Ни секретарша, ни бухгалтер не ответили. – Сегодня же воскресенье! – будто извинилась за них Эля. – Где он живет, тоже не знаешь? – Знаю. В Позитано. Мы как-то подъезжали к его вилле. Но я внутрь не заходила. Яков сказал ждать в машине. – Понятно. Тебе надо к нему съездить. – А вдруг это он Якова… того? – спросила я. – Нет, не может быть! – замотала головой Эля. – Такой культурный человек. Они же партнеры. Я же говорю – малахольная. – Наверное, Маша, ты права, – продолжила Эля. – Надо ехать к Красовскому. Больше я здесь никого не знаю. Я облегченно выдохнула. У меня давно зрело желание сгрузить Элю с ее проблемами на кого-то еще. Да и пачки денег внушали смутное беспокойство. В кино обычно вслед за кучей бабла появляются вооруженные гангстеры. – Вот и чудненько! – сказала я, поднимаясь. – Маша, пошли, нам еще надо на экскурсию записаться. И тут Эля схватила Машку за руку. – Девочки! Вы же меня не бросите? – сказала она, заглядывая ей в глаза. Вот как, как все сразу понимают, кто в нашей паре принимает решения?! Игорь дома? – Говори! – кивнула Машка Эле и нажала металлическую кнопку переговорного устройства. Мы стояли у ворот виллы на самом верху вскарабкавшегося на отвесную гору разноцветного, как россыпь леденцов, Позитано. Отсюда открывался чудесный вид на залив с разбросанными по нему островами и соринками катеров. Но меня уже ничего не радовало. Двадцать минут мы спорили в отеле, куда девать обнаруженные Элей в сейфе деньги. Машка мечтала их перепрятать в номере, я предлагала сдать на хранение в банк, пока хозяйка сейфа не сказала рассеянно: – Девочки, давайте их оставим, где были. От греха. Потом Машка уговаривала Элю снять свой жуткий мешок и надеть к олигарху что-нибудь поприличнее. Из приличного Эля согласилась только на дорогие солнечные очки, чтобы спрятать заплаканные глаза. Потом мы сорок минут по жаре тащились на пароме от Амальфи до Позитано. Еще полчаса блуждали по отвесным улочкам, пока Эля искала виллу по знакомым с киноклассики ориентирам: «Там еще фонтан был. И дерево». Машка перебирала длинными ногами, как старый боевой конь. Когда-то в своей газете она была лучшим расследователем. Но после одного громкого дела (о, когда-нибудь я о нем расскажу!) приняла решение с опасной и нынче никому не нужной профессией завязать. Ушла на тихое, как она думала, и хлебное место в пиар-службу. Но как только хоть где-нибудь намечалась какая-то криминальная тайна или скандал – немедленно вспоминала былое и бросалась на них со всей неутоленной жаждой к восстановлению справедливости. Самое удивительное – криминальные тайны тоже по ней скучали и подстерегали в неожиданных местах. Словом, ничего хорошего от визита к Красовскому я не ждала. – Ну? – толкнула Машка нашу соседку, услышав в домофоне характерный шум. – А Игорь дома? – запинаясь, спросила Эля, будто собиралась позвать олигарха поиграть во дворе. – Представьтесь, – ответил ей мужской голос по-русски. – Кто вы? – Я… Это… Я… бухгалтер Якова Абрамовича, – сказала Эля, скосив на Машку глаза. Я отметила про себя, что представиться невестой она не решилась. В устройстве что-то зашуршало, и через несколько минут тяжелые ворота бесшумно поехали в стороны. Игорь был дома. Русский накачанный парень с цепким взглядом в диковато сидящем на нем светлом костюме ждал нас у будки, похожей на приграничное КПП. Он кивком позвал нас за собой. Вертеть головой по сторонам было неудобно. Но как не вертеть, если ты шагаешь по изумительно-ровной аллее из карликовых пальм, по бокам затаил дыхание сказочный сад с апельсиновыми деревьями, под которыми переплетаются узоры из ярких цветов. Справа тебе улыбается всеми балконами песочно-желтый домик, а слева – хмурит брови старинная каменная башня, которую превратили в дорогое антуражное жилье. Вдалеке белела сама вилла – она как огромное ласточкино гнездо висела, прилепившись к скале всеми своими тремя этажами. У входа мужик в светлом передал нас мужику в темном, быстрым шагом мы миновали просторный холл со стеклянными полками вдоль стен: в них танцевали фарфоровые человечки. И вышли на огромную террасу, углом огибающую виллу. Вот где было настоящее великолепие. Внизу синело море. На белом парапете стояли вазоны с ярко-красными цветами, а на терракотовом мозаичном полу – пузатые древние амфоры с торчащими из них букетами пионов. Голубые мягчайшие диваны у стен, мраморные колонны, увитые зеленью. Среди этого пира для глаз мы не сразу увидели его. Зато, увидев, Машка сразу же сделала стойку. Там, за длинным столом у самой стены сидел загорелый до бронзовости красавец лет 45 в белой тенниске. Его каштановые волосы с легкой сединой были стянуты сзади в богемный хвост. Он секунду смотрел на нас яркими голубыми глазами, слишком живыми на античной лепке лице. Потом поднялся – высокий, поджарый, в смешных шортах с акулами – и, как все мужики, уставился на Машку. Эля его тут же поправила: – Бухгалтер Якова – это я. – Отлично, – улыбнулся олигарх так светло, будто поджидал нас с утра. И, дав нам угнездиться на неудобных жердочках стульев – венце современного дизайна, – вдруг ласково спросил у Эли: – Ну и где он? Приглашение на ужин Эля судорожно сглотнула. – Так он не у вас? – Нет, дорогая, не у меня. Я думал, вы его мне принесли. – Кого?! Якова?! – Почему Якова? Архив. Яков сказал, что его нашел. Я передал ему денег… – Сколько? – быстро спросила Машка. – 40 тысяч? Я тоже подумала: теперь хотя бы понятно, откуда взялись пачки евро в сейфе. Красовский посмотрел на нее с веселым удивлением. – Маша, извините, не уверен, что могу об этом говорить. Но – побольше. А в чем дело, девушки? Куда вы дели Якова? Я его со вчерашнего дня жду. Телефон не отвечает. – Вот! – сказала Эля. – Яков исчез. Ушел из отеля и не вернулся. – Когда? – напрягся Игорь. – Вчера утром. И с тех пор не звонил. – Нехорошо. В полицию обращались? – Только чтобы узнать, не было ли несчастных случаев. Их не было! – вмешалась Машка. – А сами вы когда его в последний раз видели? – Месяц назад. – Как же вы деньги ему передали? – Маша, сейчас есть такая удивительная штука – интернет-банкинг. – И такая прекрасная штука, как контроль за движением средств, – не удержалась Машка. – Нам бояться нечего. У нас все законно. Правда, Эля? Яков, кстати, не говорил, куда пойдет, с кем встретится? – Нет, – ответила Эля. – А портфель? Такой старый рыжий портфель был с ним? – Не помню. В номере его нет. С каждым ответом Эли лучезарное настроение Игоря гасло, как закатное солнце. – Не вовремя. Черт, как не время! – покачал он головой.