Защитник ведь не сможет мне солгать? Пока мы соединены обрядом… Растон набрал в лёгкие воздух, собираясь ответить. Но вдруг словно заметил. Почувствовал касание моей силы к нитям. Глаза едва сузились, губы снова насмешливо изогнулись. – Не веришь мне? – хмыкнул. – Ну давай, прикажи. Где-то под холодной маской мне то ли привиделась, то ли послышалась горечь. Я ведь собиралась… но не смогла. С трудом выдержала его взгляд, отвечая спокойствием. Не желая, чтобы он вычитал хоть что-нибудь. Растон снова закрыл глаза. Обрывая разговор и зрительный контакт. Да, можно было бы приказать. Но тело ещё наслаждалось удивительным единением во время сражения, из призрачного трезубца ко мне струилась светлая энергия моего защитника. И я отпустила силу. Не стала настаивать. Сама не до конца понимая причины. Тоже легла в траву на прогретую солнцем землю. Только глаз не закрывала – рассматривала плывущие вверху облака. Размышляла о крылатых. О Дуге Богов. Доподлинно известно только одно её создание. Хотя наверняка были и другие. Эту историю изучают в Академии. Дугу Богов запустили крылатые, притом из-за нарушений Оракула. Удивительно. Но один из Оракулов попытался передать пост своему ребёнку и едва не погубил весь наш мир. Даже отклик силы подделал. С тех пор ребёнок Оракула не может становиться следующим Оракулом, а сам Оракул не может жениться или выходить замуж. Должен сделать выбор: или семья, или священный пост. Возможно, и для крылатых действуют те же правила из тех же соображений? Поэтому у тех, кто на него работает, почти нет возможности общаться с семьёй? Впрочем, именно крылатые тогда забили тревогу. Приняли решение запустить Дугу Богов, чтобы откатить время вспять. И она сработала, помогла всё исправить. С тех пор Оракула избирают из нескольких детей, которых отбирают в детстве и воспитывают специально, под присмотром Светлых и Тёмных. Из десяти-пятнадцати кандидатов Оракулом становится один. Остальные помогают в воспитании следующего Оракула, или занимают ключевые посты. Кто-то выбирает семью и жизнь обычного человека. У каждого из них остаётся уважительное обращение перед именем асан. Один из них, тех, кто воспитывался вместе с нынешним Оракулом и был претендентом на его пост, наш ректор Туссэн Ламарк. А ещё – целительница Лемри. Говорят, она забеременела прямо во время обучения. И ушла, избрала семью. Солнце пригревало, напитывая энергией, восстанавливая силы. Растон молчал, похоже, задремал. Я задумалась о том, где нам предстоит ночевать. Вдалеке, если раскрыть силу, ощущался довольно крупный город. Но успеем ли мы туда до ночи? Выдохнув, я поднялась. Нужно осмотреть это место скопления магии и двигаться дальше. Растон почти сразу открыл глаза. Потёр лоб, садясь. Но спрашивать ничего не стал, лишь огляделся. Видимо, тоже решил, что пора, и единым движением встал рядом со мной. Подхватил рюкзак, приложил руку козырьком к глазам и всмотрелся в ту сторону, куда нам предстояло идти. Надев на плечи свой, я всё же двинулась по дорожке первой. – Что ты думаешь о нашем дипломе? – вздохнув, спросила. – А что тут думать? Делать надо, – пожал плечами Растон. – Я уже начал изучать. Тебе не нравится? Могу сдавать его сам. – Вообще я хотела написать о Дуге Богов, – пробормотала. Хотя эта мысль пришла ко мне не так давно, раньше я собиралась взять тему попроще. – Что-то выяснила? – он кинул на меня странный взгляд, от которого холодок снова пробежался по телу, поднимая дыбом мельчайшие волоски. Он что-то знает? Чувствует? Можем ли мы и сейчас находиться в запущенной кем-то Дуге Богов? – Я хотела попросить доступ к библиотеке Оракула, чтобы разузнать больше, – ответила. – Но ректор так настаивал, что уже не уверена, хочу ли. – Решать всё равно нам. Хотя, Дуга Богов, это… интересно, – от меня не ускользнула небольшая заминка. Светлый чуть помолчал, добавил задумчиво: – Мне иногда кажется, он слишком сильно вмешивается в личные границы некоторых студентов. Становится ясно, почему его не избрали Оракулом. – Оракул должен вмешиваться, если считает нужным, – пожала я плечами. И решила вернуть тему к диплому, а точнее – тому, из-за чего всё началось. – Что ты уже успел узнать… по нашему вопросу? – Ты готова взяться со мной? – Растон традиционно не планировал сдавать позиции и делиться информацией. Ответить мне не довелось. Мы едва не влетели в невидимую магическую стену – затормозили синхронно в последний момент. – Расслабились, – раздражённо фыркнула я, тщательно осматривая преграду. Это была не стена – скорее, купол. Накрывавший то место в горах, из которого исходила сила. Растон осторожно коснулся кончиком крыла невидимой преграды, и по ней пошла взволнованная рябь. – Маг? – приподнял он бровь. – Прорицатель… пророчица. – Сильный маг, – согласилась я. – Энергия женская. Наверняка эта магическая преграда передаёт хозяйке, кто к ней пожаловал. – Чтобы потом она могла замогильным голосом сообщить «Я знала, что вы придёте!», – хмыкнул Растон. – Кого хочешь ей показать? – Никого. Хочу быть сюрпризом. Наша магия, конечно, смогла бы изобразить даже сильнейшему колдуну что угодно, от любого вида людей или оборотней, до обычных зверей, включая самых экзотических. Но я по-прежнему пыталась вычислить, почему сила привела нас сюда. И раскрываться раньше времени не спешила. – Ты всегда так напряжена, Джун? Расслабься, – с кошачьей улыбкой произнёс Растон. – Получай удовольствие. – Кто из нас тёмный? – хмыкнула я, проходя сквозь чужую магию так, чтобы ничего не зацепить. Он двинулся за мной, тоже свободно просачиваясь через магический барьер. Тот был широк, с метр толщиной. И на его поддержание должно было уходить немало силы. – Может, она из асанов? – предположил Растон. Я лишь пожала плечами: – Слишком мрачная магия, даже для меня. Дорога резко повела вверх, к небольшой площадке, где, видимо, останавливались повозки. Дальше оттуда вилась тропка. Я всё всматривалась по сторонам. Возможно, нам встретится кто-то, кто нуждается в нашей силе. Пришёл к единственной доступной магичке, но что она может? Прорицание – очень неточная наука. Хотя энергии тут и правда было скрыто слишком много. – Хм, похоже, она и есть тот, кто хранит эту местность, – пробормотал Растон. Я присмотрелась, прислушалась к силе. – Действительно, – признала. Дорога оставалась пустынной, и вскоре мы оказались перед тёмной узорчатой дверью. Она вела в заросший плющом и виноградом домишко, который приютился прямо у скалы. 16