Сегодня, наверное, впервые за долгое время после учебы я ехал домой. Обычно у меня было полно дел, но после такого насыщенного дня мне ничего не хотелось. Вспоминаю выскочку, которая спасла сегодня мой зад. И для чего ей было подставляться? Ума не приложу. По правде говоря, меня до сих пор мучил тот факт, что я все еще не поблагодарил ее. А стоило бы. Может за пределами колледжа она будет посговорчивее. Выворачиваю руль в другую сторону. Просто скажу спасибо и уеду. Не хочу оставаться в должниках. Ее адрес я заранее узнал у декана. Это было не так уж и сложно. Из машины я выходить почему-то не спешил. Еще пару минут я просто смотрел на ее дом. Какого черта я здесь делаю? Завожу машину и уже через секунду снова глушу мотор. Нужно довести дело до конца. Решительно стучу в дверь и спустя минуту, на пороге появляется вовсе не выскочка. На меня смотрит какой-то высокий мужик. На первый взгляд ему было около тридцати с чем-то. Только открываю рот, что бы спросить дома ли она, но краем глаза замечаю ее сидящей ко мне спиной прямо за спиной этого типа. Не сразу обращаю внимание, что на ней не было верхней одежды. Я совершенно не вижу отсюда ее лица. Ее ладони то и дело вытирают щеки. На мгновение показалось, что она плачет. Все это было довольно странно. — Кэтрин дома? — Ты кто такой? Ее нет, — зачем-то лжет здоровяк. Он пытается незаметно прикрыть дверь. Но я все равно вижу девушку за его спиной. — Я так не думаю, — сверлю его взглядом, тем самым давая понять, что так просто отсюда не уйду. — У нас завтра важный семинар, — в этот вру уже я. — И меня, как самого ответственного по факультету, просили передать обязательный перечень вопросов, по котором нужно подготовиться. — Ладно, давай их мне. Я сам передам. — Простите, сэр, но я могу их только продиктовать. У меня они не записаны. — Проклятье. Мне некогда этим заниматься. Сейчас я ее позову. — Кэтрина. К тебе пришли. *** Кэтрин *** К счастью, в дверь постучали. Я услышала знакомый бас, от которого словно ошпаренная подскочила, попутно натягивая кофту обратно. Только его здесь не хватало. Надеясь, он ничего не видел. Кэтрина. Ненавижу, когда он коверкает мое имя. Направляюсь к двери, но его жесткая хватка на моем запястье заставляется остановиться. — Мы еще не закончили, — почти шепотом произносит Джек. Пытаюсь унять подкатившую тошноту к горлу, освобождаясь от его хватки, и спешу на улицу. Хочется поскорее сбежать отсюда, куда глаза глядят. Игнорирую стоящего сбоку парня, но он ловко останавливает меня, придерживая за локоть, заставляя остановиться. Пытается рассмотреть мое лицо, от чего я злюсь еще больше. — Неужели снежная королева обронила слезу? — Иди к черту, Хокинс. Ненавижу вас всех! — сорвавшись на крик, освобождаю руку. Делаю несколько шагов, но он снова ловит мое запястье, заставляя остановиться. — Эй, психованная! У тебя совсем крыша слета? — Что тебе от меня надо? Какого черта ты заявился ко мне домой? — Вообще-то у меня были причины сюда приехать. Но, видимо, я совершил ошибку. — А еще меня психованной называет. У самого не все дома, — огрызаюсь в ответ. — Я, по крайней мере, на людей не кидаюсь. — Да пошел ты! — Я бы на твоем месте не дерзил. Мало ли, вдруг завтра в колледже поползут слухи, за каким именно занятием я застал тебя с взрослым мужиком, — самодовольно ухмыльнулся он. — Придурок! — моя ладонь тут же скользит по его щеке. Не дожидаясь его реакции. Быстро ухожу. Глава 4 Домой я вернулась поздно. К счастью Джек уже спал и мне удалось пробраться незамеченной. Следующее утро выдалось тяжелим. Ужасно хотелось спать. Вчерашний день здорово меня вымотал. Среда должна пройти без происшествий. По крайне, мере мне бы этого очень хотелось. Джек, должно быть, уже уехал. Сегодня вечером моя смена, и надеюсь, в этот раз мне все же удастся собраться должным образом. Помню перепуганное лицо Элис, когда она увидела меня вчера без куртки, да еще и с разбитой губой и синяком под глазом. Мне пришлось соврать что-то о грабителях, но судя по всему, она не поверила. Я бы и сама не поверила. Не могла же я ей рассказать, что мой опекун садист, и я просто сбежала от него. Если бы у меня было больше времени, я бы успела придумать более правдоподобную историю. Подхожу к зеркалу, оценивая нанесенный моим мучителем ущерб, и тут же прикрываю рот ладонью. Проклятье! Губа все еще припухшая, а в правом глазу лопнул сосуд из-за образовавшегося синяка под глазом. Зрелище не для слабонервных. Здесь даже косметика бессильна. Нужно искать другие варианты. Пришлось наносить несколько слоев вишневой помады и уйму тонального крема. Теперь нужно было что-то делать с глазом. Идеально подошли бы какие-нибудь линзы, но у меня их нет. Внезапно вибрирует телефон и спешу к столу, так некстати зацепившись мизинцем об угол кровати. Обычно мне звонил доктор Кастерс, но не настолько рано. Сердцебиение учащается. Номер был неизвестным. В трубке послышались какие-то непонятные звуки. Наверное, кто-то ошибся. Нахожу в тумбочке старые