Ничего необычного. Стада с пастухами вдали, повозка на одной из соседних дорог. Детвора на пруду. Но у дальнего озера никого не было, и я помахала крыльями вслед за Растоном. Жара. Искупаться неплохая идея. Мало ли, вдруг там появится кто-то, с кем можно будет попрактиковать. Увы, озеро оставалось пустынным. Ни самоубийц, отчаянно нуждающихся во вправке мозгов, ни случайных несчастных случаев, которые кто-то молил бы исправить. А может, и не увы. Здесь было слишком красиво, Растон обнаружил сбегающий по горам меж зеленью водопад. Иную красоту лучше не омрачать людскими заботами. – Это всё хорошо, конечно, – проговорила я, опускаясь рядом с защитником на выступ возле водопада. Сложила крылья. – Но я не брала купальника. – Я тоже. – Ты носишь купальник? – приподняла я бровь. – Тебя заботит моя одежда? Я тронут, Джун. Значительно сильнее Растон заботил меня без одежды. И это уже начинало злить. Кто кого должен искушать?! – Точно тронутый, – пробормотала я, глядя, как он совершенно без стеснения расстёгивает куртку, скидывает и принимается за штаны. – Ты предпочитаешь бродить потом в мокром? – Понимаю, тебе не привыкать щеголять голышом среди толпы. – Где ты видишь толпу? – иронично огляделся Растон. – Здесь никого. А я, так и быть, сохраню твой секрет. Вот уж не подумал бы, что тёмная стесняется. Не то чтобы меня легко можно было раззадорить. Я не привыкла терять голову. Просто вдруг осознала, что мы здесь одни. И… в принципе, это отличный вариант подразнить светлого. А то и оставить на его отвратительно белоснежных крыльях парочку тёмных пятнышек. Ну… что ж. Скинув походный рюкзак, я тоже начала беззаботно раздеваться. Только в отличие от Растона, бельё оставила. Потому что в женщине должна быть тайна и интрига. И попытки угадать и представить гораздо сильнее цепляют воображение, чем открытая картина. Наверное. Потому что меня открывшаяся картина очень даже цепляла. Просто удовольствие для глаз – водить взглядом по безупречным изгибам, твёрдым мышцам. Которого я, разумеется, не собиралась ему показывать. Растон же совершенно свободно меня рассматривал. Светлые волосы колыхались под лёгким ветерком, пока он аккуратно складывал брюки. – Какой вид отсюда открывается! – произнёс, отчего-то безумно смущая. – Какой? – хмыкнула я, приподняв бровь. – Прекрасный! – уверил Растон, пробежав по мне расфокусированным взглядом. – Какие горы! – Холмики? – я подняла руки, убирая ленту с волос. Разгадать, подкатывает ли он ко мне, или что-то задумал, не получалось. Значит, пусть любуется тонким кружевным бельём, тем приятнее будет его обломать. – Какие же это холмики? – усмехнулся Растон. – Огромные горы и долина. Повинуясь нехорошему подозрению, я обернулась. И обнаружила тот самый пейзаж – потрясающие горы. Да он издевается! Это кто кого дразнить собирался! Вот… гад белобрысый! Не успела я выдать ответ, Растон нырнул в прозрачную воду с того самого выступа. Проследив за чётким полётом тренированного тела, я мягко слетела на крыльях, в отличие от Растона, не поднимая волну брызг. И плавно вошла в прозрачную, освежающую воду. Тело наполнилось приятной негой. После жары прохлада воды действовала успокаивающе. Вода не была холодной, в ней можно было расслабиться и дрейфовать. Что я и делала, чуть выгнувшись. Волосы раскачивались на волнах вокруг головы, а я поглядывала на безупречно голубое небо, листья деревьев наверху. Расправленные крылья помогали держаться на поверхности. Растон продолжал плавать, спрятав свои, и я усиленно старалась не следить за точными, уверенными гребками, за рассекающим воду сильным телом. Поднырнув, заплыла под водопад. Здесь стояла влага, по камням стелился мох, брызги напитывали воздух, создавая совершенно особенный дух. Снизу что-то коснулось ноги – я так расслабилась, что дёрнулась от неожиданности. Рядом вынырнула голова Растона. Я открыла рот для заготовленной колкости, но он успел раньше. Приложил палец к губам, показывая молчать. В доли секунды подхватил меня и взмыл над водой, не вылетая из-под водопада. Один взмах крыльев – и мы оказались на покатом валуне, торчащем посередине скалы. Тревога, ощущение опасности молниеносно разлилось под кожей, заставляя сконцентрироваться, обострить все органы чувств. Я упиралась спиной в мягкий мох. Обнажённый Растон прижимался ко мне, буквально вминая в стену. Под мокрой, прохладной после озера кожей ощущался жар, дыхание сделалось тяжёлым, чуть хриплым. Я подняла к защитнику лицо. 14 Зелёные глаза оказались на диво серьёзными. Рука накрывала мой рот, и я сглотнула. Защитник убрал крылья, полностью скрывая магию, любые магические следы. Причём и мои тоже. Крылья я спрятала сама. Тяжело дыша, балансируя на краю чуть покачивающегося валуна, он продолжал вжимать меня в камни и мох сильным телом. Дыхание сбивалось. Ощущение опасности лишь усиливало собирающийся внизу живота жар. Несмотря на репутацию и все сплетни, что ходят обо мне, никогда ещё я не ощущала так близко обнажённое мужское тело. Растон осторожно убрал свою руку, и я кивнула, прислушиваясь. Показывая, что чувствую и понимаю. С гулким звуком, пробивая водную гладь, со дна взметнулась гигантская лапа. От неё веяло чуть сладковатым смрадным запахом. Толстая, косматая, а в магическом зрении – прозрачная, дымная. – Демара! – выдохнула я на ухо белоснежному. Его волосы чуть взметнулись, камень качнулся, и сохраняя равновесие, он подался вперёд. Сильнее вжал меня в мох. Я лишь вцепилась в его плечи, пытаясь сохранить равновесие без магии. Демары хорошо чувствуют нас, крылатых. Как и любую энергию. Но вода затрудняет их осязание. Лапа повертелась в разные стороны этаким перископом. Сердце стучало, в голове метались мысли. Откуда здесь демара? Нужно ли нам сообщить о ней? Не окажется ли это провалом практики? Демары иногда проникают в наш мир. По-хорошему, их необходимо сразу же уничтожать. Но… голышом? Отчего-то мысли путались. Постоянно перескакивали от демары на светлокрылого. Сквозь мокрое бельё я слишком близко, каждой клеточкой поверхности, ощущала его тело. Всё. Со всеми… подробностями. Они, подробности, вжимались в мои бёдра, и при каждом качании камня вызывали всё большее горение внизу живота. Грудь касалась груди, напоминая о первом поцелуе ещё в моей спальне. Если бы не осознание, что там, внизу, сильный и безжалостный враг, я охватила бы руками шею и целовала бы, целовала, пока он не сдастся. Потому что он готов был сдаться. Его тело совершенно однозначно об этом говорило. Лапа, цапнув на всякий случай воздух, опустилась под воду ни с чем. Какое-то время слышался лишь шум водопада. Мы продолжали балансировать на валуне, и я ловила себя на глубоком, неожиданном нежелании уходить отсюда. Сердце учащённо стучало о рёбра, дыхание сбилось и никак не хотело выравниваться. Я вдыхала едва уловимый запах Растона и… свет! Наслаждалась! – Думаешь, она нас искала? – прошептал прямо в ухо Растон.