— Сколько, несколько дней? Две-три недели? Сэм выплюнул изо рта соломинку и резко выдернул из земли другую. — Я тебя слушаю, Сэмбо, и воспринимаю вполне серьезно. Но это… просто как-то неожиданно. — Я никогда не говорил, что хочу охотиться на крупную дичь. — Нет, но даже это не было бы настолько неожиданно. — Ха. — Этому долго учиться. — Я не против. — Ты можешь погрузиться в тему и понять, что хочешь выбрать вообще другой раздел медицины. — Могу. Но вряд ли. Лучи солнца вспороли серое небо вдалеке и упали на волны. — Пошли, надо двигаться, а то у меня все затекло. — Наперегонки! Сэм мгновенно вскочил, рванул вперед и побежал по твердой земле. Саймон секунду смотрел ему вслед, а потом последовал его примеру. Он все еще мог бегать. Почти каждый день он проходил десять миль по острову. Но того бьющего через край восторга и дикой свободы молодого животного, которые чувствовались в Сэме, Саймон уже давно в себе не находил. Он завидовал ему. А еще, начав бежать следом, задумался: неужели долгие дни в компании молчаливых мертвецов среди белых кафельных стен — это подходящее будущее для его энергичного племянника? Солнце выглядывало только время от времени, но прогулка все равно получилась приятная. Они прошли шесть миль до восточного конца острова преимущественно в комфортном молчании. Здесь земля была более холмистая, и со стороны берега возвышались несколько отвесных скал, о которые за историю Тарасуэя разбивались и больше корабли, и маленькие лодочки. Бакланы, моевки и огромные чайки взмыли в небо и закружили над их головами, прежде чем снова рухнуть вниз и усесться на выступе с группой сородичей, создавая вокруг страшный шум своими хриплыми отвратительными криками. Сэм уселся, глядя на них. — Здесь, я так понимаю, никто не живет. — Нет. Слишком крутые склоны, к тому же зимой на них приходится основной удар бурь и штормов. Пониже видны остатки каменных строений. Если кто-то там и задерживается, то только случайный путник или укрывающийся от грозы пастух. — Там сейчас кто-то есть. — Не может быть. — Я видел, как из трубы шел дым, — показал рукой Сэм. — Но только тоненькая струйка. Саймон достал компактный походный бинокль и разложил его. Ничего такого видно не было. — Оптическая иллюзия. Свет тут может выделывать такие штуки. Сэм пожал плечами. — Умираю с голоду. Они проглотили сытные сэндвичи с ветчиной, сделанные Саймоном, с парой вареных яиц и бананы. Сэм умял свою порцию, запив целой бутылкой воды, а потом улегся на спину и почти мгновенно заснул. Саймон наблюдал из-под полуприкрытых век: он лишь слегка прикорнул. Солнце грело их лица. Время от времени наползало облако, и на них падала тень, но потом сияние возвращалось. Кричали морские птицы. Несколько небольших, низкорослых овец бродили по склону позади них, и их редкое блеяние смешивалось с криками чаек и бакланов, которые взмывали и падали с жалобными воплями. Море ушло, и его почти не было слышно. Волны вспенивались тонкими белыми оборками, набегая на берег и снова отступая. «Все, что мне нужно и чего я могу пожелать, есть здесь, — рассеянно думал Саймон. — Зачем мне возвращаться?» Сэм промычал что-то невнятное, но потом снова затих. Внезапно появившийся ярдах в ста мужчина пересек тропинку, не заметив их, потому что они были скрыты за выступом скалы. Он шел быстро, за спиной у него был рюкзак с туго затянутыми ремнями. Рюкзак небольшой и совсем не пузатый. Вещей человек нес немного. Он спрыгнул вниз и обогнул их, не сходя с узкой тропы, которая через пару миль переходила в главную дорогу, ведущую на дальний конец острова, к деревне и бухте. Он опустил голову, внимательно глядя себе под ноги. Дорога была каменистая и кочковатая, споткнуться на ней — проще простого, но он твердо шагал вперед, не оглядываясь, не обращая ни малейшего внимания на море, виды и нависающее над ним аркой небо. Когда Саймон заметил его, сел и толкнул Сэма, мужчина уже скрылся из виду. Двенадцать В четверг у нее был выходной. Фермерский рынок открылся в Лаффертоне меньше года назад, но приобрел такой успех и популярность, что являться сюда приходилось самым ранним утром. К началу десятого утра Кэт уже держала в руках корзинку, до краев наполненную свежими продуктами — яйцами, мясом, фруктами, овощами и цветами, — и направлялась к торговому ряду в центре площади, где располагались прилавки с выпечкой. Она возьмет пирог с мясом, почками и грибами. У Кирона по четвергам часто бывали собрания, которые заканчивались довольно рано, и иногда им удавалось воспользоваться редкой возможностью сходить куда-нибудь. Но сегодня они решили остаться дома с бутылочкой вина и посмотреть