Не выходя из центра кровавого облака, я ударил скопленным запасом, одним пучком игл, а затем – сразу поднял волну. Клинки встретились, и в это мгновение я снял блокировку, высвобождая всю скопленную за ночь Юань-ци. Эликсиры, направленная медитация, активное ядро – все это работало лишь на одну цель – накопить как можно больше ментальной энергии. Взрыв, созданный моим разумом, обрушился на органы чувств всех окружающих. Зрачки ректора расширились и тут же померкли, и оглушенный, ослепленный и потерявший чувство вкуса враг рухнул вниз. Сила его Юань-ци, мастерство использования и скорость, с которой он сориентировался в произошедшем – не имели никаких границ и были несравнимы со всем, что я видел до этого. Гуй Шен был не просто мастером своего Пути, отказавшимся от остальных – он был владыкой, способным менять реальность по собственному усмотрению. Кровавое копье! Оружие содрогнулось, разом выплескивая всю оставшуюся кровь. – Уверен, у меня найдется еще пара уроков для вас и всех присутствующих, – сказал Гуй Шен, зашнуровывая шлем. – В том числе вежливости и уважения к старшим. Не смотреть на него. Это может быть лишь иллюзия, одна из тысяч. Враг может быть где угодно. И я сел в медитацию, не выпуская оружия из рук. Я и мои дайнтяни неразрывны. Моя кровь – такая же часть тела, как пальцы или кожа. И при этом она гораздо глубже, роднее и завязана на ядро Сюэ-ци. Я ощущал пространство, каждое дуновение ветерка, каждое движение, сидя в центре большой паутины, словно паук. Шанс, единственный, тот, на который я поставил жизнь. Сейчас только чистые носители Чжен-ци, без намека на Кровь и Душу, могли наблюдать за нашим поединком. И эльфы подались вперед, глядя, как я с хрустом всаживаю жало глефы в его грудь. Пластины брони легко ломались, рассыпаясь, но движение оказалось недостаточно быстрым, и, войдя в тело на несколько сантиметров, жало не достало до сердца. На чистых рефлексах Гуй Шен отпрыгнул, и в то же мгновение на меня обрушилась тьма. – Я в очередной раз пытаюсь спасти жизнь моему бывшему учителю. Только и всего. Адская боль, выплескиваемая Гуй Шеном, заставила меня содрогнуться. Но она же прервала технику контроля, и на секунду я увидел, услышал и почувствовал мир таким, каков он есть. Глефа вонзилась в разбитую броню, погрузившись до середины лезвия. – Вы очень скоро поймете разницу. Ведь ваше дерево уже изменилось. Давно ли вы видели его верхние ветви? Конечно, мне сверху виднее, но, возможно, и снизу вы сможете оценить пожухшую, пораженную болезнью листву. Все изменилось. Не так ли? Все, что вы знали, все, что было для вас нормальным – теперь чужое. Сколько еще лет вы сможете контролировать магов Природы, которые стали в разы сильнее, чем раньше? Гуй Шен, пронзенный длинным кристаллом, припал на одно колено, но все еще продолжал сопротивляться, вытаскивая снаряд левой рукой и защищаясь мечом в правой. Изо всех сил я ударил по оружию, выбивая его из пальцев противника, и срезал последние пластины брони у шеи, готовый в любой момент отсечь голову. Ударить по поясу кулаком. Кровь из глиняной склянки красным пятном была мне видна даже в этой искусственной тьме, ведь она моя. Я обмакнул в нее свернутый трос, прыгнул в сторону, от возможного удара противника, и вот уже тонкая бархатная пелена застила все вокруг. Кровь повисла в воздухе, медленно оседая, и теперь я почувствую любое движение в радиусе пяти метров. Я подпрыгнул, не позволяя врагу слезть с жала, и прибил его к каменной стене, словно диковинную бабочку иголкой. Гуй Шен попробовал отпрыгнуть – но сталь надежно вошла в щели между камнями, а оружие противника было слишком коротко. Он с остервенением начал рубить древко, пытаясь выбраться, но лишь расширял собственную рану. В то время как он начал движение, я выстрелил «кошкой» и отпрыгнул