— Не будь идиотом! Да и даже если бы встречался, какое твое дело? Не суй нос, куда не надо. Сэм вскочил и начал быстро уходить. Он не помнил, чтобы его дядя срывался на него и даже просто повышал голос. Он хотел только пошутить и теперь чувствовал себя обиженным и обозленным. Он остановился и взглянул на холм. Что-то было не так, и ему хватало ума понять, что дело не в Сэнди и не в его плохом чувстве юмора. Выйти из себя Саймона заставило нечто другое. Может, его рука? Боль? Чувство неполноценности? Или что-то еще. Он вспомнил Рэйчел. Он предполагал — похоже, как и вся остальная семья, — что он женится на ней. Он однажды об этом упомянул, и его мать придала этому очень большое значение. Сэм отлично помнил, как она стояла на кухне спиной к холодильнику с крайне озабоченным видом. Она не стала просить его держать этот разговор при себе, но он и так все понял. — Дело не в Рэйчел, ты и сам знаешь: она замечательный человек, она красивая, она веселая, она умная… и она обожает его. Дело в Саймоне. — Но почему? — Я не знаю, Сэмми… Не знаю. Он просто считает, что отношения — особенно долгосрочные — это слишком сложно. — Может быть, он гей? — Я на сто процентов уверена, что нет. — Ничего страшного, если так. — Конечно, нет. Слушай, он просто… Господи, я не знаю. — Она вздохнула и достала из холодильника лосося, которого собиралась приготовить. Сэм подождал еще несколько минут, но было понятно, что продолжения разговора не последует. Он услышал шум ветра, стелющегося по травянистой земле, — шум, который становился то громче, то тише, но никогда не прекращался полностью, — и блеяние овец, и монотонные крики морских птиц. Больше ничего. Сэм стоял на месте. Саймон не двигался. Должно было прозвучать хоть что-то. Извинение. Объяснение. Что-то. Прошло еще несколько минут. — Ой, Господи, ладно, пошли уже заберем у Сэнди, что тебе надо, и пойдем наконец домой. Сэм начал быстро спускаться вниз по склону, в какой-то момент поскользнулся и еле устоял на ногах, а через несколько ярдов наступил на неустойчивый булыжник посреди дорожки и чуть не шлепнулся. Он не оборачивался назад, но знал, что Саймон за ним не идет. Он дошел до подножия холма и двинулся дальше, в сторону дома. Он увидел джип Сэнди, припаркованный сбоку. Остановился. Он больше не слышал овец, и дыхание ветра скрадывалось крутым земляным склоном. Дорожка все еще оставалась грязной и мокрой после вчерашней бури. А потом он услышал шорох и тяжелый топот, с которым Саймон сбежал вниз по тропинке и остановился рядом с ним. — Все нормально? Сэм взглянул на него. Было бесполезно и дальше упираться рогом, хотя он по-прежнему чувствовал раздражение из-за неадекватного поведения Саймона. Но он кивнул. — Две минуты максимум. Они свернули на подъездную дорожку. — Звонка нет, — заметил Сэм. — Они тут не особо увлекаются звонками. Дверь либо заперта снаружи, либо надо стучать. — Сэм постучал. Вокруг них по дерну расхаживали куры и клевали что-то с земли. — Она, наверное, за домом или разгуливает где-то по побережью. Она еще та искательница сокровищ. Сада за домиком не было, только полоска пожухлой травы и два курятника. Еще две их обитательницы выискивали что-то в грязи. — Сэнди? Ты здесь? Вдалеке проблеяла овца. Больше ничего. Саймон попробовал заднюю дверь. Она была закрыта. — Странно. Я говорил тебе — тут никто ничего не запирает. Проверь еще раз спереди, Сэмбо. Сэм так и сделал. С этой стороны дома окон не было. Он снова взглянул на джип и в этот момент заметил ключи — они были не в зажигании, а валялись на коврике под водительским сиденьем. Он попытался до них дотянуться. Помимо ключа от машины, в связке был ключ от двери и еще один — похоже, от сарая. Он слышал голос Саймона, который звал Сэнди. Занавески в гостиной были раздвинуты, так что Сэм прижал руки к стеклу с двух сторон и заглянул внутрь. Стол. Кресло. Стул с высокой спинкой. Ковер. Обычная лампа. Очаг, в котором лежали останки погасшего огня. В нише книжные полки — две заполнены, а остальные абсолютно пустые. Это была аккуратная комната, ничем не отличающаяся от сотни подобных. Кажется, тут не было ни картин, ни фотографий, ни каких-то памятных безделушек. Это место могло бы быть съемным коттеджем, ждущим очередных гостей. Саймон подошел из-за угла, и Сэм показал ему ключи. — Лучше нам зайти. Хотя мне все равно кажется, что она где-то прочесывает пляж. Саймон открыл дверь, остановился, как будто принюхиваясь и прислушиваясь к атмосфере в