– Имя! – приказала я, остановившись перед лицом своего приобретения. – Не помнишь? – хмыкнул он, не отводя взгляда. – Бледной немощью не интересуюсь, – передёрнула я плечами под одобрительное гудение молодёжи. Впрочем, не сказала бы, что немощь… но не показывать же ему, что он хорош! Пожав своими, белокрылый выдал: – Растон. – Полное! – Растон Лорейз, – не стал он давать мне повод прибегнуть к силе. Растон совершенно точно не лгал. И я вдруг с удивлением сообразила, что действительно знаю его! Мы почти не общаемся со светлокрылыми, у нас и магия, и интересы разные. И раньше даже обучение проходило в разных местах, пока Оракул не повелел собрать обе расы в одной Академии. Ибо мы, видите ли, должны дополнять друг друга. Не знаю, чем нас могут дополнить светлые нюни, но против воли Оракула не пойти. И да, слухи о Растоне Лорейзе доносились даже до факультетов темнокрылых. Никогда бы не подумала, что он до сих пор остался таким светлым, ни капли не потемнел. Значит, неукоснительно соблюдает все магические законы. – Думаю, пара чёрненьких пёрышек смотрелась бы на тебе вполне мило, – хмыкнула я, окинув его оценивающим взглядом. – Не так однообразно. – Себе оставь, – выдал Растон презрительно. – Я принимаю Защитника! – произнесла я фразу, закрепившую ритуал. И, обратившись к нему, добавила: – Идём. Защитник подчинён воле того, кто его призвал. Но как, почему именно светлокрылый, именно этот светлокрылый?! Обычно проявляется сгусток материализованной магии, который рассеивается после окончания практики. Иногда – кто-то из низших животных рас, вроде фамильяра, тут уж как нити силы сплетутся. И только меня угораздило призвать парня из расы, с которой мы вот уже много столетий если не откровенно враждуем, то очень остро соперничаем! За что?! Наверное, из-за того дурацкого сна, который мне сегодня приснился. От которого проснулась в холодном поту, не соображая, кто я и где нахожусь. Растон молча шёл следом – снова не давая мне повода применить силу, дарованную ритуалом. Расправив плечи, мимо толпы тёмных, которые провожали его насмешливыми взглядами. Наверх, через изрядную часть замка в мою родную комнату с видом на безбрежный океан. Едва мы вошли и дверь закрылась, я развернулась посередине. Требовательно посмотрела в спокойные зелёные глаза: – Почему ты? Есть идеи? Растон бросил на меня взгляд. Остановился, скрестив руки на груди, но промолчал. – Ты в ритуальной тоге. Тоже призывал защитника? – Угу, но увидев в руне даму, пропустил её вперёд, – усмехнулся тот, и я не смогла понять: язвит, или действительно наша магия случайным образом сплелась во время двух ритуалов? – Кто ж мог представить, что напорюсь на Джун-вин из клана Астамал. – Ты меня знаешь? – нахмурилась я, опустившись в кресло. Растон приподнял бровь, умудряясь выглядеть чуть ли не хозяином положения! – Думаешь, тебя кто-нибудь в Академии не знает? – хмыкнул с полупрезрительным налётом. – Стерву, что меняет парней как перчатки… являясь самым сильным мастером проклятий? Не то чтобы правда. Нет, я действительно люблю кружить головы – а кто не любит? Это вообще в природе тёмных. Правда, до близости ни разу не доводила. Хотя едва ли из парней хоть кто-нибудь об этом скажет, потому что моё проклятие действительно не пустой звук. И хотя Оракул запрещает нам проклинать невиновных, никто ведь не застрахован от учебной ошибки, правда? Я пока ещё не Высшая. – Нечто похожее я слышала и о тебе, – усмехнулась. – Тем приятнее будет явиться с тобой в Академию. Ни один мускул не дрогнул в лице Растона, как пристально я в него ни всматривалась. И всё-таки, насколько же он белоснежный! Как он мог так сохраниться? А ведь говорят, у светлокрылых с этим сложно, малейшее отступление – и уже темнеют. Даже если просто переспят с нелюбимыми. Растон приподнял бровь, совершенно не смущаясь ни собственного вида, ни моего внимательного взгляда. – Нравится? – хмыкнул. Если честно, нравилось. Конечно, я не преминула скривить презрительную гримасу, но Растон всё так же улыбался, будто ни на миг в неё не поверил. До чего же самоуверенная зараза! Никогда близко не общалась со светлокрылыми, представляя их тощими задротами, слабыми и ведомыми, способными только копаться в своих предсказаниях. Кстати, о предсказаниях. – Что-то ты себя не уберёг, – съязвила. – Неужели не предвидел? Не выучил теорию или провалил практику? Белоснежный промолчал, явно не собираясь отвечать. Несколько мгновений я продолжала его рассматривать. Совершенное, крепкое тело. Мускулы, просматривающиеся под тонкой тогой. Рельефную грудь. Широкие, сильные предплечья, которых так и хотелось коснуться… Хм, соблазнить его, что ли? И не потому что это давнее противостояние между тёмными и светлыми, а потому что… Знала бы сама, почему! Чтобы не был таким безупречно белоснежным? От пары тёмных пятнышек ещё никто не умирал. Чтобы не смотрел с таким презрением? Да с чего меня это цепляет! Но… тёмная я, в конце концов, или нет? Подразнить, проверить реакцию хотелось почти нестерпимо. Поднявшись, принялась медленно расстёгивать пуговицы чёрной ритуальной куртки. Стянула ленту со своих длинных, ниже бёдер, чёрных с синевой волос. Качнула головой, чтобы они соблазнительно рассыпались по плечам. Скинула куртку, которая мягко соскользнула на пол, открывая чёрный кружевной бюстгальтер. И приблизилась к светлокрылому, не сводя взгляда. – Не надейся, тебе не обломится, – фыркнул красавчик, наблюдая за мной всё с тем же насмешливым видом. Остановившись совсем близко, я провела пальцами по его груди. Успела заметить, как зрачки на миг расширились, сердце стукнуло, а тело напряглось. Коснулась кадыка, который тут же дрогнул. Растон сглотнул, и сразу же расслабился, не изменяя насмешливому виду. Но я-то видела, какое впечатление произвела на него. – Это тебе не обломится, блондинчик, – шепнула ему прямо в губы. 2 Дёрнувшись, он подался вперёд, накрыл мои губы своими. Ох, не знаю насчёт того самого, но с поцелуями у него всё было отлично! Вполне оправдывал слухи если не бабника, то по крайней мере любимца всех светлых девчонок на их факультете. Его губы захватили мои в плен, не отпуская, и от их прикосновения всё внутри наполнялось огнём и странным, незнакомым чувством ликования. Мягкие, требовательные, они исследовали мои губы, не выпуская из нежданного плена – из которого мне и не хотелось освобождаться. Его грудь едва касалась моей, и было в этом что-то слишком интимное, слишком чувственное. Руки Растона оставались внизу, и я вдруг поняла, что не знаю, куда деть свои. Обхватить его за шею – всё равно что сдаться. Оттолкнуть… не хотелось. Я так и держала их зажатыми между нами, пока он резким рывком не разорвал касание наших губ. – Не дождёшься, – усмехнулся, и лёгкая дрожь скользнула по моим плечам. – Если, разумеется, не решишь воспользоваться магией. Вот змей… Зелёные глаза не отрываясь смотрели в мои, и это было так искушающе. Разумеется, я не стану применять магию. Насилие запрещено, это то, из-за чего и тёмный может лишиться крыльев.