– И что? – пробормотала я, оглядывая с холма совершенно глухую местность с виднеющимися внизу домишками. Нити развеялись ещё в воздухе, даже не показав нам направления. Растон промолчал, тоже внимательно оглядываясь. Я ещё раз прислушалась. Как-то представлялось, что сразу же услышу призыв, найду кандидатов и всё время уйдёт на изучение их историй. Но, наверное, тогда на практику выделялся бы один день. А мы должны были доказать, что можем называться Высшими. Получить часть собственного опыта, который поможет в дальнейшем. Непростую часть. – Здесь слишком спокойно, – отозвался мой спутник. – В ближайшем будущем не предвидится никаких серьёзных катастроф. Размеренная жизнь. Разве только… Я кивнула: тоже ощущала издалека, со стороны небольшого горного хребта, сильное магическое скопление. – Всё же пройдёмся по селению, – решила, убирая крылья и начиная спуск. Растон спорить не стал, молча пошёл рядом. Давно уже моим глазам не приходилось видеть настолько безмятежный пейзаж. Они прямо наслаждались зрелищем! Листья и трава вяло шевелились под лёгким тёплым ветерком. Людей почти не было, лишь кое-где на огородах селяне занимались прополкой. Вдали паслись стада коров и овец. На нас никто не обращал внимания: мы оставались невидимыми. Лишь мальчишка с забора попытался бросить надгрызенным зелёным яблоком. Не попал и утратил к нам всякий подсознательный интерес. В целом, конечно, мы должны слиться с людьми и находиться среди них. Но разведку никто не отменял. Впрочем, я всё больше сомневалась в её необходимости. – Это селение будто под сильным благословлением, – задумчиво произнёс Растон. – И зачем мы тут? – стараясь скрыть досаду, пробормотала я. Нет, ну я правда ожидала, что меня забросит в какую-нибудь… если не откровенную войну, то напряжённый конфликт. – Отдохнуть? – хмыкнул спутник. – Мы, тёмные, созданы для того, чтобы бросаться в вихрь событий. Это светлые могут сидеть и бездельничать, а нам не до того. Равновесие мира лежит на нас. – Равновесие на то и равновесие, чтобы в равной степени лежать и на тех, и на других. – Ладно. Нам тут точно нечего делать. Идём туда, – я махнула рукой в сторону гор, куда убегала дорога, проторенная колёсами повозок и фургонов. Туда, где ощущалось крупное магическое скопление. Растон кивнул, похоже, тоже сочтя его единственным, на что здесь стоит обратить внимание. Он молча пошёл рядом, а мне всё отчётливее вспоминался поздний разговор с Трис-вин. Какое-то время я ещё колебалась. После, разозлившись на собственные сомнения, обернулась к светлому. – Расскажи о своей семье? – разорвала тишину, пока мы передвигались по пыльной дороге. 13 Можно было и пролететь, конечно. Но я всё ещё внимательно оглядывалась в надежде обнаружить причину, по которой нити привели нас именно сюда. Поэтому не спешила. – Что ты хочешь узнать? – за кривой усмешкой мне почудился цепкий, настороженный взгляд. – Всё, что хотела узнать, я узнала, – напустила я туману, внешне безразлично пожав плечами. – Хочу услышать от тебя. – Мой отец был человеком. Тебя это смущает? Человеком?! Мне больших усилий стоило не показать изумления. – А тебя? – глянула на него в упор. – Люди слабы, – пожал плечами Растон. – Я не виню его за то, что ушёл. А вот Рунния до сих пор не может простить. Некоторые постулаты светлых даются ей с трудом. Ушёл?! Растон бросил на меня взгляд. Глаза сузились, губы искривились в ещё одной усмешке: – Похоже, ты знаешь меньше, чем пытаешься показать. – Да, я немножко преувеличила, – не стала отпираться. Вместо этого мило улыбнулась. – Мне чувствовать себя польщённым, что заинтересовалась семьёй? – Чувствуй себя как хочешь. Надеюсь, твоя мать отомстила… – начала я, но прикусила язык. – Нам нельзя мстить. Мы от этого темнеем, – напомнил очевидное Светлый. – Как скучно вы живёте, – отозвалась я. – Наоборот. Практикуемся в изворотливости. – И как же она извернулась? Какой-то человечишко посмел оставить Крылатую. Урод! – Никак. Но мне приятно, что ты так переживаешь, – снова хмыкнул он. – Никак? – У матери большая семья, тётки, дядьки, братья, сёстры. Они не хотели принимать отца, но приняли. Родители долгое время жили среди людей, не зная, проявится ли в нас с сестрой магия. – Детство ты тоже провёл среди людей? – Я смутно помню. Крылья проявились рано, и мать решила увезти меня к родным. Отец возражал. Несколько лет они оставались в людском городе, пока подрастала Рунния, но у неё тоже открылась магия. Хотя и позже моего. Родители переехали к светлым. Спустя время отец признался, что не может так. И ушёл. – Считал себя ущербным? Растон передёрнул плечами, на миг в лице проступила не то чтобы печаль – скорее груз, который молодой мальчишка на себя перенял. – Я тоже росла без родителей, – зачем-то пробормотала я. – Знаю, – ошарашил Растон. Похоже, за эту неделю он потрудился раскопать обо мне больше, чем я о нём! Вряд ли ведь раньше? – И что же, он остался безнаказанным? – А за что наказывать, Джун? За принятое решение, которое тебе не нравится? – Ну… – Мы с сестрой оказались наделены магией в полной мере, полноценными светлыми. Мама была вознаграждена и счастлива. А отец… никто из светлых не станет его хранителем, никто не поможет и не подскажет, не накроет пологом защиты. Этого достаточно, чтобы он продирался по тому пути, который сам себе избрал. Философия светлых никогда не была мне близка. На миг в руке даже мелькнул призрачный трезубец – но я тут же развеяла его, покосившись на спутника. Надеюсь, не заметил. – А, ну у вас же принято самопожертвование, – скривилась я. – Как по мне, это глупо. – Нет ничего глупого в том, чтобы любить кого-то больше, чем себя, Джун, – впервые голос Растона звучал так серьёзно. Или, может быть, впервые я видела его словно иными глазами. Впереди за изгибом дороги из-за деревьев блеснула гладь озера. – Ты как хочешь, – вдруг заявил Растон совсем другим тоном, насмешливо сверкнув зелёными глазами. – А я искупаюсь. Расправив крылья, он взлетел и, не дожидаясь моего ответа, помчался к воде. А, ну его всё! Чего тут ноги сбивать? Скрываться не от кого! Я тоже взмахнула крыльями, взмыла вверх, чтобы оглядеть с высоты окрестности.