– Да, конечно! – промурлыкала Эля. – Только не будем обсуждать это по телефону! * * * И конечно, она обманула. Подделывать один документ все же пришлось. С Игорем его познакомил Яков – к тому времени Эля уже сказала, что все контакты с семьей олигарха будут через него. А все вышло по-другому. Прилетели они в Позитано. Сели на вилле ужинать. И Красовского так заинтересовал рассказ Андрея о далеких прекрасных временах, о русских талантах, что в начале XX века сияли звездами на Амальфитанском побережье, о Горьком в Сорренто, о Дягилеве, о Семенове, последнем осколке бель эпок, и, конечно, о Мясине, что он почти взмолился: – Вы не могли бы здесь у нас остаться? Поводили бы меня и домашних на экскурсии. Друзья вот часто приезжают. И сели бы за книгу. А? Про них же всех надо написать! Назовите ее: Великий русский танцовщик на острове сирен. Нет, так подумают, что про Нуреева… Сами придумаете, как назвать. Материалы у вас есть, чего нет – попросим, пустят вас тут в архивы. А там, глядишь, и семеновский найдется! Вы первым его увидите и опишете! Разрешение на работу я вам здесь сделаю. И зарплату буду платить. Так через месяц Андрей оказался в Позитано, стал близким другом семьи, и теперь уже Яков иногда просил его устроить с Игорем встречу. Почти год длилось беззаботное и счастливое Андреево житье. Он действительно писал книгу, рассказывал по вечерам Игорю и его компании истории из жизни знаменитостей и стал забывать о проклятой миссии. Как месяц назад все закрутилось. Яков принес Игорю рисунок Пикассо. Вроде бы он нашел владельца архива, но тот задрал немыслимую цену. А в доказательство, что архив подлинный, дал на экспертизу вот этот листочек. Андрей признал подлинность рисунка с легкой душой. Сам его почти год назад вместе с наброском на старой салфетке покупал в Венском Доротеуме. Геннадий, друг Игоря, тоже знаток искусств, когда рисуночек увидел, поджал губы: да, оригинал. А еще там такие есть? Яков сказал: да, есть. У меня лежит второй. А вот письма надо искать, там документов много… Ну и началось. Игорь как с ума сошел. Где архив? Дайте мне архив! Не хочу ждать! – Давай, друг, отрабатывай гонорар! – сказала Андрею Эля. – Сочиняй письмо якобы от Мясина этой балеринке. Мол, ребеночка признаю, а помочь не могу, так как женат. И в России я враг народа. Текстик сам накидай, с учетом характера персонажа, лексики того времени. И почерк. Сможешь похожим на Мясинский написать? – Об этом речи не было! – возмутился Андрей. – Ты сказала, что я ничего делать не буду! – И ты, мальчик, серьезно поверил, что получишь сотенку евро за то, что ничего не будешь делать? Только вовремя кивнешь головой? Ты уже в деле. Так что давай, старайся! И не бойся – оригинал письма мы показывать не будем. Только скан на компьютере. Так что в случае чего скажешь – не рассмотрел. Ну он и написал. И все это время, как Эля появилась, делал вид, что ее не знает. Финт с исчезновением Якова его, правда, насторожил. Но Эля сказала: так надо. Он решил не уточнять, для чего. Скан письма Эля должна была показать Красовскому на юбилее. В качестве подарка. А потом, уже после торжества, сказать, что владелец просит за архив два миллиона. Игорь бы дал. Он прямо сдвинулся на этом письме. Ну, может, немного бы поторговался. Вычел то, что Яков уже получил. Эля заплатила бы Андрею его долю. Тут он тоже решил поторговаться. Пусть накидывают за письмо. И разойтись. Дальше Эля с Яковом сами должны расхлебывать. Его дело маленькое. Но нехорошее предчувствие было. Было! И не подвело. Уже на острове Эля сказала: потребуется помощь. Когда пойду с Власиком разговаривать, тащи Марину, говори, что Власик запретил наливать ей алкоголь, и толкись с ней около двери. Я тебе на телефон кину смс с одним словом: ок. И ты немедленно врывайся, кричи, что Марина с Власиком хочет поговорить. – Это еще зачем? – возмутился он. – Я ведь уже все, что ты сказала, сделал! – Значит, не все. Да не трясись так. Ничего страшного не происходит. Деньги я тебе перечислю, как договорились. Но если не сделаешь – сама тебя Игорю заложу. Понял? Андрей понял, что влип. Но даже близко не представлял, во что. * * * – Ты хоть знаешь, сколько твоя красавица денег увела, когда ты Власика отвлек? – спросила Марина. – Как увела?! – Я не хакер, не знаю. А только сняла со счета Игоря – держись, мальчик, – 190 миллионов евро. – Сколько? – у Андрея сел голос и