фильм. Будь ее воля, она бы посмотрела очередной скандинавский детектив, но Кирон решительно отказывался приносить работу домой. — Ты бы стала смотреть фильм «День из жизни терапевта»? — Нет, но я смотрю «24 часа в неотложке»[2]. — Совсем не то же самое. Она уже закончила с покупками, но продолжала гулять между рядами и планировала потом пойти в бистро на Лейнс выпить кофе. Вдруг Кэт услышала шум, похожий на рев очень низко пролетевшего самолета, но постепенно звук нарастал, и стало очевидно, что это серия взрывов. С другого конца площади послышались крики. Сначала один. Потом другой. А потом оттуда повалило огромное облако черного дыма: оно поднялось вверх и очень быстро расползалось. Через несколько секунд пугающе близко послышался вой сирен первой машины «Скорой помощи». Кэт быстро двинулась по проходу между рядами к стоянке, располагавшейся позади. Остальные последовали за ней — люди появлялись со всех сторон, бежали, не оглядываясь, но время от времени посматривали наверх, испуганные разрастающимся дымным грибом. В воздухе появились черные частички пепла, оседавшие на одежду, на волосы, на землю. Кэт стерла одну со своего рукава, и она оставила масляное грязное пятно. Их становилось все больше, они кружили в воздухе, падали и оставляли такие же следы. Люди выезжали со стоянки в спешке, слишком быстро катили по съезду и нетерпеливо сигналили у шлагбаумов, торопливо пихали билетики в валидатор, те падали, они бросались их поднимать, тормозя движение. В конце дороги уже образовалась пробка. Никто не двигался, и машины с сиренами стояли друг за другом на параллельной полосе. Кэт включила радио послушать местные новости, но услышала только глухой шум из музыки и голосов. Тут не ловил сигнал. Она попробовала позвонить Кирону, но по прямому номеру никто не брал, а по мобильному она попала на автоответчик. Машина спереди дернулась вперед, и она нажала на газ, чуть не столкнувшись с ней бамперами. Она нервничала, боясь остаться за каким-нибудь организованным заграждением или кордоном, но дороги оставались чистыми, и она срезала через один из коротких переулков, идущих через собор, потом снова вынырнула в город и быстро покатила в сторону выезда. Теперь поток пожарных машин и «Скорых» двигался уже ей навстречу, из Бевхэма. Впереди никаких признаков опасности не было. Она набирала Кирону снова и снова, но натыкалась на автоответчик. По местному радио она так ничего и не услышала, но, когда доехала домой, в экстренных новостях сообщили о «взрыве и пожаре» в складском комплексе рядом с каналом Лаффертона. Она сделала себе кофе и вышла с ним в сад. Было облачно, но достаточно тепло, чтобы посидеть на улице с блокнотом и ручкой. Ей нужно было подумать о предложении Люка, сделать два списка — за и против — и проанализировать финансовую сторону настолько подробно, насколько возможно. Вуки присоединился к ней, забившись под ее шезлонг и свернувшись там калачиком. Еще где-то час было тихо, а потом у нее завибрировал телефон. «Крупная авария. К ужину не жди. Люблю, целую». Центр Лаффертона и вся прилегающая к каналу территория были оцеплены, а ведущие к нему улицы оказались перекрыты. Десять лет назад здесь было много складов: некоторые из них работали до сих пор, но большинство готовили к сносу, чтобы на освободившемся месте построить жилые кварталы. Здесь же находилась пара фабрик, которые разрушили, но ничего нового на их месте не возвели, потому что городской совет планировал переоборудовать освободившееся пространство под набережную с зеленым парком и зонами отдыха, но обещанные деньги так и не поступили, и ничего до сих пор не было сделано. Эти места, особенно поближе к каналу, стали прибежищем для наркоманов, бродяг и проституток. Полиция периодически устраивала на них облавы и выгоняла, но они очень быстро возвращались. Последними зданиями, которые хоть как-то использовались, были склад шин и небольшая фабрика краски. В последней и разгорелся пожар, который начал очень быстро распространяться. На фабрике произошло несколько взрывов, и основной задачей теперь было не дать пламени перекинуться на находящийся относительно недалеко дом элитного жилья, переоборудованный из бывшей фабрики лент. На место прибыли пять пожарных бригад, но вскоре после объявления тревоги прогремел взрыв в кинотеатре и боулинг-центре в районе Бевхэма, рядом с главным отделением полиции, так что все пожарные машины и бригады оказались нужны там. Для того чтобы перебросить их с другого места происшествия, которое было достаточно далеко, требовалось не менее получаса. Кэт смотрела новости по телевизору. Пожары выглядели ужасающе — клубы черного дыма с языками пламени поднимались над зданиями со всех сторон, угрожая близлежащим улицам и домам. Приезжало все больше пожарных машин. Все больше полицейских занималось эвакуацией примыкающих территорий, а по мере того, как огонь выходил из-под контроля, — и соседних районов. Церкви и выставочные залы открыли свои двери; школы, молодежные клубы, танцевальные залы использовались в качестве убежищ. Вроде бы ни в одном из горящих зданий в Лаффертоне и Бевхэме людей не оставалось, но проверить это было невозможно. Где-то за кадром Кирон и другие руководители полицейских и экстренных служб думали не над координацией непосредственно борьбы с пожарами, а пытались представить себе более общую картину, составляли планы организации доступа к перекрытым районам, придумывали альтернативные способы, которыми люди смогут добираться до учебы и работы, корректировали схему дорожного трафика, а также держали в полной готовности команды криминалистов. Ночь была долгой. Кирон устало поднялся наверх только к пяти часам утра, рухнул на кровать и через секунду заснул. Кэт накрыла его одеялом и сама заснула неспокойным сном до семи часов. Ее телефон просигналил о полученном сообщении, когда она заходила на кухню. «Доброе утро. Спасибо, что приняла мое приглашение на обед. Было приятно увидеть тебя снова, всего на пару лет старше и такой цветущей. Дай мне знать, когда будешь готова обсудить мое предложение, и тогда мы сможем встретиться и все обговорить. Я уверен, у тебя будет масса вопросов, но, надеюсь, в целом ты настроена позитивно. Целую, Люк». Эти мысли она отставила подальше. Впереди ее ждало загруженное утро в отделении, а днем она вела практику. Она планировала рассказать все Кирону вчера вечером, но он был занят этими происшествиями, и сейчас он сбежал по лестнице, застегивая рубашку на ходу. — У меня есть время выпить чаю, если чайник уже кипит, если нет — ограничусь водой. Мне только что позвонили — еще один чертов пожар. Тринадцать На следующий день они снова гуляли. Ходили. Лазали. Недолго отдыхали. Ходили. Гуляли. Карабкались. Снова карабкались. Серрэйлер как будто бы компенсировал потерю руки, заставляя свои ноги и остальное тело работать на сто процентов интенсивнее. Он как будто специально изматывал себя. Сэм не жаловался, хотя пару раз с удовольствием бы подольше повалялся в постели или даже остановился на пару минут подольше во время привала, но инстинктивно он понимал, в чем дело — далеко не только в красивых видах, свежем воздухе и самозабвенных попытках выжать из себя максимум, а потом еще немного. Они доходили до пустынной, западной части острова. Здесь никто не жил. Скалы здесь были отвеснее, чем в других местах, и периодически от них откалывались куски во время шторма, когда море хлестало их волнами до тех пор, пока они не сдавались. Даже некрупные островные овцы здесь не выживали, только в самые теплые недели июля и августа. Дома здесь отсутствовали, как и заброшенные участки, земля была твердая и каменистая и не располагала к ходьбе даже в грубых туристических ботинках. Сезонные ветры постоянно обрушивались на горные склоны. Никакое растение или дерево не способно было противостоять вихрям и холодным соленым брызгам. — Ты в порядке? — Да, но умираю с голоду. — Ладно, тогда лучше давай возвращаться, и возьмем южнее — с этой стороны мы не найдем уютного места, чтобы присесть и пообедать. Пойдем. У Сэма уже ныли лодыжки, и его лицо горело из-за пронизывающего ветра в сочетании с ярким солнцем, но он обогнал Саймона и быстро зашагал дальше, отчасти чтобы испытать себя, отчасти чтобы покрасоваться. Прошел еще час, прежде чем они добрались до более спокойной и приветливой части острова. В течение этого часа на них успел обрушиться ливень, промочив до нитки, но потом солнце полностью их обсушило. Вот. Они увидели перед собой кучу камней на том месте, где раньше раскинувшиеся на холмах поля разделяла низкая стена. Вокруг бродили овцы, и легкий ветер разносил их блеяние. Саймон расшнуровал ботинки, достал еду и две бутылки воды, и они принялись есть — оголодали уже оба. Высоко над ними лениво кружили большие птицы. Море отсюда было слышно, но не видно. — Я понял, где мы… Это же дом Сэнди там, внизу? — Да, мы подошли к нему с другой стороны, поэтому он выглядит иначе. Как будто немного выступает вперед. — А вот и ее джип. Дьявольская машина — как будто вообще без рессор. Саймон рассмеялся. — Надо забрать молоток, который она у меня одолжила. Как закончим, зайдем к ней. — Ты уверен, что не встречаешься с ней? Саймон повернулся к нему с таким яростным видом, что Сэм невольно шарахнулся.