— Ты хочешь больше чаевых? Так бы сразу и сказала. Я бы сказала тебе кое-что другое. К сожалению, я единственная, кто соблюдает правила этой комнаты, поэтому сдерживаюсь из последних сил, чтобы не послать его куда подальше. Свободной рукой вынимаю из топа купюры и бросаю ему в лицо. Ой, похоже, я зря это сделала. Желваки на его лице заходили в бешеном темпе. Дьявол сдавливает мою ладонь чуть сильнее, из-за чего я отвлекаюсь и теряю бдительность. Несколько секунд и легкий холодок пробегает по моему лицу. Придурок все же нарушил третье условие и сорвал маску. Практически сразу поворачиваюсь к нему спиной, прикрывая ладонями лицо. — Ну же, покажись. Обещаю, что об этом никто не узнает. Проскальзываю в сторону дверей, но он вновь преграждает путь, из-за чего ударяюсь лбом об его плечо. Прямо сейчас хочу нарушить правило и позвать на помощь Скотта, но не успеваю этого сделать. Его крепкая хватка на моих запястьях заставляет сдаться. Он с легкостью убирает мои руки с лица. Слишком поздно звать Скотта. Дьявол выглядел изумлённым. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. — Какого черта ты здесь делаешь? — Дай пройти, — освободив руки, пытаюсь его оттолкнуть. — Постой, я тебя сфотографирую. Будет что показать в колледже. Он не успевает сделать кадр, поскольку в комнату уже кто-то стучит, и я успеваю выбежать. Уже в комнате для работников едва ли не врезаюсь в скучающую Элис. — Ты долго. — Не знаю, — машинально отвечаю. — Все нормально? Ты какая-то бледная, — замечает девушка, на что я отмахиваюсь. — Надеюсь, ты не забыла о своем обещании? — Эл, давай в другой раз? — устало прошу ее. — Ты все время так говоришь. — Я и правда сегодня очень устала. Обещаю, завтра поболтаем. — Ладно, но в следующий раз ты от меня не отвертишься. Прощаюсь с Элис и незаметно выхожу через задние двери бара. Не хочу снова попасть на глаза Дьяволу. На сегодня хватит уже приключений. За углом бара замечаю несколько силуэтов и слишком резкие движения. Здесь частенько происходят потасовки. Обычно охрана бара живо разбиралась с подобными случаями, чтобы не привлекать внимание полиции. Но сегодня вокруг не было ни единой души. Я не планировала вмешиваться, пока не услышала оглушающие удары чем-то похожим на грохот трубы. Возле мусорных баков, прямо на земле кто-то лежал, пока два силуэта пинали его словно футбольный мяч. Оглядываюсь по сторонам, но просить помощи некого. Времени на то чтобы бежать обратно в бар за охраной тоже не было. Нужно что-то делать, пока они убили несчастного. Достаю телефон и включаю фонарик, тем самым привлекая их внимание. — Эй, парни. С минуту на минуты здесь будут копы. Убирайтесь отсюда. Подхожу ближе, освещая их лица. Они тут же переглядываются, бросая на землю длинную железную трубу и сбегают как последние трусы. Однажды мы с Элис так же блефовали, когда какой-то здоровяк поджидал нас после смены. И это сработало. Никто не хотел проблем с полицией. Подхожу к лежащему на полу парню. Свет от фонарика падает на его лицо и меня словно кипятком обдает. — Боже правый, ты живой? — присаживаюсь рядом на корточки, осматривая его пострадавшее лицо. Бровь кровоточила, с носа шла кровь, левая щека начинала саднить. Одной рукой он держался за ребра. Я не могла разобрать его невнятное бурчание. — Тебе нужно в больницу. — Нет, не нужно, — уже более разборчивее отчеканил парень. Он попытался подняться, но, сморщив лицо, падает обратно. — Я вызову скорую, — достаю телефон из сумки, но парень накрывает его ладонью. — Я же сказал, что не нужно. Отвяжись. Сам справлюсь. — Вот сейчас вызову скорую и отвяжусь. Он вырывает с моих рук телефон, пронзая жестким взглядом. — Не нужно никому звонить. Отец убьет меня, если узнает, что я дрался, ясно? Яснее некуда. Господи, за что мне такое наказание. Ловко отбираю у него свой телефон, пряча в сумку. — Встать можешь? — Могу, — раздраженно бросает он, делая вторую попытку подвестись. Я пытаюсь помочь, придерживая его за локоть. Нахмурив брови, он быстро скидывает мою руку, в то время как я продолжаю наблюдать за его окровавленным лицом. — Чего уставилась? Никогда не видела, как парни дерутся? — Замолчи уже. Идем, — командую я. — Куда? — растеряно спрашивает парень. — Ты весь в крови. В таком виде планируешь добираться домой? — Как-нибудь дойду, — бурчит в ответ. — Я живу здесь неподалеку. Обработаешь раны и иди куда хочешь. Он снова что-то бурчит. — Так ты идешь? — не оборачиваясь, спрашиваю его, слыша топот кроссовок за спиной. *** Кристер *** Когда она предложила помощь, я подумал, должно быть, она шутит. Что бы сама Ивенс предложила помощь. Ну уж нет! Здесь точно есть