доме, а потом сделал шаг внутрь. — Постой здесь секунду. Сэм увидел прямо перед собой узкую лестницу, закрытую дверь в гостиную и, видимо, на кухню. Прихожей, по сути, не было. В дверном проеме висела тяжелая суконная красная занавеска, привязанная сбоку на петлю. Резиновый коврик для обуви. Узкая полочка справа от двери, на ней пустой горшок — вероятно, для ключей — и конверт, который выглядел как реклама. Тут царило то же ощущение безликости, что и в гостиной, когда он заглядывал внутрь. Саймон поднялся вверх по лестнице, и Сэм услышал его шаги сначала в передней, затем в боковой, а потом и в задней комнате. В последней он остановился. — Она там? — крикнул Сэм. — Нет. Сэм задумался. Ему велели стоять на месте, но не успел он толком об этом подумать, как подошел к кухонной двери и открыл ее. На столе стояли две кружки с остатками кофе. Над краном висело выцветшее полотенце. Стулья были задвинуты. Плита выключена. — Видимо, она не дома, — сказал Сэм. Саймон встал в дверном проеме и задумчиво оглянулся. Он покачал головой. — Тогда джипа бы здесь не было. Он оглядел все поверхности, открыл кухонный шкаф и дверцу под раковиной. Все было на своих местах. Везде царили чистота и порядок. — Две кружки, — сказал он. — Странно. — Почему? Люди никогда к ней сюда не приходят? Саймон пожал плечами. — Ну, ничего не поделаешь. Придется тебе забрать твой молоток в другой раз. Но Саймон не пошевелился и просто продолжал смотреть на все подряд, а потом вернулся в холл, потом в гостиную, снова поднялся наверх, пошел налево, направо, остановился в пролете. Начал открывать шкафы, закрывать. Один, второй. Выдвигать и задвигать обратно ящики, заглядывая в каждый по очереди. — Я пойду еще раз посмотрю снаружи. Казалось, он скорее разговаривал сам с собой, а не с Сэмом, который застыл в дверном проеме и глядел вдаль. Воздух с моря поднимался снизу и мягко накрывал поля, дом, овец позади. Он оставлял тонкую влажную вуаль на его плечах и волосах. Ветер стих. Стало немножко теплее. Постоянно меняющаяся погода, температура, сам вид острова, просто его цвета доставляли ему удовольствие. Ему показалось, что Саймон кричит ему, но если и так, то его голос потонул в морской дымке. Через секунду он сам вынырнул из нее, и его фигура отчетливо выступила на сером фоне. — Ни черта, конечно, не видно, но я не заметил никого до самого конца дороги. — Она могла поскользнуться и упасть? — Могла, но вряд ли, мне кажется. Я не представляю, зачем бы ей понадобилось лезть по скалам. Она спускается к берегу почти каждый день, но всегда выбирает пологую тропинку от дороги. В любом случае нет смысла пытаться идти вниз, если надвигается такая погода. Поедем в деревню. Сэм побежал, чтобы догнать его. — Держись поближе ко мне, — сказал Саймон. — В этой дымке легко потерять ориентацию. Сэм не ответил, просто потопал ему вслед, чтобы между ними оставалось не больше ярда. Прогулка была невеселая: они опустили головы, не видя ничего вокруг, и упорно шагали вперед, вслушиваясь в жутковатое блеяние овец, скрытых в тумане где-то позади. Когда они дошли до гавани, дымка стала гуще, и пока они не ступили прямо на пристань, не видно было даже огней домов и паба. Когда они вошли, внутри звенели голоса и музыка. — Господи, сегодня же кейли[3], я забыл. Саймон протиснулся к бару, задев плечом пару рядом, но они подвинулись без всяких разговоров. Двери в подсобку были открыты, и музыканты и танцоры бегали как ошпаренные, готовясь к выступлению. — Значит, жажда замучила, да? — улыбнулся Йен, наливая из крана пинту «Гиннеса». — Я хотел спросить — Сэнди заходила? Йен задумался, но потом ответил: — Не видел ее, но это неудивительно. Лучше сам поищи ее. Я тут торчу с самого утра и буду до следующего. Он поставил пенящееся пиво на стойку и ловким плавным движением достал сверху новый бокал. — Я налью тебе, как только закончу с этим, и еще в любую минуту может подойти Лорна с целым подносом заказов. Жена Йена редко помогала ему в баре, хоть они и жили прямо в нем. Она специально ограничивала и свое участие, и свое присутствие здесь. Саймон почти никогда ее не видел. — Я посмотрю. — Он зашел в забитую заднюю комнату, где уже вовсю шла подготовка к музыке и танцам, но, внимательно осмотревшись и изучив лица сидящих на скамейках вдоль стен, он убедился, что Сэнди тут нет. Он вернулся в бар. — Мне нужна минута тишины — без музыки и болтовни, — сказал Саймон. — Ты можешь это организовать, Йен? Йен остановился.