В первую очередь я начал с тайников. Тщательно измерив все стены внутри и снаружи, проверив толщину столешницы и каждого из ящиков стола я убедился, что двойного дна нигде нет. Ничего странного, учитывая, что жилище временное. В создании тайника, когда ты в любой момент можешь покинуть дом — нет никакого смысла. Исходя из этой же логики, я не стал перепроверять документы, которые предназначались для передачи их третьим лицам. Все сметы, отчеты, проверочные и экзаменационные работы отошли на второй план. Та же судьба постигла учебники, наставления студентам и сданные для проверки манускрипты. Все это не было собственностью лично Шунюаня. В результате, перерыв все столы, сундуки и шкафы я оставил для себя восемь вещей которые явно принадлежали декану. Шесть из них были в виде свитков, и представляли из себя сборник высокой поэзии, которую писал в свободное время декан. Чтож, идя путем письма, каждый воитель осваивал это искусство. Но только некоторые могли достигнуть в нем таких высот, чтобы их работы ценились. В любом случае, это было не только красиво, но и весьма поучительно. Прочитав пару стихов, и поняв, что я в них совершенно ничего не смыслю, я отложил свитки в сторону. Настала очередь книг — дневников. И, это было странно. Не занимайся я столько лет с чернилами и бумагой, низа что не почувствовал бы разницы между свежей не исписанной бумагой — и полностью заполненной письменами. Вот только страницы, не смотря на пожухлость и больший чем нормально вес, оставались девственно пусты. На них не осталось ни следов от карандашей — ни вдавливания палочки. А значит чернила наносились кистью, как и положено мастеру письма. В попытках разглядеть надписи я зажег свечу, спрятав ее под столом, и нагрел лист. Но даже когда я продержал страницу минуту — ее цвет совершенно не изменился, лишь осталась копоть. Ни при свете луны, ни при внимательном осмотре в крохотном огоньке я ничего не видел. Это заставило задуматься, вспоминая все уроки, что нам давали. Конечно, из нас не готовили шпионов или ниндзя специально, однако некоторые простейшие техники объясняли. Можно было писать белком, соком экзотических фруктов, светящимися в темноте после света чернилами. Но у всех них было несколько основных правил. В первую очередь — одноразовость. Большинство чернил можно было скрыть и проявить только один раз. А значит их все можно было смело отметать – они не подходили для записей себе, да еще и в столь явном виде. Другие, можно было проявлять и прятать сколько угодно раз, однако они оставляли явные следы или пути блокировки. Такие как шифрование надписей. Здесь же было нечто иное. Но на всякий случай я последовательно проверил все составы, к которым у меня мог найтись проявитель. Начиная от самых сложных, заканчивая самым простым, а потому наименее вероятным. Раз за разом у меня ничего не получалось. Я потратил уже кучу времени, и старшая луна уже начала клониться к горизонту, когда я в отчаянье просто активировал зрение Ци которое было у каждого начинающего адепта. И смачно выругался. Да, вот они – надписи. Прямо передо мной. Все оказалось так просто, и одновременно так сложно. Никто кроме меня, ректора и возможно Кингжао не смог бы прочесть их. Ведь как она сказала верховная жрица послушания – у кланов нет того, кто бы разбирался в древнем. А потому Шунюан практически ничем не рисковал, оставляя эти записи. Вспоминая речь наставницы, я так же понял, почему именно он оставил эти записи. Нет, конечно не потому что хотел, чтобы их нашли. Иначе не стал бы скрывать двойным методом, пусть и простым. Ответ был в памяти. В ее свойстве. И нет не человеческой памяти подверженной постоянной забывчивости. Кингжао говорила, что с трудом помнит, происходившее тысячу лет назад, потому что новые воспоминания вытесняли старые, и тифлингам приходилось выбирать что и как сохранять. Кингжао — просто записывала воспоминания и теряла то что считала наименее важным. Ректор отдавал свои воспоминания сидящему в подземелье стражу – KoWoTу. А Гуй Шунюан решил вопрос