на стену, замерев на середине и готовя глефу к контратаке. Не заставляя себя ждать, бывший ректор прыгнул вслед за мной, без «кошки» и дополнительных устройств поднявшись на три метра, а затем побежал вверх, прямо на меня, не используя руки. Искры из-под ботинок сыпались вниз, и он в одно мгновение оказался рядом, обрушив меч. Блок получился смазанным, в последнее мгновение я успел отпрыгнуть на страховке, и меня подкинуло на несколько метров вверх и в сторону, погасив за счет этого движения силу удара. Несколько деревянных пластин на плече оказались рассечены, потеряв всякую ценность для защиты. Но и у бегущего следом ректора не хватило квадратов брони возле шеи. Еще несколько ударов в ту область – и я смогу отрубить ему голову. Враг быстр, его движения молниеносны, но даже он не может прыгнуть на пять метров, не поколебав воздух. Черная точка – и я подставил оружие под удар, не зная его плоскости и лишь надеясь, что направление совпадает. В руках отдалось болью, но, раскручивая оружие над головой, я уже понял – возможности для контратаки не будет. – Сдавайся. Последний шанс. – Слова вырывались из моего рта вместе со струйками крови. Я перешагнул через собственный предел и сейчас расплачивался за это. Пять, может, шесть секунд у меня есть – после небытие. Аи уже стояла в первых рядах, готовая броситься на помощь. Но противник все еще не признавал поражения, и я ударил… назад. – Как? – Падая, захрипел настоящий Гуй Шен. Кукла-двойник растеклась черной лужей грязного песка, а мое жало торчало в животе у бывшего ректора, погруженное до половины. Сето, которым он готовился отрубить мне голову, всего пары миллиметров не доставало до моей шеи. Но поединок еще не был окончен. Удар меча почти застал меня врасплох: я слишком сконцентрировался на Сюэ-ци – и он срезал у меня с груди несколько пластин, почти коснувшись тела. И в то же время моей крови удалось добраться до первого важного центра – виска ректора. – У вас прекрасная осведомленность. Жаль, вы не используете голову, чтобы ее применять по назначению, – закончил разговор эльф, спрятавшись обратно под навес. Как раз вовремя, чтобы я сумел восстановить расшатавшиеся решетки внутри своего разума. И прямо перед появлением целой процессии, во главе которой шествовал Шен. – Прошу прощения за опоздание, господин Валор, господа свидетели, – чуть поклонился тифлинг. – Надеюсь, вы не сочли это за оскорбление. – Очень плохая шутка, господин Валор, – с почти натуральным вздохом произнес эльф. – Неужели вы настолько боитесь драться, что готовы идти на такие мелкие ухищрения? Резкое головокружение, верх и низ поменялись местами, я не чувствовал направления или оружия в руках. Я сопротивлялся изо всех сил, но даже боевая медитация оказалась не способна развеять окруживший меня сумрак. Я прыгнул, считая секунды до падения, и откатился в сторону. Я не видел и не слышал ничего вокруг, даже запахи утонули в небытии. Враг мог быть где угодно, но сдаваться мне было еще рано, ведь я прекрасно знал свое тело. – Объедки? – в улыбке эльфа появилось столько желчи и яда, что он чуть не капал с губ. – Что ж, надеюсь, это не последние ваши слова перед смертью. Не слишком хорошо, если вас запомнят по ним. Впрочем, эльфийской стреле все равно, кого убивать. Пса или бешеного волка. – Начали! – крикнул Джен Ли, стоило Шену прикоснуться к отполированной до блеска рукояти меча. Ударил гонг, и тифлинг рванулся вперед в молниеносном прыжке, почти неуловимом для обычного глаза. Ветер от его движения взметнул облачко мелкой пыли, через которое прорвалась тень. Лезвие длинного кривого меча со свистом рассекло пустое место. Глубже! Несколько игл все еще повиновались моим приказам, и я заставил их погружаться в тело врага. Взрыв! Новое облако окутало врага, он закружился, пытаясь разогнать