фразу: «Выпить что-нибудь есть?» он уже просипел. – Нету, – сказала Машка. – Да и хватит тебе. Кстати, хотела спросить. Когда мы на экскурсии в Помпеях были, кому ты обещал нас на три часа задержать. А? Андрей даже не удивился вопросу: лимит на эту эмоцию был исчерпан. – Так Эле. Ей надо было с кем-то на вилле поговорить, и она не хотела, чтобы вы это увидели. – С кем? – Это она мне не докладывала, – сказал Андрей и вдруг снова забился в истерике: – Я ничего не знал! Клянусь! Я хотел только… – Ты хотел только надуть Игоря по-мелкому. А его надули по-крупному и убили. Не без твоей помощи. – Машка порой безжалостна. Хотя и мне был противен этот слизняк, зарыдавший пьяными слезами: – Власик меня убьет. Убьет! А полиция посадит… Что мне делать? – Соврать не получится. Власик тебя сразу расколет. Значит, вот прямо сейчас ему звони. Говори, что ты у нас. Искал Элю. Все нам рассказал. А теперь хочешь перед ним повиниться. Проси о встрече. И рассказывай все как есть. Рыдай, вот как сейчас. Афера с архивом лучше, чем убийство и кража в особо крупных. По головке он тебя не погладит. Но и не убьет. Мы же будем знать, что ты пошел к нему. Почему-то мне кажется, он сам не рвется посвящать полицию в финансовые дела. А к убийствам ты отношения не имеешь. Может, и пронесет. Ничего уголовно наказуемого ты не сделал. – Вы думаете? – поднял свои красивые заплаканные глаза уездный Джонни Депп. И взялся за телефон. Вот интересно, подумала я, настоящий актер в жизни тоже – слабохарактерный мямлик? Есть же теория, что похожие внешне люди похожи и внутренне? Не может ли тогда Андрей оказаться талантливым актером? Девочкин рай – Девочки! Я вас прошу – приезжайте ко мне! – канючила Анжелка в телефон. – Мы тут недалеко живем! – Что еще случилось? – обреченно спросила Машка. Вчера мы до полуночи пытались вычислить, могла ли Эля убить Красовского и Тамару. Андрей, по его словам, так и не понял, знала ли Эля Красовского прежде, или они с Яковом просто решили нагреть партнера. И зачем, если деньги у них, кого-то грохать? А если это не Эля, то кто? К утру подозреваемых осталось столько, сколько было вчера: все. По Машкиному плану сегодня мы должны были ехать на виллу на разведку. Глянуть на туфли Марины, чтобы потом отследить их на записи: узнать, кто под маской, можно только по фигуре и обуви. Поговорить с Костей. Желательно в людном месте, чтобы не пришиб. И показать Соне камушек. Посмотреть, как отреагирует. Анжелка в планы не входила. Но эта рыба-прилипала нутром чуяла, к кому нужно припасть, чтобы получить информацию для новых сплетен. «В отдел светской хроники бы ее! – вздыхала Машка. – Цены бы ей не было!» – Приезжайте! Не хочу говорить по телефону! – прохныкала Анжелка. – И я боюсь одна… – А Власик где? – спросила Машка. – Власик у Мари-и-ины! Пожалуйста! Через двадцать минут мы были у Анжелки. Желтый трехэтажный дом с колоннами не шел ни в какое сравнение с имением Игоря, но на фоне соседних выделялся. Мы позвонили, ворота в каменной ограде разъехались, и мы оказались в небольшом садике. Анжелка встречала нас у входа при полном параде. Накрашенная, дорого одетая. Будто принимала делегацию соседней страны. – Мне нужно с вами посоветоваться, – сказала Анжелка, когда мы, пройдя через помпезно и очень холодно обставленный дом, наконец уселись в голубой гостиной с пугающе белыми стульями. В центре стоял большой деревянный стол с одиноким блюдом в центре: на нем жались друг к другу сельдерей, лимон и красный перец. Я поняла, что это вся еда в доме. – Давай! – вздохнула Машка. – Мы тут временно работаем домом советов. – Девочки, вы не представляете, что я пережила! – начала Анжелка трагическую песнь. – Люди – это самые злобные существа на земле! В сто раз хуже зверей! Те убивают, чтобы есть. А люди… – Ближе к делу, дорогая, – перебила ее Машка. Анжелка уставилась ей в глаза. – Вот если бы ты кого-то подозревала. Нет, если бы ты что-то видела. Но не уверена до конца. Ты кому-нибудь бы сказала? Мы не ожидали такого интересного захода. Машка, как спаниель, увидевший дичь, сделала стойку. – Ты правильно выбрала. Умница. Я сказала бы нам. Мы лица незаинтересованные. Можем помочь. Кого ты видела? Где? – Нет, я теоретически. – Не ври, Анжела, тут серьезные дела. Если что-то видела – говори. Чем больше людей об этом узнают, тем в большей ты безопасности. – Девочки, я так не могу. Мне надо убедиться.