В это утро, Светлана, так звали эту девушку, как всегда собралась идти в институт и в начале девятого вышла из квартиры. Когда она спустилась на первый этаж и открыла двери парадной, то столкнулась с парнем. Он неожиданно втолкнул ее обратно, вытащил нож и приставил его к горлу девушки, прошипел: «Только пикнешь, исполосую все лицо, на всю жизнь инвалидом станешь. Будешь молчать — отпущу». Светлана испуганно кивнула, мол буду молчать. «А теперь иди вперед и не рыпайся», — опять прошипел парень. Они поднялись на 5ый этаж, к чердаку, дом был пятиэтажный. Остановились у входа на чердак. Здесь парень расстегнул брюки и вытащил свой член и сказал ей: «Бери в рот», тут же приставил опять нож к горлу девушки. Светлане ничего не оставалось, как взять в рот его член. Но она тут же так сильно сжала челюсти, что откусила его и парень взвыл от боли и упал на пол. Светлана бросилась вниз по лестнице и выбежала на улицу, где завернула член в платочек и прибежала в милицию. В отделении приняли заявление от Светланы и выехали на место происшествия. У чердачного помещения, в доме, который указала Светлана, было обнаружено море крови и следы вели на улицу, где и затерялись. По данному факту было возбуждено уголовное дело, составили протокол осмотра места происшествия и опера приступили к проверке близ лежащих больниц и поликлиник. Было ясно, что с такой травмой, горе-преступник далеко уйти не мог. И действительно, в близлежащей больнице, был обнаружен Кобылев Петр со своим обрубком. Парень ранее не судимый, работал почтальоном, ни в чем предосудительном ранее не замечался. Разоблачить Кобылева Петра в совершенном преступлении, как вы понимаете, большого труда не составляло. Осиновская Это дело сразу привлекло к себе большое внимание со стороны общественности: публикации в газетах, радио и было высказано много различных версий. Назывались различные суммы взяток, и даже присвоение мне звания заслуженного юриста РФ. Чтобы сразу же расставить все точки в этой истории, обращаю внимание на даты. Осиновская Екатерина была задержана в конце апреля 1998 года и сразу же было возбуждено уголовное дело, а звание мне присвоили по случаю 35-летия со дня образования следствия МВД: 6 апреля 1998 года, а все документы на присвоения данного звания направлялись в конце 1997 года. При этом, присвоили не только мне, многие сотрудники следствия МВД Санкт-Петербурга были награждены различными государственными наградами. Теперь в отношении взяток: в то время у нас как-то не было это принято, мы были воспитанниками Советской милиции, хотя в семье без уродов не бывает. За время службы, я себе квартир не накупил, дачи не построил, даже своей автомашины не было. Не заработал. При выходе на пенсию, в конце 2000 года получил выходное пособие в размере 30 тысяч рублей за 30 лет службы, т. е. по 1 тысяче рублей за каждый год. Устроился я генеральным директором в охранное предприятие иностранной фирмы и получил 30 тысяч рублей за один месяц работы. Вот как ценили сотрудников милиции и именно поэтому мы имеем, то, что есть в настоящее время. Вернемся, теперь, непосредственно к нашему делу. Около 3 часов ночи ко мне домой раздался телефонный звонок. Я не был удивлен, так как дежурные следователи при необходимости экстренной консультации, всегда звонили днем и ночью. Как говорится: ошибку легче предотвратить, чем исправить. Речь ведь идет о судьбах людей. Но к моему удивлению звонил не дежурный следователь, а известный журналист, назовем его Николаев. В то время его имя гремело на телевидении. Он представился, извинился за поздний звонок и сказал, что дочка Осиновского Михаила Петровича задержана дежурным следователем с наркотиками и попросил разрешения, чтобы Осиновский мне позвонил. Я ответил, что позвонить он мне может, но я ничего сказать не смогу, так как мне никто ничего не докладывал. Через некоторое время журналист мне опять позвонил и сказал, что звонить мне никто не будет, поинтересовался, когда я буду на работе и мы договорились утром встретиться. Когда я приехал утром в управление, журналист меня уже ждал. С ним был приятель Осиновского, владелец одного из каналов телевидения, пароходов, самолетов и т. д. — Таташвили, имя достаточно заковыристое, переводить его не буду. Мы переговорили, и я сказал, что пойду разбираться. Шум в управлении уже был большой, тут уже находился начальник Главка, генерал Субботин Николай Васильевич. Дело в отношении Осиновской находилось перед ним на столе. Мне была дана команда, во всем объективно, несмотря ни на какие личности, разобраться и поступить по закону. Все намеки генерала, я понял правильно, забрал дело и пошел к дежурным. В ходе изучения уголовного дела выяснил следующее: Осиновская Екатерина Михайловна находилась в одном из кафе, где собиралась «золотая» молодежь Питера. Сотрудники 28 отдела милиции, зная за ними слабость к наркотикам, подъезжали к кафе и проверяли выходящих. Так и была задержана Осиновская Е.