Девять Снаружи «Берли» казался все тем же провинциальным отелем в деревенском стиле, но, зайдя внутрь, Кэт поняла, что его обновили, причесали и придали обстановке утонченности. Стены были сделаны под шпатлевку, на полу лежал ковер пастельного бежевого цвета, а в обивке преобладали кремовые и серые тона. Бар украшали панели, отделанные материалом, похожим на кремовую кожу, стулья были отделаны им же, только оттенком темнее. Поменяли и освещение. Оно было интимное, но холодное — во всем проглядывало итальянское влияние. Партнер Люка, Энрико, должно быть, потратил несколько миллионов на это место, надеясь привлечь более богатую и интернациональную публику… Но все-таки расположение очень важно, и Кэт сомневалась, что отель на окраине Лаффертона станет пользоваться популярностью, какой бы цветущей и приятной ни была местность. — Кэт! Ты свежа, как майская роза! Увидев его, она сразу вспомнила, почему сохла по Люку двадцать пять лет назад. Он остался в точности таким же — стройным, подтянутым мужчиной, выглядящим неприлично моложе своих лет, с густыми темными волосами, седина в которых только придавала ему привлекательности. И он не растерял свой шарм. Люк взял ее за руки и расцеловал в обе щеки. — А ты не разучился подлизываться. Приятно тебя снова видеть, Люк. — Я занял стол у окна. Давай выпьем по бокалу шампанского и отпразднуем. Люк повел Кэт по залу, в котором было очень тихо. Она не заметила, что именно он выбрал в меню, но позже официант вернулся с бутылкой «Вдовы Клико». — Этот костюм мог приехать только из Италии, — заметила Кэт. Костюм был очень бледно-серого оттенка, из качественной шерсти, идеально сидел и великолепно сочетался с угольно-серой рубашкой и галстуком цвета фуксии. Кэт на секунду попыталась представить Кирона в таком наряде, но только улыбнулась. Он прекрасно смотрелся в форме, но все остальное время предпочитал нечто прямо противоположное строгости и стилю. Она стала медленно и ненавязчиво обновлять его гардероб с того момента, как они поженились. Крис был точно таким же. А вот Саймон — Саймон смог бы сдюжить этот костюм. — За нас! — поднял тост Люк. Принесли оливки и несколько видов канапе размером с монетки: с креветочным паштетом, увенчанным веточкой укропа, с горкой икры или свернутым ломтиком копченой ветчины. Кэт охнула и откинулась на стуле. — Какой бы ни был повод, — сказала она, — это восхитительно. Спасибо тебе. — Отлично, а теперь рассказывай, что произошло за последние двадцать с лишним лет, доктор Дирбон. Я так полагаю, на работе тебя по-прежнему называют так? И, пока они наслаждались шампанским, она все ему рассказала: о детях, болезни и смерти Криса, Саймоне, Кироне. Она не упоминала только Ричарда — о смерти ее матери Люк знал из некрологов в медицинских изданиях. — Ну, это все личное. Поговорим о медицине. — Так мы не закончим и после основного блюда. — Без проблем. У меня масса времени. А у тебя? — У меня сегодня выходной. В отеле теперь была не только большая официальная столовая, но и отдельный ресторанчик. Люк предоставил выбор Кэт, и сначала она взглянула в сторону главной залы. — Извини, но это все равно что обедать в морге — там вообще никого нет. Итальянский ресторанчик оказался очень уютным и камерным, при этом столы стояли не слишком близко друг к другу, а меню располагалось не только над баром, но еще и на грифельных досках рядом с каждым столом. Они заказали лингвини с крабом и лобстерами и салат. Сначала подали свежий теплый хлеб и оливковое масло. — Я понимаю, в каком состоянии находится общая практика в целом, — сказал Люк, — но каков твой личный опыт? Поделись со мной самым актуальным. Кэт попыталась, но застряла на описании работы в паллиативе Имоджен Хауза, короткого периода работы в Бевхэмской центральной больнице, где ее ни во что не ставили и постоянно подставляли, и того момента, когда она стала заместителем главного хирурга. — С одной стороны, мне нравится — все очень милые, со всем мне помогают, приглашают на общие обсуждения, как будто я полноценный партнер. Но дело в том, что это не так. На меня спихивают пациентов, явившихся в последнюю минуту или не по назначению, с температурой. Я даю довольно много консультаций по телефону. Никакого постоянства! Я редко принимаю одного пациента дважды. И это норма. — И сколько ты берешь часов? — Эквивалентно трем с половиной дням. — Условия? — Неплохие. У меня нет своего кабинета, но у заместителей их и не бывает. Мне это подходит, так у меня остается время на собственную жизнь и на мужа. — То есть ты не перенапрягаешься? — Точно нет. — Но и платят неважно. — Ну… Времена изменились. И доктора тоже. Кэт прервала разговор, чтобы поесть. Лингвини