— Отличная идея, Сэм, и если очень повезет, через пару лет тебя могут повысить до служителя морга. — Саймон шутливо закрыл голову руками, когда его племянник накинулся на него. — Я не хочу бездельничать, но пока еще не решил, на кого хочу пойти. Я думал, вы меня поздравите. — Ну, я тебя поздравляю. Очень разумно, Сэм, — сказал Кирон. — Нет смысла идти в университет, если не уверен, что хочешь изучать, и нет смысла начинать карьеру, пока ты не определился по поводу нее окончательно. Потому что и медицина, и полицейская работа — это не легкая прогулка, как всем тут прекрасно известно. К тому же, поработав санитаром в больнице, ты увидишь этот мир изнутри, плюс испытаешь замечательное чувство локтя. Тебе понравится. Пойдешь со мной смотреть Формулу-1? — Давай. Кэт уселась напротив Саймона. — Я люблю своего мужа, — заявила она, — и я правда стараюсь разделять все его интересы, но это же просто невозможно… — Для меня тоже. Ты правда не переживаешь насчет Сэма? — Меня это слегка застало врасплох. Но это же тупик. — Это не на всю жизнь, сестренка. — Я понимаю. И Кирон прав. Он поднял собственную задницу и сделал это для себя. Мне не на что жаловаться. Пятьдесят один На ней был строгий красный пиджак и серая юбка, и она как раз собиралась открыть переднюю дверь, когда Серрэйлер вышел из машины. Она остановилась, глядя на него. В доме на первом этаже горел свет, и шторы были не задернуты. — Миссис Стокер? — Да, мой муж сейчас дома. — Отлично. Но я хотел поговорить с вами. — А вы кто? Он достал свое удостоверение. — Саймон Серрэйлер, уголовный розыск Лаффертона. Вы можете уделить мне несколько минут? — Если это по поводу штрафа за превышение скорости… — Нет, совсем не поэтому. Я могу зайти? Она открыла дверь и сообщила о своем приходе. В коридор вышел мужчина с маленьким мальчиком. — Это офицер полиции… Он хочет поговорить со мной, и это не по поводу того талона за превышение скорости. — Понятно. Я могу посмотреть ваши документы? Они продолжили стоять в коридоре. Из дальней комнаты доносились звуки детской передачи. — Проходите в гостиную, я буду через минуту. Но я не смогу слишком долго с вами разговаривать, потому что Грег сегодня забирает детей. Но на этой неделе он все время выходит в ночь — у него расследование аварии на железной дороге. Комната оказалась приятной — никаких разбросанных детских игрушек и вообще бардака. Диван и кресло обиты материалом бледного зеленовато-голубого цвета, ковер того же оттенка, только глубже. Эта комната предназначалась для взрослых. — Извините, что явился без предупреждения, миссис Стокер, я надеялся застать вас дома. — Ну, вам повезло. Я ухожу в четверть восьмого и не возвращаюсь до этого самого времени. — А чем вы занимаетесь? — Я работаю в городском совете, в секретариате. Не могли бы вы объяснить, о чем пойдет речь? — Около пяти лет назад молодая девушка из Лаффертона, Кимберли Стилл, пропала без вести. Она вышла с работы в «СК Бирингс» в пятнадцать минут первого, но не вернулась к концу обеденного перерыва. Больше ее никто не видел. — Боже, да, я помню. Кто-то говорил со мной по этому поводу. Я рассказала, что, кажется, именно она выручила меня, когда Дэниэл побежал к пруду, а у меня в коляске была Лорел. Та девушка догнала его и вернула. Я очень хорошо это помню — я была так благодарна! Все произошло ужасно быстро, вы знаете, как это бывает, он мог упасть прямо в воду. Но тогда я кому-то обо всем этом рассказывала — они ходили по парку и раздавали листовки, — и я еще тогда сообщила, что это скорее всего она. — Вы часто ходили в парк? — Да. Бывает очень одиноко, когда у тебя пара малышей, — а там почти всегда гуляют другие мамы с детишками, и всегда есть с кем поболтать. Дни могут тянуться очень долго. — Вы не помните, видели ли вы Кимберли Стилл раньше? Она часто ходила в парк? — Ох… Это было так давно. Я даже тогда не была уверена. Но, думаю, иногда она приходила — тогда много людей приходили и ели свой обед на скамейках. Лето было прекрасное. — День, когда она побежала за Дэниэлом, — вы не можете вспомнить, это была среда? — А в этот день она пропала? — У вас никак не получится