таким образом – ведя журнал с двойной защитой. Оставалась самая малость, разобраться что тут ценно лично для меня, а что нет. Судя по надписям, этот журнал был 1073м томом в общих записях, и охватывал наиболее важные события произошедшие последние несколько лет. Понимая, что разбирать такую массу информации у меня нет ни сил, ни времени я просто открывал страницу, сканировал ее, запоминал и шел дальше. Весь дневник, огромный тысяча страничный том, я успел отсканировать только к утру. Вернул все книги на их места и пока солнце не встало убрался из кабинета. Времени мое приключение заняло куда больше чем я рассчитывал, так что я направился не в казармы, отсыпаться, а сразу на свой пост. На кухню. Благо что, проработав пару лет младшим, а потом и старшим поваренком я уже весьма сносно готовил. Это не стесняясь использовали все мои одногрупники. А я, имея доступ продуктам чуть увеличивал свою порцию так необходимыми для быстро растущего организма веществами. – Доброе утро, Вал. — поприветствовал меня старший повар. — Не спится, в такую рань пришел? — Да, не могу заснуть, так что лучше делом займусь. -- кивнул я, надевая передник. – Не слышно куда сорвалось все начальство? – Как куда? На юг, ставить новые оборонительные рубежи. – удивленно посмотрел на меня повар. – Весь лагерь только об этом и говорит. Какое-то чудовище снесло часть внешней стены. Бои идут уже за внутреннюю запруду Хэй, там, где раньше выращивали рыбу для еды. А теперь там настоящий хаос. Союзники, противники. Никто уже не знает, что именно происходит. Если стена пала – значит внутренняя запруда стала последним рубежом обороны. Жуть. Надеюсь она выдержит. Иначе бои пойдут уже за сам тайный дворец, а тогда, я даже не знаю, что произойдет. Повар не договаривал, но я сам все прекрасно понимал. Если начнется полномасштабное вторжение на остров, которое не смогут удержать стены, тогда Гуй Шен объявит о эвакуации. Все выжившие будут переселены в здание академии. Все, кто сможет – останутся снаружи, чтобы до самого конца, до последних капель крови, защищать здание Ковчега-3. А те немногие кому повезет, останутся жить в запечатанном обелиске, ожидая либо своих последних дней, либо спасения и выхода через много поколений. Вот только в этот раз план ректора может не сработать. Если вековечная тьма доберется до ковчега за время изоляции. Сомневаюсь, что кто-то сможет выжить в таких условиях. Да и наги, если захватят остров, вряд ли оставят обелиск небоскреба в покое. Жить хотят все, вот только способ выживания еще не найден. Он кроется в обелиске соседнего острова, а туда мы идти совершенно не готовы. – О чем задумался? – спросил начальник, когда я шинковал очередной красный корень на суп. – Сильно не увлекайся, а то доску разрежешь. – Простите. – буркнул я, быстро переходя к другим овощам. – Как думаете, наш глава сможет справится с нашествием наг? – Должен. – пожал плечами повар. – Сейчас все владыки объединят свои силы, если уж они ничего не смогут сделать – тогда я даже не знаю кто. К тому же, у союзников на службе есть собственный легендарный демонический кракен. По крайней мере так говорят. Нам не о чем беспокоится. Тут он скорее обнадеживал сам себя, чем врал мне, но в любом случае я прекрасно понимал желание повара быть обманутым и переложить ответственность на чужие плечи. Вот только я себе такой роскоши позволить не мог. Несколько легендарных тварей живут прямо у нас под боком. Карта Хэй Хи говорила, что и на других территориях Чщаси есть опасные участки. А значит мне необходимо найти способ стать сильнее и убить их. Или скорее стать сильнее на их убийстве, ведь совершенно непонятно, что меня ждет за стеной. Следующие несколько дней прошли в обычных тренировках. Затем вернулся и вновь уехал Шунюан, предварительно собрав вещи. После – вернулись герои. Я надеялся, что наши усиленные тренировки продолжатся, но вместо этого на весь лагерь остался один преподаватель и командир – Пинг Ян. Явно недовольный положением вещей. Вместо десяти выдающихся учеников на его