с щедрой порцией белого крабового мяса и крупными кусками лобстера пропитались соусом, салат был заправлен отборным оливковым маслом. Она хотела как следует посмаковать свои блюда и насладиться ими не спеша. Люк подлил им воды со льдом. Графин был до краев наполнен дольками лимона и листиками мяты. — Позволь я расскажу тебе об индивидуальных медицинских программах. Официант успел принести и унести два лимонных сорбета и кофе, какой умеют делать только итальянцы, когда Люк закончил рассказ. Наконец, он допил второй эспрессо и откинулся на стуле. — Я не требую от тебя сразу озвучивать мнение — тут многое нужно осмыслить, все запутано, хотя на практике очень просто. Наверное, единственное, что я хотел бы узнать сразу, — не против ли ты этой идеи в принципе. Многие доктора выступают категорически против частной медицины в любом проявлении, и я уважаю это. Если ты к ним относишься, что же, спасибо за прекрасный обед, было здорово увидеть тебя снова. — Крис был категорически против. Он бы извинился и раскланялся, не дослушав твой рассказ и до середины. У меня никогда не было такого предубеждения, хотя я и соглашалась с некоторыми его аргументами. Но в его позиции всегда присутствовала изрядная доля гордости, а мне она кажется неуместной, тем более с учетом ситуации, в которой врачи общей практики оказались сейчас. Люк ждал, что она продолжит, но ей больше нечего было сказать. Не сегодня. Не сейчас. — Мне нужна неделя, чтобы все обдумать и дать ответ. А у тебя есть какие-нибудь брошюры, которые можно изучить? Люк опустил руку в карман пиджака и достал свою визитку. — Здесь все мои контакты плюс адрес сайта — он, конечно, еще не рабочий, но его сделал профессиональный дизайнер, и там можно найти все, что тебе нужно. Стараюсь, чтобы было поменьше бумажек, если нельзя совсем без бумажек. — Спасибо. Обещаю, что я его внимательно изучу и вернусь к тебе с ответом — но не раньше, чем точно определюсь. Но это очень интересно. — Значит, ты не говоришь нет. — Я пока вообще ничего не говорю, Люк, кроме того, что не откажусь от еще одной чашечки кофе. Остаток времени они провели, обмениваясь новостями о бывших однокурсниках, делясь пугающими историями об опыте найма новых сотрудников и удручающем состоянии медицинского образования. Кэт подумала, что они совсем как родители в ее первый год в медучилище: никогда не бывает лучше, чем «в наше время». Люк проводил ее до машины и снова расцеловал в обе щеки. — С нетерпением жду твоего ответа, — сказал он на прощание. — Ну, придется потерпеть. Спасибо за обед. Люк помахал рукой, когда она выезжала за ворота. Кэт постаралась создать впечатление, что проявила к схеме умеренный интерес, но чтение и изучение сайта не было ее приоритетом на ближайшее время. На самом деле она отнеслась к этому с гораздо большим энтузиазмом, чем могло показаться. Пока что ей понравилось все, что она услышала, во многом потому, что это был вариант выбраться из профессионального болота, в котором она сейчас оказалась. Когда Кэт спросила Люка, может ли она посоветоваться с Кироном, он заявил, что это сделать обязательно нужно. «Мнение партнера тут очень важно. Это, естественно, влияет на семейную жизнь. Так что расскажи ему, мне будет интересно узнать его позицию. Надеюсь, мне удастся с ним познакомиться — никогда не встречался с начальниками полиции». Десять Дельфин оправлялась целую неделю — не столько от травм, полученных после аварии с мопедом, сколько от шока, из-за которого теперь боялась покупать новый. — Тогда тебе, наверное, лучше научиться водить машину, это гораздо безопасней, — сказал ей Ричард. Он собрал салат нисуаз и накрыл стол на улице, под тенью трех деревьев. В дальнем конце сада, вдоль забора, расхаживал удод, выискивающий личинок. Дельфин сидела тихо и резала хлеб, но ничего не ела. Он налил ей бокал местного сухого розового вина, пара бутылок которого всегда лежала у него в холодильнике, но она к нему не притронулась. Нос Дельфин все еще был слегка опухшим и весь в царапинах. Она сидела молча и как будто не хотела вступать с ним ни в какой диалог. Он смешал заправку для салата и влил ее в миску. — Что ты думаешь насчет уроков вождения? — спросил он. — Ты далеко не ездишь, но это все равно будет лучше, как ни посмотри. Если тебя беспокоит оплата… Дельфин отмахнулась от его рассуждений. — Мне не нравятся машины. — Ты не против кататься на моей. — Это другое. Я имею в виду, мне не нравится водить машину. Может, вело отремонтируют. — Он довольно сильно помят, Дельфин, мне кажется, его спишут. — Ну и ладно. Я все равно устала от него, к тому же зимой будет слишком холодно. — Тогда тебе нужно научиться водить. Она пожала плечами.