вспомнить? Я понимаю, это сложно. Но не было ли в тот день ничего такого, что точно указало бы на среду? Может, вы куда-то ходили или с кем-то встречались по средам? И в этот день так и было? Она опустила глаза на свои руки и задумалась. Но ее спрашивали раньше, всего несколько дней спустя, но даже тогда она не смогла вспомнить. С чего бы ей вспомнить сейчас? Но тут она резко подняла глаза. — По средам в Лаффертоне ярмарка, — сказала она. — Да. Это важно? — Мы проходили через ярмарочные ряды, и Дэниэл захотел один из блестящих шариков, которые там продавались. Я сказала «нет» и потянула его дальше, и он раскапризничался. И все еще капризничал, когда мы пришли в парк… Думаю, может, поэтому он и убежал от коляски и понесся в сторону пруда. Думаю, так и было… вероятно, так и было. Но это вполне могло случиться и в другой день. Мне очень жаль. — Это была правда. Ее лицо поникло, обеспокоенные глаза не сходили с его лица. — Они не… Ее нашли? — Нет. Боюсь, что нет. — Это было так давно. Вы все еще ее ищете? Это замечательно, если так, я не думала, что расследования длятся так долго. Саймон поднялся на ноги. — Обычно нет… Мы просто проверяем некоторые новые зацепки. Миссис Строкер, если вы вспомните что-нибудь еще — особенно конкретно указывающее, что вы видели Кимберли Стилл именно в среду, — пожалуйста, позвоните мне. Это мой мобильный телефон, звоните в любое время. И если вам что-то кажется очевидным или слишком неопределенным — для нас все может быть иначе. Сообщите мне в любом случае. И спасибо, что пообщались со мной, — я бы не побеспокоил вас, если бы это не было важно. Стоя на пороге, она сказала: — Я надеюсь, вы найдете ее, правда. Я буду вспоминать изо всех сил, потому что она была такая милая. Такая милая. Пятьдесят два — Миссис Стилл? Это Доркас Брюэр из «Газетт». Вы были так любезны, что рассказали мне о своей дочери несколько недель назад. — Да, конечно. Здравствуйте. — Вы можете уделить мне несколько минут? — Конечно. Вы хотите заехать? — Я бы с радостью, но мне сегодня еще нужно кое-что закончить — впрочем, в другое время было бы замечательно. Спасибо. На самом деле я сейчас веду журналистский дневник два раза в неделю, он выходит под моим именем. В нем я рассказываю о местных событиях и людях, о том, что в последнее время появлялось в новостях. Например, я не знаю, читали вы о маленьком Дженсене Браунсуорде? Это шестилетний мальчик, который борется со страшным раком, и сейчас ведутся отчаянные поиски донора костного мозга? Все, что произносила Доркас, звучало как вопрос, потому что в конце фразы она всегда повышала голос. — Так вот, мы вчера узнали, что нашли подходящего донора, и, похоже, можно отвозить Дженсена в больницу и уже на следующей неделе пересаживать ему костный мозг. Это обнадеживает, и местные люди собрали очень много денег для Дженсена, так что это большая новость. Я об этом, понимаете? И я подумала, что могла бы написать параграф про Кимберли, просто в качестве напоминания? — Но ничего нового не выяснилось — по крайней мере, мне полиция ни о чем не сообщала. — Тогда давайте напомним им… Пусть не расслабляются. Мне нравится следить за историями, и так люди не забывают. Могу я сказать, что вы по-прежнему с нетерпением ждете, чтобы полиция вновь открыла дело? — Конечно, можете… И да, я жду. Но у меня есть некоторые сомнения, будет ли от этого какая-то польза. — Я считаю, что осуществлять определенное давление всегда полезно, Мэрион. Тогда договорились, если вас все устраивает? Там не будет ничего, что мы не обсуждали в нашу последнюю встречу, вам не о чем волноваться. Но пусть это будет в фокусе внимания общественности, правда? Может, дадите мне небольшой комментарий о том, как вы себя сейчас чувствуете? Поможете добавить немного красок? — Для меня особо ничего не изменилось, если честно. — Она задумалась, засомневавшись на секунду, не стоит ли ей рассказать о походе в тюрьму, но сразу решила, что нет. — Я по-прежнему жду, по-прежнему надеюсь и молюсь. Конечно, жизнь продолжается, но я ужасно скучаю по Кимберли. Я отдала и сделала бы все, что угодно, чтобы узнать, что с ней случилось.