попечении оставили две с половиной сотни. – Мне сказали, что это великая честь и ответственность, воспитывать молодое поколение будущих воинов! – сказал командир, собрав нас на плацу. – Но сейчас как никогда наш город и наша земля находятся в опасности. Сражения идут уже не за внешние стены, а за наш дом. Каждый воин, каждый герой и владыка – сражаются, для того чтобы подарить вам надежду. Будьте благодарны им за те минуты и секунды, что вырвали для вашего дальнейшего обучения. Ведь вы, и те кто сейчас стал серебряными адептами – последние кто успеет пройти экзамен на воинов до того как врата академии Чщаси закроются на столетия. Тренируйтесь так будто от этого зависит ваша жизнь. Ведь на самом деле так оно и есть! Все уже решено, если наги пробьют внутреннюю стену тайного дворца, мы покинем эти дома и укроемся в жилище хранителей. Пока же у вас еще есть время. Я хотел было выкрикнуть что и оружие против тварей у нас есть. Но вовремя сообразил, что это далеко не так. В первую очередь потому что никакого оружия на самом деле еще не было. У меня в наличии селитра и уголь, однако нет серы. К тому же я сам понятия не имею в каких пропорциях их смешивать чтобы получить не просто быстро горящую смесь – а взрывающуюся и мгновенно расширяющуюся, а без этого порох не получить. Да и толку мне с пороха если нет пушек, ружей и мортирок. Железа нет, топлива для плавки в обрез, а ведь еще нужно объяснить, что именно я хочу получить, чтобы выковать необходимое. Оставались самые простые варианты – бомбы и гранаты с камнями. Оставалась и еще одна, немаловажная проблема – угроза от Гуй Шена об изгнании. Уверен, если он узнает о моих действиях, выгонит без колебаний. Он был очень доходчив в своих убеждениях. А значит я должен сделать все в тайне от всех, да еще и не забывая развиваться. К счастью даже после самых суровых тренировок и смен у кастрюли у меня оставалось немного времени, чтобы изучать записи Гуй Шунюаня. Там было много мусора, его мыслей и переживаний. Но во всех этих записях встречались краткие характеристики, которые я в начале пропускал, пока не наткнулся на знакомое имя: «Джен Хироши, поздний, мутант второго класса». Глава 20 В начале я подумал, что речь идет о втором классе обучения, втором году, но внимательнее изучив текст понял, что в записках говорится совершенно о другом. Как-то Шунюан мог оценивать окружающих и видеть их характеристики. И не только те что видел я в своем интерфейсе, но измененные или узко специализированные. «Джен Хироши, поздний, мутант второго класса. Физиологический возраст — 9 лет. Предполагаемый ментальный возраст — 44 года. Член старшей ветви клана Джен. Наследник золотого корня. Не является наследником Джен Ли по крови, однако может претендовать на место главы клана по силе, после гибели прямых наследников. Класс — поддержка/дальний бой. Ярко выраженное воздействие биоройдовдов наследственного типа. Техники У-3: ускорение, усиление, укрепление. Стандартная мутация генома третьего типа, существенные отклонения в цикле роста медиан. Нестабильность первого типа, второго класса — компенсаторная местная аномалия. Проявление эффекта заслонного мира забвения. Абсолютные характеристики по стандарту УДИ-3.0: Сила: 42. Взрывное усилие: 120. Тягловое усилие: 50. Толчок: 80. Ловкость: 61. Координация: 83. Вестибулярка: 65. Равновесие: 75. Выносливость: 50. Здоровье: 50. Антитела: 80. Иммунитет 1 типа: 100. Интеллект: 75. Скорость мышления: 94. Энциклопедичность знаний: 35. Восприятие: 70. Зрение: 100. Слух: 35. Обоняние: 40. Владение оружием. Огнестрельное: 0. Холодное: 15. Примитивное: 55. Содержание: нанитов — не отмечено, наномашин — минимально, биоройдов — 135. Мальчик, эльф. Не женат. Обязательств по женитьбе нет. Характер – веселый, озорной. Склонен к авантюрам. Поддерживает физиологических сверстников. Не пользуется привилегиями или использует их в минимальной степени. Использовал свое «право» для спасения города в сложной ситуации, за что получил его обратно. Статус объекта: Признан полезным для