затемненные очки, осматривая в зеркале результат проделанной работы. В целом ничего не заметно, если не снимать очки, конечно же. Времени на сборы ушло больше, чем того требовалось, поэтому спешно натягиваю первую попавшуюся клетчатую рубашку и слегка поношенные джинсы. Еще во дворе колледжа я заметила странные взгляды и непонятные смешки в свою сторону. Уже внутри в глаза бросается какая-то возню в районе шкафчиков. Вернее в районе моего шкафчика. Многие фотографировали надпись на нем, многие, откровенно говоря, смеялись. Не могу разглядеть, что именно там было написано, но явно что-то забавное, по их мнению. Наконец, растолкав пару студентов, добираюсь к своему шкафчику и застываю на какое-то мгновение. Дверцы были испачканы краской с дурацкой фразой «Люблю постарше. Цена договорная». Внизу был указан мой чертов номер телефона. Краска была еще свежей, поэтому, несмотря на хохот за спиной, пытаюсь стереть текст ладонью. Ничего страшного, руки можно отмыть, а вот репутацию уже вряд ли. Протискиваюсь через развеселенную толпу, но тут же натыкаюсь на небольшое количество наклеенных бумажек с тем же текстом. Стиснув зубы, срываю каждую из них. Они были развешены по всему коридору. Тянусь за последней листовкой, но чья та рука опережает меня. Это был наш декан. Она быстро пробегает глазами по содержанию. Ее округлившиеся глаза выглядят очень забавно и совершенно не вовремя вызывают во мне смех. Мысленно бью себя по лбу за сорвавшийся смешок с моих губ. Она воспринимает мою дурацкую улыбку слишком однозначно. Не сказав ни слова, она жестом приглашает следовать за ней. Наконец беру себя в руки и плетусь за ней в кабинет. — Мисс Ивенс, и как это понимать? — тыкает чуть ли не в лицо эту бумажку. — Ты хоть понимаешь, что за подобные вещи грозит исключение? — Я не имею к этому никакого отношения, — честно признаюсь. — Меня не интересует, притачана ты к этому или нет. Такого характера листовки в учебном заведении это просто недопустимая оплошность. То, что здесь написано, это же не похоже на тебя… Она не имеет право осуждать меня, тем более за то, в чем я совершенно не виновата. — Моя личная жизни не должна вас волновать. Делайте, что хотите. Мне все равно. Я уже сказала, я не имею к этому никакого отношения. А верить мне или нет — ваше дело, — равнодушно пожимаю плечами. — Для начала. Может быть, ты снимешь очки в помещении? — Мене и так хорошо, — деловито заявляю, складывая руки на груди. Женщина вздыхает и делает долгую паузу. — Кэтрин, послушай, я ведь знаю, что тебе сейчас тяжело. Первый курс, новые люди и то, что у тебя нет родителей. Я это все понимаю. Но и ты пойми, у нас не принято… — Есть у меня родители. Ясно вам? Есть! — вспыхнув от злости, рявкнула я, мигом вылетая из кабинета. Захожу в уборную, что бы охладить лицо и немного прийти в себя. Несколько минут и я уже вполне могу трезво мыслить. Натягиваю очки обратно и собираюсь выходить. Но двое совершенно незнакомых мне девиц перегружают путь, разливаясь в смехе. — Эй, курицы, что смешного? Они вмиг притихли переглядываясь. — Об такую, как ты, и руки пачкать не хочется, — заявляет одна из них снова хохоча словно ненормальная. Я уже была готова вцепиться ей в волосы, но внезапно позади из кабинки выбегает Лина. Вовремя остановив меня, хватая за локоть. — Убирайтесь отсюда, если не хотите, что бы я рассказала вашему куратору, кто на самом деле провоцирует здесь драки, — пригрозила она. Закатив глаза, они все же уходят. Все произошло так быстро, что я даже не поняла, как Лина очутилась рядом. — Что это сейчас было? — виновато смотрю на нее исподлобья. — Вообще-то, в таких случаях люди говорят спасибо, — все еще обиженным тоном произносит она. — Я и сама могу за себя постоять. Тебя никто не просил вмешиваться. Лина хмыкнула, наконец, отпустив мою руку. Проклятье, опять я все порчу. — Лина, подожди. В общем, я… — замешкавшись, опускаю взгляд в пол. — Я не могу вот так просто взять и довериться кому-нибудь. Это долго объяснять. Просто ты первая за долгое время, кто хорошо ко мне относился, и это сбило меня с толку. Извини меня за то, что наговорила тебе тогда. Все это время она слушала мою жалкую примирительную речь, даже не моргая. По ее лицу сложно считать хоть какую-то эмоцию. Еще пара секунд переглядок, и она бросается меня обнимать. Полагаю, это значит мир? — Ты можешь хоть иногда быть такой, как с минуту назад? — улыбаясь, спрашивает она. — Сбавь напор, милая, это была всего разовая акция откровений. — Ладно тебе, хватит ерничать, — она легонько толкает меня локтем в блок. На замятие мы отправились уже вмести. — Зачем тебе очки? Сними их. — Мне и так комфортно. Сколько времени осталось к началу занятий? — пытаюсь перевести тему. Когда Лина садиться рядом, многие бросают неодобрительные взгляды в нашу сторону. Кто-то даже снова пытается подшутить о том, что было написано на моем шкафчике. Телефон издал короткий звук, и я подумала, что это очередной розыгрыш из-за листовок. Номер был незнакомым.