какой-то подвох. Даже если и так, в любом случаи я нечего не теряю. Всю дорогу мы шли молча, и только у самого порога она заговорила. — Подожди меня здесь, я проверю, нет ли дома Дже… — она запнулась на последней фразе, — Просто стой здесь. Я сейчас вернусь. Молча киваю, облокачиваясь локтем о стену возле окна ее дома. Наблюдаю за тем, как девчонка пытается бесшумно открыть входную дверь. Это выглядит странно. Чего она так боится? Может того здоровяка, которого я видел в ее доме, когда прижал к ней. Наклоняюсь немного ближе к окну, прикладывая ладонь к стеклу, что бы лучше разглядеть, чего она там так долго возиться. Слышу приближающиеся к двери шаги. Внезапно загорается свет и слышно, как что-то падает. Отсюда отличный ракурс. Я вижу ее около дверей. Позади стоит тот самый мужик. Он снял очки и сделал несколько шагов в ее сторону. Если прислушаться, можно было даже разобрать о чем они говорили. — И где ты была? Когда я вернулся… дома не было. — Я… к подруге. — До одиннадцати вечера? … четко объяснил… дома и никуда не выходила… Так я тебя сейчас напомню. Когда он резко подошел прямо к девчонке, я слегка напрягся, не до конца понимая что там происходит. Он замахнулся. Она что-то ответила. Придурок хочет ударить ее? — Я смотрю, ты стала смелее… поставить… на место, — обрывками доноситься мужской голос. В следующий момент он зачем-то растягивает на себе ремень. Чего он добивается? Из-за его спины я не могу рассмотреть лицо Ивенс. Стоит ли вмешивается вообще во все это? Он хватает ее руки, закидывая их над головой, и резко, без предупреждения хлестает ее ремнем по животу. Она не издает не единого звука, будто была бронежилете. Какого черта? Только отхожу от окна, собираясь вломиться и надавать придурку по морде, как дверь открывается и на пороге появляется она с красной коробкой в руке и еще чем-то зажатым под локтем. — Сядь здесь, — командует девушка, и я делаю, как она говорит. Внимательно слежу за ее действиями. Все это время мы сидим молча. Несколько секунд наблюдаю за ее задумчивым взглядом. В этот момент рана на брови начинает щипать, из-за чего я слегка морщусь. Ее ладонь касается моего подбородка, поворачивая его немного в сторону. Что она делает? Чувствую легкий ветерок на своем лице, и боль тут же стихает. — Мама в девстве так делала, когда я разбивала коленки, — смутившись, оправдывается девушка. Я не знал, как реагировать на все это. Ее помощь казалась мне какой-то дикой. На ее месте я мог представить кого угодно, но только не эту надменную и упрямую девицу. Когда она закончила с моим лицом, мы оба встали, и я начал искать свой телефон в кармане джинсов. Пока я вызывал такси, Ивенс все еще стояла за спиной. Наверняка ждет благодарностей. Поворачиваюсь к ней, чтобы и вправду поблагодарить, но она в очередной раз сбивает меня с толку, протягивая что-то в руке. — Что это? — Рубашка моего отца. Твоя футболка вся в крови. — Я… — Можешь не отдавать, — тут же перебивает она и быстро уходит в дом. И что это вообще было? Для чего ей все это? Кажется, я совсем перестал понимать женскую логику. Хотя кто ее вообще может понять. Свет в доме до сих пор не загорается. Интересно, она специально не включает свет, чтобы не привлекать внимание придурка, живущего вмести с ней или это у меня уже паранойя. Глава 6 Утро оказалось не таким легким и бодрым, как зачастую показывают его в рекламах. Мое утро было ужасным. Сегодня так точно. Пытаюсь встать, но что острое словно нож режет прямо по животу, не давая возможности поднятья. Провожу ладонью по краю ткани светлой майки, слегка обнажая край живота, тут же ужасаясь увиденному. Облокотившись одной рукой за край кровати, наваливаюсь на бок, чтобы всё-таки встать, правда, получается не с первой попыткой. Снова прикасаюсь к животу, на этот раз, осматривая его полностью. Огромные три полосы красовались вдоль ребер. Синяки были и правду ужасными, хотя это не самое страшное, что могло со мной вчера произойди. Вчера Джек был не слишком зол, но все же о наказании он не забыл. Мучитель делал все, что бы я ни на секунду не забывала о нем. Я и не забывала, поскольку каждый шрам и каждый синяк напоминал мне о нем. Когда-нибудь мама откроет глаза и у него больше не будет никаких козырей в рукаве. Мама — мой единственный повод быть сильной. Ради нее я молчу. Чтобы он не сделал, я буду молчать и дальше. Лишь бы она была в безопасности. Я думала, что самым сложным было подняться с кровати, но надеть ботинки оказалась практически непосильной для меня задачей. Провозившись еще какое-то время, чтобы натянуть обувь, не нагибаясь, я все же справилась, хоть и потратила на это кучу нервов.