общества. Спасен». Я несколько раз перечитал характеристику Хироши, пытаясь понять, что от него хотел Шунюан, но последняя фраза в характеристиках меня очень смущала – «Спасен»? От чего или кого? Кем? Совершенно теряясь в догадках, я начал пролистывать страницы в поиске других таких же заметок, сохраняя их текст в закладках и к моему ужасу очень скоро у меня набралось больше сотни таких листов. Почти десятая часть всех страниц в журнале тифлинга была заполнена характеристиками студентов. А ведь этот период охватывал только последние несколько лет. Что же еще скрывал Шунюан. Разобраться было очень проблематично, но вчитываясь в досье я выявил одну важную закономерность – спасенными оказывались лишь те, кто обладал «компенсаторной аномалией». Что бы это ни значило. И таких людей из общего числа не набиралось и десятка. Десять человек за несколько лет, для академии в которой учатся тысячи — вполне обычная ротация. При этом обращал свое внимание декан только на выдающихся учеников. Как ни странно, характеристика на меня, и на многих других в классе гениев тоже были в наличии. «Валор, чистый, мутант третьего класса, неопределенного подтипа. Физиологический возраст – 11 лет. Ментальный возраст -??. Вольный, бесклановый, Гуй Шен настаивает на принадлежности парня к Гуй на основании третьего класса, я против. Родственных связей не имеет. Наследования нет. Клана нет. Несмотря на это замечен в связях с Гуй, Пинг и Ксу. Класс – убийца. На данном этапе диагностировано присутствие всех наследуемых типов симбионтов. Техники многообразны. Скорее всего будут приведены к классу ААА. Нестандартные мутации генома второго и третьего типа. Незначительное отклонение в симбиотических связях вызвано не мутациями, а подготовкой тела к трансплантации. Абсолютные характеристики по стандарту УДИ-3.0: Сила: 95. Взрывное усилие 320. Тягловое усилие: 160. Толчок: 280. Ловкость: 70. Координация: 80. Вестибулярка: 75. Равновесие: 80. Выносливость: 65. Здоровье: 80. Антитела: 100. Иммунитет 1 типа: 85. Интеллект: 115. Скорость мышления: 98. Энциклопедичность знаний: неизвестна предположительно выше 100. Имеются следы имплантации кристалла данных. Восприятие: 70. Зрение: 100. Слух: 30. Обоняние: 45. Владение оружием. Огнестрельное: ??. Холодное: 50. Примитивное: 35. Содержание: нанитов – 180, наномашин — 180, биоройдов — 180. Мальчик. Чистый. Не женат. Контрактов не имеет. Является объектом интереса: Гуй Аи, Фенг Юн, Хэй Лин. Является объектом торга кланов: Гуй, Пинг, Джен, Ксу. Характер скрытный, склонный к авантюрам. Проявляет явно выраженные свойства взрослой психологии, маскируется неумело. В меру общителен. Является председателем учебного совета факультета Юань-ци. Согласно последним опросам не помнит свою бытность в прошлой реинкарнации. Не является Светом. Статус объекта: Признан условно опасным. Желательно устранение. Спасению не подлежит». С одной стороны, даже немного приятно, что такой сильный и могущественный мастер души как Гуй Шунюан считает, что я в перспективе могу быть опасным даже для него. С другой — приписка что желательно меня убить крайне неприятная. Да еще и объекты интереса указан, что весьма странно, ведь у Хироши ничего подобного нет. Кроме того, меня вновь смущала надпись, про спасение которая появлялась в статусе лишь у немногих. Отталкиваясь от этой заметки, я начал уже подробнее изучать записи декана, выискивая слова о спасении. Перелопатить мне пришлось почти всю книгу, и заняло это не один день. Стихи, проза, небольшие зарисовки и ситуации из жизни -- тема спасения встречалась в них регулярно. Только вот конкретики не нашлось. Даже плотно изучив все что написал этот не в меру щепетильный тифлинг я не мог определить, что именно произошло с моим другом. Зато в очередной раз мне удалось подтвердить собственную догадку о памяти. Несколько раз Шунюан упоминал о необходимости перенесения наиболее важных воспоминаний на носитель и освобождении для этого места. Заметки что именно нужно забыть, а что запомнить встречались несколько