М. При осмотре, из своей куртки она достала пакетик, судя по всему, с наркотиками. Ей предложили проехать в отдел милиции, где пригласили понятых, она достала пакетик из кармана, и сотрудники стали составлять протокол изъятия. В качестве понятых были приглашены две девушки, которые проходили мимо отдела милиции. При оформлении протокола, девушки, понятые, услышали фамилию задержанной и спросили у Екатерины, кем приходится ей Михаил Петрович. Она ответила, что это ее отец. В то время Осиновский занимал весьма значительный государственный пост и был очень влиятельным лицом у президента. Услышав это, понятые попросились выйти покурить, пока дописывают протокол. Они вышли и только их и видели. Девушки попались грамотные, довольно сообразительные. Зато сотрудники не очень. Они даже не записали вначале данные своих понятых. Но дальше, еще больше. Других понятых они уже не нашли, было слишком поздно. Тогда они записали понятыми сотрудников милиции и составили новый протокол, а первый просто, напросто — уничтожили. Направили пакетик на исследование и получение заключения специалиста о его содержимом. Выяснилось, что в пакетике кокаин и материал передали в следствие. Дежурным следователем была Петрова Надежда, следователь с достаточным опытом работы, очень спокойная и выдержанная, но слабовольная по характеру. То, что в деле произошла подмена понятых, было видно сразу, поэтому ни о каком возбуждении уголовного дела не могло быть и речи. На мой вопрос, почему она возбудила уголовное дело и задержала Осиновскую в качестве подозреваемой, Надежда стала оправдываться, что на нее «наехало» руководство, и она вынуждена была подчиниться. На мой вопрос, почему мне не позвонила и не доложила, просто промолчала. Я понял, что ее тут здорово обрабатывали и добивались того, чтобы меня поставить перед фактом, возбужденным уголовным делом. По поведению начальника Главка, и его высказываниям, я понял, что есть лица, которые весьма заинтересованы в этом деле. Для меня же перспектива рассмотрения дела в суде, была ясна сразу. Когда я вышел из управления, то объяснил, поджидавшим меня Николаеву и Таташвили, что мы отпустим Осиновскую Е. М. под залог и на этом расстались. С учетом всего ажиотажа, сложившегося вокруг данного дела, я поручил расследование, начальнику отдела Ольге Стрекаловой. Мне было ясно, что если мы признаем факт грубого нарушения Уголовно-процессуального кодекса, подмене понятых, при изъятии наркотиков, то сторонники Осиновского растерзают милицию на части и обвинят в том, что все это было специально подстроено, а сами наркотики были подброшены. Если же, мы направим уголовное дело в суд, то это будет оправдательный приговор, с учетом связей и возможностей Осиновского, да и труда особого это не составляло, так как все нарушения были налицо. Исходя из этого и был составлен план расследования. Необходимо было доказать, что наркотики были у Екатерины и она их употребляет уже давно. Проконсультировавшись с экспертами, я выяснил, что была возможность проведения экспертизы по волосам. Оказывается, что при длительном употреблении наркотиков, у наркомана, в корнях волос скапливается наркотик и установить какой именно, возможно, но проведение экспертизы обойдется очень дорого. Тогда я поехал к начальнику ГСУ (Главного следственного управления) Диброву Сергею Александровичу, доложил все обстоятельства дела и попросил разрешения на проведения такой экспертизы, ведь оплачивать ее предстояло Главку. Я получил такое разрешение, после чего дал команду Стрекаловой получить образцы волос, строго в соответствии с действующими нормами закона и в присутствии адвоката. Это было неожиданно для всех, так как никто не знал о возможностях такой экспертизы. Екатерину отпустили и по нашей рекомендации, направили на лечение от наркомании. Расследование по делу Стрекалова провела самым тщательным образом, проследила весь путь Осиновской и попыталась найти понятых, которые сбежали. Прошло полгода. Результаты экспертизы полностью подтвердили, что Осиновская Екатерина в течение длительного времени употребляла кокаин, поэтому говорить о том, что все было подстроено, кем-либо, не имело никакого смысла. В то же время, подмена понятых и фальсификация протокола, лишало возможности направления уголовного дела в суд. Уголовное дело в отношении Осиновской Е.