субстанцию, но вместо этого лишь сцентрировал мой прицел в интерфейсе. Я бросился в атаку, угадывая взмахи врага по крови, оставшейся на его рукавах. Движения ректора были теперь уже совсем не такими ловкими – попробуй быстро двигаться, когда у тебя в сухожилиях и суставах торчат кристаллические иглы! Теперь мы сражались почти на равных. Ослепший и оглохший я против раненого, которому каждое движение дается с трудом. – Дорогу главе клана Гуй! – кричал глашатай, и толпа расступалась, чтобы пропустить владыку в полном воинском облачении. Удивительно, но за все годы обучения в академии я ни разу не видел его в таком наряде. Учительский халат, праздничное платье или строгая тренировочная форма были обыденностью, и мне казалось, что и сейчас он выйдет в той же, привычной мне, одежде. Но он оказался осторожнее и предусмотрительнее. К тому же броня не казалась чужеродной или неестественной. Гуй Шен нес полный доспех с легкостью и достоинством настоящего воина и господина. Высекая искры когтями на ботинках, противник несся прямо на меня, не давая перевести дух, но в последнее мгновение резко набрал высоту, со скрежетом обрушив свой меч на мою страховку. Будь она обычным канатом – лететь бы мне вниз, но по старой памяти в нее были вплетены стальные нити, а я, поняв замысел ректора, сам прыгнул вперед, ослабляя натяжение. Вспышка. Что-то стукнулось о землю в нескольких метрах. Камень или нога? Облако еще оставалось недвижимо, и я сидел, до хруста в суставах сжимая глефу. Он придет. Через несколько минут или секунд. Придет, когда посчитает, что достаточно поглумился. Я вытолкнул его давление из своей головы, отказавшись от таких сложных процессов, как слух и нюх, и сконцентрировался на зрении. Я выгнал из себя чужеродные приказы и давление, восстанавливая врезавшееся в память утреннее состояние. Еще несколько минут – и я полностью восстановлюсь. И это произойдет раньше, чем кровь осядет. Не оставляя противнику шансов, я прижал второй конец глефы к земле, удерживая ногой, и разрядил арбалет, закрепленный на браслете. Три стальных двадцатисантиметровых иглы, одну за другой. Первая пробила шлем, пригвоздив его к голове, а две других пронзили руки. Из-за ранения у бывшего ректора не хватило скорости, чтобы отбить их на лету, а увернуться он не мог. – Хватит бегать, щенок! – взорвался не произнесший с начала схватки ни слова Гуй Шен, и я увидел ярость, которой горели его фиолетовые глаза. Он хотел применить Юань-ци, но я для него не существовал. Ровно до этого момента. Пора! – Довольно, это уже не поединок, а убийство! – возмутился Джен Ли. – Это бесчестно! – Где была ваша честь, когда владыка бросил вызов герою? – громко спросил я, не забыв перезарядить арбалет. – Где была ваша честь, когда он разваливал город? Где была ваша честь, когда он позволил кланам начать войну? ГДЕ? – Тварь… – прохрипел ректор, вытягивая из себя очередной снаряд. – Я спасал этот город! – Ты его похоронил! Заставил замереть, пока весь остальной мир менялся! И тебе очень повезет, если я смогу его вытащить из той жопы, в которую ты его засунул! – Довольно! Совет старших семей большинством голосов постановляет, что Гуанг Валор отнял жизнь Гуй Шена в честном поединке. Как владыка – владыки, – громко произнес Гуанюй. – Теперь жизнь Шена принадлежит Валору. Так решил Совет! Глава 13 – Сколько я спал? – спросил я у сидящей Юн, держащей мою голову на своих коленях. Совсем не мягких, а жилистых и мускулистых, как положено воину. Хотя все равно было приятно. – Полдня, господин, – сдержанно улыбнулась невеста, и я понял, что она не слишком довольна происходящим, но попытки подняться мгновенно оказались пресечены маленькими аккуратными ладошками. – Госпожа Кингжао крайне недовольна. Она говорит, что вы оба могли умереть в схватке. Ректор чудом остался