— Они всегда такие? Больше ничего не могут? — Тебе явно башку напекло, парень, — вздохнул Хамальд. — Пора возвращаться. — Они больше ничего не могут? — Макс, ты ранен. Не делай глупостей. Здравый смысл в конце концов все же взял верх — я оценил полученные повреждения, количество снующих вдалеке противников, ползущее по небу солнце и согласился с доводами товарищей. Судя по результатам недавней схватки, вараков вполне можно было убивать, зрение у них явно не отличалось чрезмерной остротой, но лезть на целую толпу змей при свете дня мне почему-то не хотелось. Вот ночью, во время метели… — Они в темноте хорошо видят? — Плохо они в темноте видят. Идем отсюда. Наше возвращение в лагерь сложно было назвать триумфальным. Алвару стало заметно хуже, из-за этого нам пришлось бросить остатки снаряжения и каждые четверть часа останавливаться на отдых, погода начала портиться, а перспективы благополучного возвращения в лоно цивилизации стали окутываться туманом. — Могли просто никуда не идти, — буркнул Тараш, промывая в небольшом ручейке оставленные копьем царапины. — Но кому-то захотелось много денег. — Хватит уже. Друг, ты там как? — Жить буду, — скорчил болезненную гримасу расположившийся около воды Алвар. — Просто ходить тяжело. Этот урод мышцу какую-то перебил. — Вот так они и убивают, — обернулся ко мне Хамальд. — Выскакивают из-за какого-нибудь камня, а затем просто режут весь отряд. Заметить их можно только чудом, отбиться, если у тебя на спине пара мешков, тоже. Да и воюют они знатно. — Это я уже понял. — Ты, кстати, молодец, хорошо держался. — Спасибо. Когда мы наконец-то дошли до стоянки, солнце уже скрылось за горным хребтом, на небе сгустились тучи, а вокруг начал многообещающе посвистывать ветер. Алвар за это время окончательно выдохся, продолжать движение в таких обстоятельствах было невозможно, так что нам оставалось лишь развести костер и устроиться на ночлег. — Надеюсь, сюда ни одна тварь не дойдет, — проворчал Тараш, доставая из мешка баночку с целебной мазью. — Иначе нам задница. — Макс, нарежешь мясо? Пока готовились остатки хобота, я внимательно следил за погодой и думал о том, как лучше поступить. Табличка с личными достижениями отображала достаточно серьезный прогресс — богиня явно по достоинству оценила души змеелюдей. Прошедшие сквозь меня воспоминания также внушали оптимизм — учитывая их ледяную сдержанность, нетрудно было поверить, что два-три десятка убитых вараков действительно способны дать хоть какую-то защиту разума. Оставался открытым вопрос, не пропадет ли она спустя какое-то время, но здесь я полагался на знания мастера Кирча — раз уж он рекомендовал этот путь, развития, все должно было получиться в лучшем виде. Да и вообще, прямо сейчас меня заботили совсем другие вещи. — Идти или не идти, вот в чем вопрос… — Куда собрался? — тут же спросил Хамальд. — Опять какую-нибудь глупость задумал? — Мне нужны вараки, — медленно протянул я, пробуя на вкус каждое слово. — Если они ничего не видят ночью, то это будет совсем просто. Ночь, темнота, метель… — Хватит бредить. Ты ранен, забыл? — Раны пустяковые. На мне все заживает, как на собаке. — Об Алваре подумай, — вмешался в разговор Тараш. — Мы без тебя ни его не дотащим, ни добычу. — Я вернусь утром. — Или не вернешься. — Да-да… Авантюрный план с каждой минутой нравился мне все больше. Ночное зрение уже доказало свою эффективность, какого-то особенного страха перед вараками я не испытывал, ситуация действительно складывалась в мою пользу, а второго такого шанса могло никогда не представиться. По большому счету, именно сейчас решалось, получу я защиту от новых сеансов божественной психокоррекции, или же нет. — Мы на охоту еще пойдем? Из крепости? — Скоро настоящая зима начнется, — рассудительно произнес Хамальд, переворачивая палочку с нанизанной на нее слонятиной. — К зимней охоте мы не готовы. — Понятно. Слова товарища стали последней соломинкой, переломившей хребет терзавшим меня сомнениям. Я молча дождался своей порции шашлыка с кашей, как следует наелся, после чего отодвинулся от костра и начал проверять снаряжение. — Дурак, — вздохнул наблюдавший за мной Хамальд. — Молодой дурак. — Расслабься, Хами. Все будет хорошо. — Мы уйдем утром. Ждать не станем. — Без проблем. Стоило только мне покинуть уютный загончик, как в лицо прилетела щедрая порция жестких снежинок, продырявленная куртка наполнилась холодным воздухом, а нога предательски соскользнула с обледеневшего камня, чуть не отправив меня на землю. В ответ на это я глухо выругался, подтянул все возможные застежки и упрямо двинулся во тьму. Идти