— Посмотрите на эту… Здесь все те номера, которые мы смогли четко разобрать. Машина та. Светлый оттенок. Но про водителя никакой информации — ни по налогам, ни по страховке. Просто прочерки. Саймон на секунду задумался. Похоже, они на правильном пути. Близко. Даже очень близко. Но нужно было больше. — Видеорегистраторы? — предложила Ферн. — Хорошая мысль. Найди все в радиусе десяти миль, но сосредоточься прежде всего на западной стороне — около Старли Роуд. Потом посмотри те, которые в конце съезда. Черный Эрл Грей? — Спасибо, босс. В автомате кончился обычный чай, так что он спустился в столовую. Там оказалась очередь, потому что смена подходила к концу, но когда он в нее встал, в дверь влетела Ферн Монро и крикнула ему через весь зал: — Я нашла его! Нашла! Серрэйлер нахмурился, потому что на них стали оглядываться люди, и отвернулся от нее, пока ему не отдали чай и он не отнес его за столик в дальнем углу. — Босс… — Констебль Монро, я понимаю, что мы на территории полицейского участка и это не обычное кафе, но все-таки лучше не сообщать коллегам секретную информацию во весь голос. На ее лице изобразилось недовольство, но все же она села и отхлебнула свой чай. В чашке был крутой кипяток, но она как будто не заметила. — Ну, так что ты нашла? — Есть три видеорегистратора в двух милях от парка со стороны Старли Роуд — один из них в среду сломался, но вторая камера поймала одну машину, и я почти уверена, что это был он, но он не нарушал. Третья камера на Гулливер Роуд. — Она идет вдоль парка. — Да — камера на прямом участке перед поворотом налево, на Ватерлоо Уэй, которая ведет к боковому входу в парк и жилому району. — Там часто нарушают — люди пытаются выбраться из центра и используют ее как объезд, которым она не является, — это обычная дорога в жилой зоне. При этом она достаточно широкая, и по бокам бывают припаркованы машины. — Нашу машину регистратор поймал, когда она ехала в сторону поворота — слишком быстро. В этот раз камера захватила его полностью, плюс еще сзади, когда он уже уезжал от нее. Она засекла нарушение, и ему выписали штраф. Я попросила его копию, а также извещение с адресом и квитанцию об оплате. — Если его оплатили. — Ну, да. Результаты мы получим не так быстро, как с Программой распознавания, потому что это отдельная от нас структура, и у них цифровизация продвигается не такими семимильными шагами. Серрэйлер допил чай, а потом взглянул на свою коллегу, сидящую напротив. — Хорошая работа, констебль Монро. Это нам и нужно — внимание к деталям, усидчивость, — а еще никогда не упускать из виду картину в целом и всегда доверять своей интуиции. Только никогда не стоит рассчитывать лишь на нее, игнорируя все остальное. Проповедь окончена. Допивай свой ароматный чай — мы едем в тюрьму Леверуорт. Ли Рассона заранее предупредили о допросе, так что он сразу попросил адвоката. Запрос отклонили, но сейчас, когда они все вместе сели в маленькой комнатке — Саймон напротив него за металлическим столом, Монро на стуле у дальней стены в нескольких ярдах, — он попросил еще раз. — Вам не нужен адвокат, это простая беседа. Вы не под следствием, вам не предъявлено никаких обвинений, вы можете отказаться отвечать на мои вопросы, и вы можете уйти в любой момент — просто попросите. Рассон качался на стуле, откинувшись на спинку. Он сложил руки на груди, и на его лице была ухмылка. — Тогда ладно, не волнуюсь. Я просто не понимаю, зачем вы здесь, — я ничего не сделал, у меня и возможности-то особо не было, правда? Так что обойдусь без команды юристов. Так как вас зовут, говорите? Я вас не помню. — Нет, мы не встречались. Старший суперинтендант Саймон Серрэйлер. Это констебль Монро. Она поприсутствует, но не будет принимать участие. Вас это устроит? Рассон пожал плечами, но окинул Монро взглядом с головы до ног, прежде чем отвернуться. — Я хочу поговорить с тобой о машинах, Ли. — Попробуйте сходить в гараж. Саймон проигнорировал его. — В частности, о машинах, которыми ты владел последние десять лет. В частности, об одной машине, но давай перечислим их все. — Очень надо. — Прошу прощения? — Ну, много у меня их было — машин. — «Много» — это сколько? За десять лет? Прошу быть поконкретнее, если возможно. Рассон закрыл глаза и откинул голову назад. В такой позе он оставался несколько минут, но Саймон не дергал его, ничего не говорил, просто ждал. — Двенадцать. Четырнадцать. Не знаю. — По-моему, много. — Правда? Почему? — Я знаю некоторых людей, которые регулярно меняют машины, особенно если покупают новую, а старую отдают с доплатой, и вот так обменивают их каждую пару лет. Ты этим занимался? — Очень смешно. — Так чем ты занимался? — Покупал. Продавал. Ничего особенного, как по мне. — Может быть. Значит, ты покупал какую-то колымагу, добивал ее окончательно, продавал ее очередному питекантропу, покупал еще одну… — Вы меня осуждаете? — Нет. Просто рассказываю, как, мне кажется, было дело. — Много вы знаете. — Рассон внезапно опрокинул стул на все четыре ножки и сел прямо, упершись в стол. Он облокотился на него и взглянул на Серрэйлера. — Это все? — Я только начал. Рассон закатил глаза. — Какая у тебя была последняя машина? — Снова про машины? — Да. — Не помню. — Напрягись. Мужчина развел руками. — Ладно, давай я помогу. Цвет — черный? Серебряный? Синий? Белый? — У меня была черная машина. И белый фургон. У меня была красная машина. У меня была… — За рулем какой из них ты был 3 июня 2009 года? Когда тебя зафиксировал видеорегистратор и тебе выписали штраф за превышение скорости до тридцати миль в час? — Мне никогда не выписывали штрафы. — Камеры никогда не врут, Ли. Что за машина? — Я уже сказал. Ничего не знаю про нарушения и штрафы. Это был не я. — Какой машиной ты пользовался в этот день и в этот период? Ну же, не надо играть со мной в игры. Сам понимаешь. Рассон снова запрокинул голову и закрыл глаза. — Время тут течет очень медленно, — сказал он. — Хотя откуда вам знать. Это было очень, очень давно. — Но за это время не особо много чего произошло. Это же была твоя последняя машина, правильно? Так что ты должен помнить. — Последняя, да? — Да. — И что это была за машина? — Ты мне скажи. Производитель и модель. Цвет. Регистрационный номер. — У меня плохая память.