жив, как и вы. Зачем так рисковать? – Этой схватки вообще не должно было произойти, еще с полгода – год. Но Гуй Шен, похоже, понял, что она неминуема, и решил прикончить меня раньше, чем я наберу силы. – Зато теперь, после вашего сражения с моим отцом и главой клана Гуй, ни у кого в городе не осталось сомнений – вы заслуживаете уважения и места в Совете старших, – улыбнулась, приглаживая мои волосы, девушка, аккуратно обходя пальцами рожки. Ее собственные признаки Юань-ци были еще не столь заметны или хорошо скрывались прической. В порыве сомнений я активировал свой верхний дайнтянь, высвечивая все живое, и тут же успокоился. Окружающее – реальность, а не сложная иллюзия тифлинга. – Слишком рано, мы еще не готовы стать существенной слой в городе. Мало войск, мало крестьян, мало… да всего. У меня даже железа на доспехи командирам нет, – я убрал настойчивые ладони Юн и сел напротив. – Нам придется заключить еще один союз. А возможно, и несколько. – Да, я это уже поняла, – сухо кивнула девушка, не пытаясь скрыть грусть. – Хэй? – Я это прекрасно осознаю. И хотя решение есть, оно неочевидно. Можете считать это глупостью или блажью, однако я уверен: при должном уровне успехов нам поможет бог. – Прости, что пришлось вмешать тебя в это и заложить так много, чтобы сделать ставку. Все же земля клана – все, что у нас было. – Очень интересно, спасибо. Я обязательно уточню, – я улыбнулся, делая себе заметку большими буквами: «Выяснить, что произошло за полгода моего отсутствия». – Однако для милости бога тоже придется сделать немало. Для начала – увеличить количество молящихся. Пусть это и основная обязанность жрецов, однако и мы можем существенно в этом помочь, хоть и не прямо. Обеспечим достойную жизнь – освободим время для молитвы и покажем, почему это нужно делать. Изменения уже есть, и, возможно, вы их заметили. – Возродить – нет. Боюсь, подобное уже не выйдет. Создать новое, взяв лучшее от старого и усовершенствовав – вполне возможно. Кроме того, я собираюсь поднять на должный уровень фракцию ремесленников и сделать ее отдельным, не менее важным, чем основные три, направлением. Алхимия и кузнечное дело должны перестать играть второстепенные роли и вместо дополнительных профессий приобрести равную значимость. – Не думаю, что в этом есть хоть какой-то смысл, дорогой. Ты дрался на равных с генералом армии Чщаси. Убил демона, терроризировавшего пригороды, и победил в дуэли бывшего градоначальника. И все это – за три неполных дня. Люди уже начали называть тебя реинкарнацией Мудреца Трех Путей. Очередь тех, кто хочет вступить в клан Гуанг, растянулась на две ближайших улицы, и количество желающих продолжает расти. – Именно о них я сейчас говорю. Если через червоточины и прорывы могут пробиться враги, то и ресурсы можно добыть, и торговлю наладить. Вопрос сил, вложений и времени. – Не беспокойся, я все понимаю, – сказала Юн, кладя свою ладошку поверх моей. – Погибни ты в той схватке, и остальное не имело бы никакого значения. Если бы не сопутствующие потери, возможно, мы выиграли бы больше. Нам на руку сыграло то, что ты просил провести дуэль за городом и настаивал, что таким образом удастся избежать повреждений. Тем более далеко не все, у кого выгорела Юань-ци, понимают, кто именно нанес удар. – Прошу прощения, что спрашиваю напрямую, но если зашла речь о ректоре, то что вы собираетесь с ним делать? – поинтересовалась Сонг, которая, даже сидя чуть ниже, возвышалась как надо мной, так и над остальными. – Понимаю вашу неприязнь и власть над побежденным, и все же – он сделал для острова больше всех остальных. Вел академию, помогал и обучал. – Как один из наиболее вероятных вариантов. Но нам им нечего предложить взамен, а наши отношения с Лин – далеки от дружественных. Еще хуже ситуация обстоит с Джен и