сквозь метель было сложно и неприятно, однако минут через двадцать я испытал странный душевный подъем — вокруг отсутствовали какие-либо признаки разумной жизни, местные обитатели давно попрятались по своим норам, а навязчивый посвист ветра лишь подчеркивал мое одиночество, рождая иллюзию полной оторванности от мира. Я как будто шел по абсолютно чужой планете — пустой, суровой, но принадлежавшей исключительно мне одному. Бесконечная свобода, безграничная власть над временем и пространством… Чувствуя, что мысли уходят куда-то не туда, я встряхнулся, еще раз поправил куртку, а затем продолжил путь, зорко поглядывая по сторонам. Различать неровности ландшафта удавалось без особых проблем, выдерживать нужный курс — тоже, но летавшие в воздухе снежинки все-таки серьезно ограничивали зону видимости, а это грозило неожиданными встречами. Волей-неволей приходилось соблюдать осторожность. — Тьфу… блин… Час спустя метель вышла на задуманную природой мощность и я начал испытывать серьезный дискомфорт — взятые с собой варежки оказались слишком тонкими и ни капли не спасали от мороза, дырки в куртке никуда не делись, а теплые и удобные сапоги откровенно спасовали перед непогодой. В итоге холод упрямо пробирался к телу, ноги мерзли все сильнее, а руки приходилось то и дело отогревать за пазухой — создавалось впечатление, что к нам действительно пришла та самая зима, о которой говорил Хамальд. — Очень вовремя, твою мать. Спустя еще какое-то время впереди показалось место недавней схватки. Я на всякий случай обошел его стороной, потом скорректировал курс и начал смещаться туда, где валялись туши мамонтов. Одолел еще метров двести, рассмотрел два характерных темных пятна… а потом увидел вдалеке тусклые оранжевые искорки. Кто-то, абсолютно ничего не боясь, жег в окруженной скалами долине костры. Одну бесконечно долгую секунду я колебался, борясь с навязчивым желанием отказаться от рискованной затеи, вернуться к товарищам и спокойно уйти в безопасную крепость, но вовремя проснувшееся упрямство все-таки одержало победу. Высокие темные скалы медленно проступили из снежной круговерти, я остановился, попытался услышать что-нибудь сквозь завывания ветра, снова двинулся вперед — и буквально наткнулся на притаившуюся в небольшой расщелине фигуру. Варак показался мне высеченной из камня статуей — безмолвной и пугающей. Длинное змеиное тело полностью сливалось со скалой, сжимавшие копье руки терялись на фоне многочисленных выступов, однако для верхней части туловища в углублении попросту не нашлось места — лишь благодаря этому обстоятельству я смог вовремя распознать опасность. Секунды одна за другой ползли мимо нас, враг оставался полностью неподвижным и до меня наконец-то дошло, что он пребывает в неком подобии спячки. Для земных пресмыкающихся это было вполне типичным явлением, но я отдавал себе отчет в том, что подходить к магическим существам с привычными мерками крайне опасно — варак мог банально отдыхать от дневных трудов или выжидать удобного момента для атаки. Хотя его товарищи такими хитростями пренебрегали. Простояв около минуты, я все же собрался с духом, спрятал в ножны наполовину вытащенный меч, после чего активировал призрачный клинок и шагнул вперед. Едва заметное лезвие прошло сквозь шею противника, тот вздрогнул и обмяк, а на меня обрушилась привычная слабость. Победа оказалась мгновенной и очень легкой. — Так… иди сюда… В то время как жадная бездна поглощала предложенную ей душу, я думал о том, имеет ли смысл просить в качестве следующей награды энергетический вампиризм. Выгоды такого умения были вполне очевидны, прямо сейчас оно позволило бы мне гораздо быстрее восстановить потраченные силы, а также немедленно продолжить охоту, однако играть на поле самой Лакарсис и становиться ее конкурентом было слишком рискованно. В конце концов, я понятия не имел, как сильно боги ценят работу своих жрецов — вряд ли выпитые мною души стоили очень дорого, но вот захочет ли богиня делиться ими со своим адептом… черт его знает. Дожидаясь того момента, когда организм вернет себе часть потраченных сил, я снова проверил информационную табличку, но не обнаружил там никаких новых строчек — даже если ментальное сопротивление и возникло, это событие никак не отобразилось в списке наград. Впрочем, тут не было ничего удивительного — для гарантированного результата наверняка требовалось не три жертвы, а гораздо больше. Потратив минут пятнадцать на отдых и более-менее оклемавшись, я взялся исследовать ближайшую территорию в надежде отыскать других змей, однако потерпел сокрушительное фиаско. Либо