– Он колотил по одеялу шлепанцем, а потом начал катать меня по песку, крича, что я в огне. – Твою ж!.. Ты в порядке? Ты не… – Обожглась? Нет. Это еще не все. Затем Дэнни спросил о фобии, которую я назвала в первую ночь, после чего заявил, что я тогда соврала, потом схватил рюкзак Джефферсона и убежал в джунгли. – То есть он просто оставил тебя одну? На пляже? После того как ты чуть не загорелась? – В том-то и дело: со мной все было в порядке. – Уверена? – Майло проводит рукой по моей голени – прикосновение легкое, как перышко. Затем осматривает вторую голень и переходит на ступни. – А по ощущениям как? Не печет? – Да нет же, все нормально. Никаких свежих ожогов. – Когда ты проснулась, тоже ничего не было? Я качаю головой: – Нет, совсем. – Может, загорелось только покрывало? – Наверное. Вообще я… я на него не смотрела. Майло покусывает ноготь большого пальца и задумчиво глядит в море. – Выходит, сбылись фобии всех, кроме Дэнни и Мэг? – Помолчав, он вновь переводит взгляд на меня. – Она не выносит вида крови, а вот чего боится он, я не припомню. Я хмурюсь, тоже пытаясь вспомнить. – Почему-то на ум приходит ведро… – Точно! Клаустрофобия! Он боится замкнутых пространств… Черт! – Что? – Раз злобные братья свалили… – Майло морщится. – Значит, тот, кто стоит за этим, все еще на острове. Я кладу голову на руки и шумно выдыхаю. Мне казалось, теперь-то мы сможем расслабиться и спокойно дождаться прибытия спасателей. – Думаешь, мы до сих пор в опасности? – Да. – Он смотрит на камни, где, скрестив ноги, сидят Мэг и Джефферс с самодельными удочками. – Как по-твоему, за этим может стоять кто-то из наших? – Считаешь, меня поджег Дэнни? Исключено! Видел бы ты его лицо, он был в ужасе. – Значит, остается только моя сестра. – Нет, – я качаю головой. – Тоже не вариант. Кроме того, ее даже не было на новом пляже. Она ушла с вами. Майло меняется в лице. – С нами ее не было. Я встревоженно на него смотрю: – Где же она была? – В джунглях. Сказала, что ей нужно в туалет, и велела ее не ждать. – Нет, – я качаю головой. – Мэг не стала бы намеренно меня поджигать. Этим летом она довольно холодна со мной, но она не психопатка. – Конечно, ты права. – Майло потирает лицо руками и стонет. – Поверить могу, что я вообще подобное предположил. Серьезно, остров сводит меня с ума. В прямом смысле. – Ну, кто бы ни стоял за этим, он знает, чего мы боимся на самом деле. – То есть? – Я действительно солгала: сказала, будто боюсь рвоты, хотя мой настоящий страх – огонь. И… Черт! – Я вскидываю руку к губам, вспоминая наш разговор. – Я знаю, почему Дэнни убежал! Он не сказал: «Ты солгала о своем страхе». Он сказал: «Ты тоже солгала». – Значит, он страдает не от клаустрофобии? – Нет. А вот от чего… – Я резко замолкаю, позади нас шелестят кусты, и из джунглей выходит Дэнни. Выглядит он ужасно – весь в поту, грязные волосы зализаны назад, футболка и шорты прилипли к телу. – Ребята, все нормально? – Он бредет к нам и бросает на песок рюкзак Джефферсона. Прежде чем я успеваю заговорить о его страхе, он спрашивает: – Где Онор? Я оглядываю пляж, море и опушку джунглей в поисках маленькой светловолосой фигурки. Не припоминаю, когда видела ее в последний раз. С самого возвращения все мое внимание приковано к Майло. – Она собирает пустые бутылки на… – Майло поворачивается и указывает на берег. Однако там пусто. – О! Наверно, ушла к водопаду. – Когда? – спрашивает Дэнни. Майло пожимает плечами: – Хм… не знаю. Я даже не видел, как она уходила. – Джесси? – переадресует вопрос Дэнни. – С тех пор как я приплыла сюда, я тоже ее не видела. – И когда это было? – Э-э… точно не знаю. – Вспомни! – Час назад… или два. Вся краска, кажется, отхлынула от лица Дэнни. – Твою ж!.. Онор нет около двух часов, и никто из вас даже не подумал ее поискать? Друзья называется! Если с ней что-то случилось, никогда вам не прощу! – Дэнни, подожди! – кричу я, когда он поворачивается и бежит обратно в джунгли. Майло наклоняется и хватает бутылку воды. – Он прав. Нужно ее искать. Немедленно. Мы кидаемся к водопаду, сначала бегом, затем переходим на шаг, и беспрестанно зовем Онор. Дэнни идет впереди, я за ним, потом Майло. – Куда ты тогда убежал? – спрашиваю я, когда Дэнни поднимает лиану, преграждающую нам путь, и ныряю под нее. – С рюкзаком Джефферсона. Он ждет, пока Майло тоже пройдет, затем опускает лиану и проводит рукой по лбу, вытирая пот. – Хотел посмотреть, что он там прячет. – И что же? – Вяленое и консервированное мясо. Аптечку. Всякую мелочевку вроде веревок. Но главным образом еду. Неудивительно, что он с такой легкостью отделился от нашего лагеря. Желудок урчит при мысли о мясе, и я подавляю искушение спросить Дэнни, не прихватил ли он что-нибудь из тех припасов. – Ты по-прежнему считаешь, что именно Джефферс реализовывал наши фобии? Дэнни косится на меня: – Нет, если только он не сам бросился с обрыва. – Исключено. Я все видела. – А кто был в кустах, ты видела? – Нет, я… – Видела остальных? – Ну, не совсем. Было темно, и мы улеглись вокруг груды рюкзаков. Я вообще никого не видела, пока Джефферс не начал пробираться через поляну.