Пинг. Пожалуй, эльфы представляют для нас наибольшую угрозу. У них под контролем значительная часть продовольственного рынка, необходимого нам для выживания. – До недавнего времени это прозвучало бы полным бредом, – усмехнулась воительница и золотой герой Жизни. – Но мало кто будет спорить с тем, что все изменилось. Мы все его видели – и знаем, на что он способен. Хотя нужно быть благодарными, что он не вмешивается напрямую в дела острова, жрецы говорят, что лишь воля Януса удерживает нас на краю гибели. – Хорошо, что у тебя есть надежный союзник в виде генерала армии Чщаси, и его организованные войска, – улыбнулась невеста, отложив оружие и взяв меня за руку. – После вчерашней демонстрации силы отец готов выделить тебе под начало тысячу воинов. Обученных, снаряженных и готовых выполнять любой приказ. Цена за такую щедрость – половина захваченных с их помощью земель. Весьма умеренная плата, учитывая, что у нас нет своей армии. – Естественно. Преподаватели будут получать жалование предметами первой необходимости, в том числе – пищей. Да и сама академия не может быть полностью благотворительной. Однако куда важнее следующий вопрос – очищение нашего острова от врагов, возврат земель и становление нового порядка. Думаю, именно он привел вас сюда, а не праздное любопытство. – Еще бы! Сколько мы выиграли на моей победе? – И все опять сводится к союзникам, – я вздохнул, переваривая услышанное. Юн – помощница, которую невозможно переоценить. Я никогда особенно не крутился в среде глав и их наследников, а весь мой опыт – боевой. Или максимально к нему приближенный. Сейчас же, наравне с военными действиями за городом, нам предстоит ковать новую аристократию, создавая уникальный для этого острова механизм – монархию. А это значит – интриги, подковерная борьба и союзы. – Пойдем. Пришло время встреч. – Очевидно, что Аи так просто от тебя не откажется. Уверена – ее бабка попросит вернуть внучку в клан. Там она станет наследницей, ну и… что же до Джен Ли и Пинг Мингжу – старики спелись и хотят любыми силами сохранить то, что осталось от прошлых порядков. Это большая армия, и еще большая сила. Они смогут повлиять на мнение многих. – Ты хочешь что-то предложить. То, что тебе самой не слишком нравится, но ты считаешь это верным, – осторожно произнес я, поймав ее вздрогнувшую ладонь, и девушка, поджав губы, едва сдержала слезы. – Расскажи мне, в чем дело. – Рады видеть вас в хорошем настроении и полном здравии, – чуть поклонился Ксу Канг. На секунду мне даже показалось, что он ошибся, но следом поклонились остальные, хотя даже номинально я был не самым старшим из присутствующих – ни по рангу, ни по статусу, ни по возрасту. В любом случае присутствующие были либо равны, либо важнее меня. – Главы кланов Ксу, Сонг, Неко и нескольких помельче. Твои лейтенанты и старые друзья. Не знаю, куда именно отнести Джен Хироши, ведь он до последнего спускался с нами во время борьбы с Шунюаном, и все же не присоединился к клану, – заметила Юн, уже начавшая входить в роль хозяйки клана. – Он, кстати, очень недоволен и находится в крайне подавленном состоянии. – Все несколько сложнее, но мысль в целом верная. Последним явным направлением в новой академии станет контроль Хаоса. Или, как его называют жители подземелий – магия. Всех видов и форм, равно как и борьба с ее проявлениями, включая демонов и ёкаев. Надеюсь, в этом мне поможет клан Неко. – В том, что мы поженимся, не сомневается даже последний крестьянин, – легко засмеялась девушка, но я видел, как тяжело было у нее на душе. – А среди старших семей и вовсе спорят лишь о том, кто именно будет приглашен на свадьбу и какие там будут заключены союзы. – И все же в Верховном Совете – они последние, кому больше сотни лет. В основном же выжившим после войн и катаклизмов главам меньше пятидесяти.