спрятавшийся возле мамонтов варак был единственным часовым, либо его за какие-то провинности изгнали из местного общества, но факт оставался фактом — никаких потенциальных жертв в округе не наблюдалось. Идти за ними на освещенную территорию я не хотел, однако иные варианты для продолжения охоты попросту отсутствовали. Пришлось как следует встряхнуться, размять замерзшие конечности и направиться туда, где всего сутки назад паслись слоны. Метель еще больше усилилась, под ногами начал похрустывать снег, но в целом погода все еще играла мне на руку — хотя распознать мой силуэт на белом фоне стало проще, зона видимости сжалась до минимума и у меня по-прежнему сохранялось определенное преимущество. Реализовать его удалось уже минут через десять — я без происшествий добрался до ближнего костра и смог рассмотреть пятерых вараков, устроившихся возле едва живого огня. Стоянка была организована из рук вон плохо — импровизированный лагерь находился вдали от естественных укрытий и продувался всеми ветрами, скудные припасы и обгрызенные куски мяса в беспорядке валялись между камней, а о дышащем на ладан очаге никто не заботился. Впрочем, самих змеелюдей подобные мелочи явно не волновали — они лежали прямо на заснеженных камнях, изредка шевелили длинными хвостами и чувствовали себя просто замечательно. В отличие от меня, успевшего отморозить себе все подряд. Следующие несколько минут я внимательно наблюдал за врагами, готовясь к нападению и просчитывая каждый свой шаг. А затем, когда желаемый рисунок боя окончательно сформировался, вытащил меч и двинулся вперед. Первая жертва ничего не успела сделать — клинок с хрустом перебил ей позвоночник, лишив возможности защищаться. Второй противник успел развернуться в мою сторону, но я коротким ударом рассек ему горло. Третий варак пронзительно свистнул и потянулся за копьем, однако меч догнал его, пронзил спину и вывел из строя. А вот дальше начались проблемы. — Сука, — выдохнул я, с трудом отмахиваясь от летящего в грудь наконечника. — Сдохни… сдохни! К счастью, эффект неожиданности продолжал работать — застигнутые врасплох твари действовали относительно медленно, а в их движениях не хватало той смертоносной плавности, которую я наблюдал во время дневного боя. Уворачиваться от двух копий было чертовски трудно, одно из лезвий практически сразу же располосовало мне куртку и с жутковатым скрипом проехалось по ребрам, но в ответ мне удалось проткнуть одному из оппонентов живот, а еще через секунду призрачный клинок дотянулся до второго врага, обездвижив ему правую руку. Ноги тут же подкосились от слабости, но я все-таки сумел довести начатое до конца — широким движением располосовал первому подранку внутренности, после чего бросился на второго, одновременно с этим призывая божественный ветерок. Острые клыки впились в шею, я вскрикнул от боли и неожиданности, но дальше дело пошло по вполне привычному сценарию — голодная бездна поглотила душу, мне удалось освободиться от цеплявшихся за кожу зубов и перекатиться к следующему врагу, а еще через минуту все пятеро тварей окончательно распрощались с жизнью. Я тут же покинул место схватки, сделал большую петлю, после чего затаился возле приметной черной скалы, пытаясь рассмотреть в потоках снежинок возможную погоню. — Вот дерьмо… Как только горячка боя схлынула и начался адреналиновый отходняк, полученная рана тут же заявила о себе. Я осторожно расстегнул куртку, глянул на измазанную в крови рубашку, после чего снова выругался — копье не зашло внутрь грудной клетки, однако пропахало на боку длинную и глубокую борозду, разлохматив кожу с мышцами. По-хорошему, здесь требовалась качественная плотная перевязка. Как минимум. — Д-дерьмо, — прошептал я, стараясь привести рану в божеский вид и щелкая зубами от холода. — С-сук-ка… В конце концов мне пришлось полностью раздеться, накрепко обмотать рубашкой туловище, после чего снова натянуть подстежку с курткой. Эти манипуляции проморозили меня чуть ли не насквозь, но в конце концов я ощутил себя чуточку лучше, чем раньше. Кровь остановилась, тепло начало возвращаться, а погоня между тем так и не объявилась. — С-суки. Первый серьезный успех заметно изменил мое отношение к происходящему. Если раньше я откровенно побаивался страшных тварей и шел вперед только потому, что не хотел терять единственную возможность защитить собственные мозги, то сейчас включился холодный расчет — вараки оказались не такими уж сильными противниками, их души отлично заполняли полоску прогресса, так что ничего не мешало мне возобновить охоту. Ничего, кроме парочки досадных ран.