Потом занервничал, говорит: хотят слишком большой аванс. И мы сюда полетели. – А кто этот Красовский? – спросила Машка. – Яков вам про него говорил. Такой, почти олигарх. Очень богатый. У него здесь вилла, сорок восемь миллионов евро стоит. И через неделю этому Игорю будет пятьдесят лет. Он целый остров для банкета снимает. Там такая программа! Яков ему еще полгода назад помогал талантливых танцоров из Мариинки выискивать. – Он у тебя еще и шоумен? – спросила Машка. – Просто у него везде знакомые. – Нашел? – спросила Машка. – Архив? – Нет, танцорок? – Нашел. У них сейчас здесь репетиции идут. – Эля, извини, но ты просто дура. Пошел твой Яков к Красовскому. Порепетировал с певичками и танцорками. И с ними заночевал. А ты здесь развела сопли! – Вы не понимаете. Он бы так не сделал! И обязательно позвонил! Мы с Машкой переглянулись. Бывают же на свете блаженные идиотки. – Короче, – сказала Машка. – Если твой ненаглядный к вечеру не объявится, давай отсюда сваливай. Покупай билет и улетай в Москву. Пусть с Яковом его недосупруга разбирается. Не нравится мне история про пропавшие деньги. – Что ты ей советуешь! – вмешалась я. – А вдруг Якова и правда… того… Она сбежит, то, что она тут жила, все равно узнают. И решат, что она виновата. Я бы дала Якову шанс до завтрашнего утра. Не придет – деваться некуда. Надо заявлять в полицию. – Слушай, Эля, а паспорт Якова на месте? Ты проверила? Или он его с собой носил? – перебила меня Машка. – Не знаю. По-моему, с собой. И мой тоже. Сейчас посмотрю… Эля открыла шкаф с допотопным сейфом, набрала несколько цифр… Нехорошее предчувствие шелохнулось у меня в районе желудка. Этот орган всегда точно предсказывал приближение трындеца. Месяцем раньше …Вообще-то мы попали в эту поездку случайно. Машкина газета готовила рекламную полосу про турагентства. И заказчики остались так довольны Машкиными пиар-статьями, что предложили отдых в Амальфи за полцены. На двоих. Когда у Машки появляется что-нибудь на двоих, она не раздумывает, где взять пару. На мужиков ни ей, ни мне надеяться тут не приходится. 35 лет – возраст в России критический. Особенно для умных и красивых. Ровесники еще не развелись и только готовятся к новому броску на подросшую молодую смену. Мужики постарше наелись общения с эмансипированными женами и теперь ищут тех, кто будет смотреть им в рот (а на самом деле – в кошелек) – девчонок, что годятся им в дочери, а то и во внучки. Правда, мы не теряем надежды. Поэтому я пребываю в пассивном поиске – жду, когда умный обаятельный незнакомец свалится на меня откуда-нибудь из космоса. Больше ему взяться неоткуда. А термоядерная Машка находится в активном перебирании вариантов. Последний вариант только что был торжественно забанен прямо по физиономии: у него обнаружилась не только жена, но и еще одна любовница. При полной разнице подходов результат был один. – Итальянцы! – закатывала глаза Машка. – Вот наша надежда! Они последние сексуально активные европейцы. И женятся поздно. То есть прикинь: есть шанс встретить неокольцованного 40-летнего половозрелого мужчину. И попытаться отбить его у итальянской мамочки! Самое главное, Ленка! Их даже не испугает наш ум! Они не говорят по-русски, мы – по-итальянски. Полная гармония! А что, я знаю примеры! Примером была бывшая Машкина одноклассница, ныне кандидат философских наук. В России такое звание для желающей выйти замуж – проклятое клеймо. А если к этому добавляется бешеное увлечение профессией… Несмотря на выдающуюся женскую красоту кандидатши мужики сбегали от нее после первого же свидания, а иногда и перед ним. Машка уж ее уговаривала: «Встретила перспективного кандидата – молчи! Смейся идиотским смехом! Поддакивай! Скрывай свой философский дефект! Ни один мужик не любит, чтобы баба была умнее его!» Но чуть отойдет, возвращается, а та уже: – Как? Вы не читали Кьеркегора? И все. Только что был мужчина, а теперь только сквозняк от него в пространстве. От горя кандидатша поехала в тур по Италии. И – не вернулась. В каком-то городке местный мачо, подсев к ней в ресторане, решил, что Кьеркегор – это название коньяка. И на ней женился. Машка мечтала повторить эту судьбу. – А после свадьбы ты что с таким мужем будешь делать? Варить бесконечную пасту? – спрашивала я. – Давай решать проблемы по мере поступления. Сначала найдем мужиков. Потом будем мучиться, что с ними делать! И мы поехали. Пока из мужиков около нас вился только этот странный Яков. Ну теперь появился еще Машкин капитан. Остальные уличные приставалы очень смахивали на классических жиголо. Содержать бедных итальянских бездельников в наши планы не входило. Впрочем, что бы мы ни планировали, этому не суждено было сбыться. Я поняла это, как только Эля раскрыла дверцу сейфа. Беспризорные деньги – Что там? – спросила Машка. – Паспортов нет. Ни моего, ни Якова. А это что? Эля с таким недоумением уставилась на вынутую толстенную пачку евро, будто была не бухгалтером, а африканским аборигеном. Просунула руку поглубже – там лежало еще три. Навскидку – тысяч так сорок. – Ни фига себе! – присвистнула Машка. – Вы что, идиоты – класть такие деньги в отельный сейф? – Я вообще про них ничего не знала. – Ты же вела дела. Яков что, выводил денежки не через тебя? – Не знаю. Тут еще что-то… Эля заторможенно вытащила с самого дна прозрачный файл. В файле лежала старая салфетка. На салфетке быстрыми росчерками был нарисован профиль девушки. Чем-то рисунок показался мне знакомым. – Кто это? – строго спросила Машка. Но Эля уже ревела: тихо глотала слезы и давилась всхлипами. Она привыкла быть невидимкой, а невидимки не плачут. – Перестань реветь. Если ты и вдова, то по крайней мере богатая. Тут Эля уже не смогла сдержаться и коротко взрыднула. Первый раз в жизни я видела бухгалтера, рыдающего над пачками найденных денег. Я скорчила Машке гримасу, но она истолковала ее неправильно: – А, там же есть еще одна вдова. Но, заметьте, про наличку она ничего не знает. Так что это твоя законная моральная компенсация. – Ма-ша! Не известно, откуда эти деньги и чьи они. Может, мафии. И вообще! Вдруг Яков сейчас вернется? А то будет, как в фильме «Не может быть». Мужа вызвали как свидетеля, а жена решила, что посадили, за полдня все продала и замуж вышла. Сбавь обороты. – Куда я улечу без паспорта, – сказала Эля сквозь слезы. И пока это было самое разумное замечание. – Надо позвонить Красовскому. Спросить, нет ли у него Якова. Куда он вообще мог подеваться? – сказала Машка. – У тебя есть его телефон? – Только секретарши и бухгалтера. – Звони обоим.