоны: кто-то явно присоединился к воскрешению бога наслаждений. Я помотала головой, отгоняя голос и головокружение. Я не хотела ласкать постороннего мужика. Желание у меня было одно. Узнать, где Машка. И не прикончили ли уже кого-нибудь в этих коридорах. Подруга была права: Игорь устроил идеальные условия для убийства. Точно угадав мои мысли, голос в наушниках сказал: – Поверни налево, открой дверь. Там ты увидишь то, что ищешь. Не знаю, почему организаторы решили, что я ищу именно это. В следующей комнате в центре стоял огромный алюминиевый стол, на нем лежала разверстая туша теленка, а три залитые кровью вакханки рвали из туши мясо и бросали на пол. Даже меня чуть не стошнило. А ведь я врач. Голос в наушниках вещал: – Культ Диониса – это отказ от всех запретов, пробуждение самых сильных животных начал, удесятерение физических сил. Во время вакханалий менады могли голыми руками разорвать быка и съесть его сырым. Ты рвешь не мясо из туши! Ты рвешь злость из души! Присоединяйся! «Ну уж это совсем вряд ли», – хмыкнула я, быстро вышла в коридор, сделала несколько шагов. И тут даже сквозь бьющие в ухо бубны услышала знакомый крик: