— Под скалами — немного диковато, но нормально примерно до начала октября… Но потом никому не захочется оказаться там в одиночестве. Сэнди ничего особо не пугает, но все-таки… Повел Сэм. Саймон оценил, что он водит довольно умело и аккуратно, хотя и чересчур, по-ученически правильно, и слишком сильно держится за руль. Но он еще научится, и эта поездка через весь остров будет для него очень ценным опытом. Думать приходилось быстро, как и оценивать маршрут впереди. У машины было великолепное сцепление с дорогой, но прошел дождь, и когда они начали спускаться по дальнему склону, на ней стала образовываться грязь. Они никого не видели, хотя рядом с исследовательским центром стоял микроавтобус и к стене были прислонены велосипеды. Потом домов уже не было, только полуразрушенные участки и сараи для овец, открытые всем ветрам, и древний ржавый амбар. Чахлые деревья гнулись под настойчивыми порывами ветра. — Тут давно никого не было. — Следов от шин не видно? — Нет следов колес на обочине, где обычно останавливаются, чтобы двигаться дальше. — Значит, она приходит сюда и живет как пещерный человек бронзового века. Или отшельник. Может, она религиозная? Анахореты — так они называются? Они вышли почти на самый край мыса. Море стало темно-синим, яростно кипело и вздымалось, бурля волнами. Когда они вышли, воздух был тяжелый, но неподвижный. Саймон показал на начало тропинки, которая вела вниз, и они начали спускаться, то беря левее, то идя прямо, то снова поворачивая налево. Тропа была крутая, так что они периодически скользили, и приходилось хвататься за пучки торчащей травы, чтобы не упасть. — Не торопись, — приговаривал Саймон, — помедленнее. Постепенно. — Никого внизу не было. Нет никаких следов, что тут кто-то проходил. Они потратили довольно много времени сначала на то, чтобы добраться до каменного выступа, а потом и до пляжа. Они подняли головы. — Должен быть еще какой-то путь наверх, — сказал Сэм. — Хм-м-м, — промычал Саймон, расхаживая внутри углубления в скале. Сэм пошел за ним. Был отлив. Чужих следов или других отпечатков на песке они не увидели. Здесь было две пещеры, одна неглубокая; сперва они вошли в нее, ее вход почти полностью закрывали огромные камни, обросшие травой и водорослями. Саймон покачал головой. Вторая пряталась под самой отвесной скалой, и вход был песчаный. Свет снаружи осветил им путь всего на несколько ярдов, а потом Сэм включил фонарик. — Боже, когда я в последний раз осматривал такую пещеру… — Что? — Не важно. Но это было паршиво. Эта не уходит сильно вглубь. Каменистые стены блестели от воды и ярко-зеленых водорослей, и никаких признаков чьего-либо присутствия видно не было. Только приливов, отливов и течений. — Ничего. — Ее здесь не было. И, если честно, не уверен, что она вообще здесь когда-то бывала. Ничего не видно, да и прилив наверняка заполняет ее полностью. Алек ошибся. Сэм тем вечером был ответственным за ужин. Саймон укладывал поленья в камин. Стало холоднее. Образ пещеры преследовал его: запах влажных камней, водорослей, песка. Эхо. Из-за этого ему было не по себе. Тревожно. Но он точно знал, по какой причине, и не давал себе погрузиться в воспоминания о тех, других пещерах, спрятанных в скалах Северного Йоркшира. Каменные уступы, выхваченные ярким светом фонарей. Маленькие неподвижные фигурки. Он не думал, что Сэнди проводила время в этих пещерах. С чего бы? Ей нравилось гулять, нравилось забираться на вершину и смотреть на море, волнуемое ветром. Или бродить по пляжу и глядеть себе под ноги в поисках того, что мог принести прилив. Сэнди была не из тех, кто станет прятаться в скалах. Не существовало никаких причин быть в этом уверенным, но Саймон был уверен, а он всегда прислушивался к своей интуиции и к своим внутренним ощущениям — и как коп, и в обычной жизни. Он не собирался изменять этому правилу и сейчас. — Есть идеи, насколько еще задержишься? Сэм бросил на него долгий взгляд. Саймон положил себе остатки спагетти болоньезе. — Может, еще несколько дней? — Конечно. А потом что? Сэм пожал плечами. Потом он помолчал еще несколько минут, нарезал хлеб, достал из холодильника свежую пачку масла. Саймон все доел. Он зажег огонь, и тот стал приятно потрескивать, хоть пока не давал особого тепла. Но это ненадолго. Скоро им придется зажигать лампы. Саймон размышлял: «Кого он мне напоминает? Не свою мать. Значит, своего отца? Да. Крис был тихий, задумчивый, хотя иногда взрывался. Здравомыслящий. Упрямый. Редко менял свое мнение. Значит, немного отца. А кого еще?» Саймон улыбнулся про себя. Да, подумал он. Иногда — немного меня. В какие-то моменты. — Дело в том, — наконец сказал Сэм, — что мне не удается как следует все обдумать дома. Кажется, для мамы я до сих пор остался в том же возрасте, что и Феликс сейчас, и она спрашивает меня обо всем подряд… ой, ну, ты знаешь. Я просто не хочу, чтобы оставалось какое-то недопонимание. — Конечно. Пни меня, если я начну докапываться. — Ты не станешь. Ты так не делаешь. — Спасибо. Но если ты хочешь поделиться чем-нибудь со мной, то всегда пожалуйста. — Я понимаю. Я уже не очень хорошо помню бабушку. Она была такой же? — Она была для нас хорошей матерью, если ты об этом. Но вообще нет — нас же было трое, ты помнишь, все одного возраста. У нее особо не было времени, и она вернулась на работу в больницу, когда нам исполнился один год. Она была трудягой, наша мама. Она верила, что мы сможем со всем справиться сами, так что мы так и делали. — И дед был таким же? — О, да, в гораздо большей степени. Но совсем по-другому. Он позволил нам думать, что мы можем делать, что захотим, а когда мы так и делали, резко менял свое отношение. — Со мной он никогда так не поступал. — Нет. Не поступал. Думаю, люди гораздо менее суровы к внукам. — На самом деле я мог бы съездить повидаться с ним. — Куда, во Францию? — Почему нет? — Не думаю, что он будет рад, если ты вот так возьмешь и объявишься. — Почему? Слишком много «почему», подумал Саймон. Как у мальчика сильно младше. Робби. Да. Потому что Ричард правда не будет рад, если Сэм так сделает? Потому что он бы никогда так не сделал? Потому что… Тут он мог прислушаться только к своей интуиции, но, когда речь шла об отце, на интуицию рассчитывать не стоило. — Если ты хочешь съездить, я бы сначала написал ему на почту — проведать обстановку. Сэм ничего не ответил, просто молча встал и начал прибираться на столе. Саймон пошел к задней двери. Чистое небо, полное звезд. Здесь не было лишнего освещения. Любая безоблачная ночь оказывалась звездной. Это неизменно его радовало и дарило странное ощущение правильности происходящего. Того, что здесь его место. Но нет, его место было не здесь. И никогда не будет. Он может приезжать сюда, сколько захочет, но это ничего не изменит. Как Сэнди удалось появиться буквально из ниоткуда и так быстро стать частью острова? Она как будто жила здесь всю жизнь. Что Сэнди сделала — или не сделала, — чтобы ее приняли, и как? Ночь была настолько тихой, насколько здесь это вообще возможно. В траве всегда чувствовалось какое-то шевеление, в воздухе — движение; ветер никогда не успокаивался и не засыпал. Он вышел, чтобы закрыть боковую калитку. Если вдруг откуда ни возьмись поднимется ветер, то она станет грохотать и может это делать всю ночь. Когда он вернулся в дом, Сэм уже поднялся наверх. Семнадцать К шести часам утра в маленькой бухте рядом с исследовательским центром начался отлив, но только после семи четыре отчаянных пловца спустились к воде, одетые в плотные водолазные костюмы, — их предупредили, какое тут бывает холодное море. Первые двое побежали вперед и нырнули, справились с волнами и поплыли дальше. Третья была совсем недалеко, но внезапно Лора Робертс поняла, что налетела ногой на торчащий камень, и растянулась на твердом песке. Она не вставала, пока не поняла, что сильно не поранилась, хотя на следующий день пальцы наверняка посинеют. Остальные что-то со смехом кричали, но их голоса терялись в шуме волн. Она перевернулась, стала глядеть на гладкий песок и в этот момент увидела его. Она о таком читала. Люди обычно ошибаются. Большая рыба. Бревно. Тюлень. Обломок лодки. Она поднялась и медленно прошла несколько ярдов по пляжу. Сбавила шаг, подойдя ближе. Заставила себя посмотреть еще раз. Сделала еще несколько шагов. Прилив уже отступал, но несколько окаймленных пеной волн накатились на него. Тихих волн. Смывающих все. Она не помнила, как упала в обморок, только — как пришла в себя. Хлоя и Ангус склонились над ней, а Ада стояла рядом, уставившись на женское тело. Восемнадцать Дуглас остановился по дороге из магазина, где купил моток колючей проволоки, которую привезли на утренней лодке. Саймон встретил его у калитки. — Как скоро сюда доберется местная полиция? Он пожал плечами. — Она мертва, так что спешить они не будут. Сначала приедет доктор. Он всего в двадцати минутах, и у него собственная лодка, а сейчас море спокойное. Он может приплыть прямо в бухту. Так что тебе лучше поехать туда. — Я не из полиции Шотландии. — Но ты все-таки из полиции, верно? Лучше бы кто-то проследил за всем, пока наши не приехали.