М. было прекращено. Следует отметить, что давление на меня по данному делу было не только со стороны Осиновского, действовавшего через руководство следственного комитета МВД, но и со стороны его противников. Ко мне приходил мой хороший знакомый, гарантировал прохождение уголовного дела в судах города, несмотря на все имеющиеся нарушения и обещал заступничество в высоких сферах, но участвовать в этих политических играх, я отказался. Лохотронщики Преступность — это явление явно социальное и не зависит в той степени, как некоторым бы хотелось, от политической системы. Она постоянно совершенствуется и появляются новые виды преступлений, которые как бы диктуются жизнью, а не политикой. В 70-е годы появился такой вид преступлений, как угоны самолетов. До этого никогда такого не было — и представить себе трудно было: как это угнать самолет. Но связи Советского Союза, несмотря на «железный занавес», постоянно расширялись. Не все хотели жить в Союзе, а на Запад их не отпускали. Как туда можно было добраться быстро, минуя границу? Только на самолете! Вот и появились угоны самолетов. Как вы думаете их квалифицировали вначале? Статьи такой в Уголовном кодексе Союзных республик не было. Стали применять такую статью, как хулиганство. Вот так, по хулиганил немного, захватил самолет и пассажиров — и все. Вообще следует отметить, что с тех пор для наших юристов, эта статья стала палочкой — выручалочкой во многих случаях. Взорвал поезд — хулиганство. Вообще обратите внимание, что когда не знают, по какой статье возбуждать уголовное дело, возбуждают, как хулиганство. Стереотип у юристов видно один и тот же, воображение на большее не хватает. А может просто бояться общественного резонанса? Как же, террористический акт. С приходом к власти Горбачева и появлением кооперативов, появились сразу же желающие поживиться за чужой счет. Тем более, что кооператоры не очень любили бегать в милицию и писать заявления. Надо же было объяснять, откуда у них такие большие деньги и платят ли они налоги. Так появились такие преступления, как вымогательство и похищение человека, незаконное лишение свободы. Пока таких статей в Уголовном кодексе не было, привлекали к уголовной ответственности за самоуправство, так как в основе многих преступлений, лежали «разборки» между предпринимателями. В начале 90-х годов появились «наперсточники». Интересный вид преступлений. Основан чисто на психологии человека. Вначале, подставной, выигрывает несколько раз у ведущего. Жадность одолевает окружающих и каждый хочет попробовать «задарма» получить деньги и начинает играть. Особо увлекающиеся проигрывают все — зарплату, деньги, взятые в долг, сбережения на «черный» день и т. д. Какие только мы меры не принимали: статьи в прессе, по телевидению, патрулирование — ничего не помогало. Десятками приходили люди в отделение милиции, с заявлениями. Привлечь мошенников к уголовной ответственности было очень сложно: необходимо было в течение дня отследить всю технику мошенничества в действиях каждого из бригады. Я даже не помню, чтобы такие дела, мы направляли в суд. В середине 90-х годов появились такие преступники, как "лохотронщики". Как я понимаю, возникло это слово из двух составляющих: лох и тронщик. Лох, на воровском жаргоне, человек которого легко обмануть. Тронщик, по всей видимости, обман. Но на данном разъяснении, я не настаиваю, не выяснял. В настоящее время существуют много различных видов мошенничества, вплоть до розыгрыша лотерейных билетов. Но тогда, в 90-х, было все проще. Останавливали кого-либо из граждан и предлагали принять участие в розыгрыше утюга, чайника или сервиза. Следует отметить, что в большинстве потерпевшие, были люди пенсионного возраста, и женщины. Видно, с ними было легче справиться психологически и физически. Работали, обычно, целой бригадой, выполняющих различные роли: одни были в качестве наблюдателей, охраны, другие выполняли роль публики, третьи — роль продавцов, четвертые — роль покупателей. Бригады набирались до 10 человек. Как правило, набирались бригады из числа приезжих. Роль охраны выполняли свои, которые и отчитывались перед хозяевами, о проделанной работе и рассчитывались со всеми. Я уверен, что контролировались данные преступления из единого центра. Но доказать это не удалось, слишком многоступенчатой была система и пройти ее полностью, не получилось. Пока мы разобрались в этом, много людей пострадало. Именно нам, первым, удалось разработать и применить систему привлечения бригад к уголовной ответственности и этот опыт распространить по всему городу. Но, я подчеркиваю, что дальше бригады, к сожалению, мы уйти не с могли. Нами были созданы оперативные группы, состоящие, как минимум из 5–6 человек. При этом приходилось опасаться сотрудников патрульно-постовой службы, так как они были в курсе происходящего и за соответствующую мзду, предупреждали о появление оперов в своем микрорайоне. Да и сами опера, обслуживающие данный микрорайон, были не против поживиться. Поэтому оперативные группы, мы создавали из разных отделов милиции. При выходе на территорию, группа выявляла одну из таких бригад и рассредоточившись, начинали вести наблюдение. Устанавливали роль каждого из бригады, выявляли потерпевших и производили задержание. После чего, уже подключались следователи и закрепляли доказательствами, всех участников данной бригады.