раз, так что никаких сомнений не оставалось – декан использовал бумагу лишь как временное хранилище. А значит самые важные сведения просто находятся в его голове. Я находился в безвыходной ситуации. Даже выкради я журнал из его кабинета и покажи Кингжао или Шену – он ничего не доказывает. Просто мысли о студентах. Что такое спасение? Чем оно отличается от ликвидации – я мог только догадываться. Во всех его рассказах прослеживалась эта тема. Тема встречающегося прошлого и будущего. Спасение избранных, существующее во всех верованиях. И гибель всех остальных. В одиночку мне не справится с серебряным героем. И даже если предположить, что Кингжао могла бы мне поверить – нет никаких шансов что она подтвердит мою догадку и одобрит обвинения против первого помощника главы клана Гуй. Что уж говорить о самом Гуй Шене, который еще в прошлый раз сказал мне не соваться к его другу и товарищу. Выходит, что у меня всего два пути по которым можно пойти – либо задастся, переключится на основную задачу и как можно быстрее расти в силе. Либо тратить время на бесплотные попытки поймать и вывести на чистую воду Шунюаня. Отрезанный от остальных друзей я ровным счетом ничего не мог сделать в одиночку. А даже доверься я кому-то из учеников, нет смысла действовать пока мы находимся в тренировочном лагере. Я мог сбежать, чтобы отправится в башню академии или на фронт, где сейчас сражаются владыки, но это поставит крест на моем обучении и не гарантирует результата. Тем более даже если я прибуду туда – вероятность что в кабинете и жилище Шунюаня есть другие зацепки? Следовало как следует продумать план. Выбрать лучшую стратегию, заручится поддержкой сильных покровителей и только потом бросаться вперед. тем более что у меня была одна крохотная зацепка. Внимательно осмотрев все анкеты учеников еще раз, я нашел одного человека признанного полезным для общества, но в то же время еще не «спасенного». Это было уже достаточным везением, но судьба была ко мне не слишком благосклонна. Подлежащим спасению оказался Хэй Акио. Младший сын Хэй Хи и последний оставшийся в живых наследник мужского пола в главной ветви клана рыбаков. На личности парня проблемы не заканчивались. Сейчас он все еще был бронзовым адептом, а потому учился в основном здании академии. Так что ни наблюдать за ним, ни передать весточку я не мог. К тому же моя личная неприязнь прямо-таки кричала, о том, что спасать от «спасения» его не стоит. Но даже если пересилить себя, если принять это как правило игры, у меня все равно оставалась несметная куча проблем, ведь уйти из тренировочного лагеря я мог только одним путем – подняв собственный ранг до медного воина. А это была почти непосильная задача. Пусть мое Ци потихоньку доходило до значения в сто девяносто единиц, тут Шунюан почти угадал, но физические показатели были чрезвычайно далеки даже для нижнего предела воина. Стыдно признаться, но моя ударная сила до сих пор находилась на уровне серебряного адепта и едва приближалась к золотому. И последнюю очередь здесь играл возраст и вес. Я просто не мог соревноваться с ребятами в два раза тяжелее и вполовину старше меня. «Проблемы выскочки» – как называл это Пинг Ян, не делая никаких скидок при тренировках. И я их не просил, тренируясь до седьмого пота. Я не спал в гамаке уже несколько месяцев, вместо этого я соорудил себе небольшой настил из стеблей бамбука и на ночь привязывал себе под мышки и на ноги два груза. Ел за троих, в прямом смысле. Через «не хочу». Даже перестал придерживаться строгой белковой диеты. Просто старался набрать массу и рост. И как ни странно это работало. К своему двенадцатому дню рождения, если конечно брать официальный возраст в восемь лет за старт учебы в академии, я вырос до ста шестидесяти сантиметров, почти догнав пятнадцатилетних сверстников. Да и масса моя превышала семьдесят килограмм. С такими показателями было уже не стыдно появляться на спаррингах. А учитывая, что я все это время тренировался на равных с старшими я был вынужден сильно развить собственные техники.