Марсель устало прикрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья. А она испуганно огляделась по сторонам. Сидящий напротив капитан Бак со сдержанным интересом смотрел на них. Его кустистые брови не сошлись на переносице, а значит выговором дело не закончится. В противовес ему, рядом сидящий детектив Грос, не скрываясь, наслаждался зрелищем. В такие моменты он ужасно напоминал одного двуличного упыря. Закон подлости сработал идеально: стоило мимоходом вспомнить Аллена Оккели — именно он и остался в итоге их встречать, чтобы просветить в детали дела. Остальные члены группы криминалистов уже улетели обратно в Уларк с собранными на месте преступления материалами. — Вы поселились в «Красной поляне»? Говорят, что это единственный приличный отель в Пледоксе, — шагая впереди них по коридору, завёл светскую беседу Аллен. — Было искушение снять номер в придорожном мотеле, но у нас же в стажерах королевские особы, — охотно поддержал трёп старший детектив, не забыв при этом метнуть шпильку. Быстро спелись птички. — С первоначальных данных у нас ничего не изменилось? — одёрнул их капитан Бак, переводя разговор в рабочее русло. — Изменилось. Обнаружили третье тело. Аллен распахнул перед ними дверь, и они зашли в прохладное помещение, которое с порога оглушало удушливым запахом смерти вперемешку с химией, консервирующей останки. Вел не хотела показать слабости, поэтому запретила себе хвататься за нос. Тем не менее дышать старалась больше через рот, как ей казалось, незаметно для других. — Три тела за раз? Его аппетиты растут. — Думаю, Валери лучше подождать нас снаружи, — предложил мерзкий упырь, все ещё стоя у открытой двери. — Я в состоянии здесь быть, — огрызнулась она, посмотрев с вызовом в равнодушные красные глазёнки. Он ничего не ответил. Неторопливо надел латексные перчатки и достал из кармана платок в пакете, что протянул ей. Неуверенно забрав у него подозрительный лоскуток, Вел поднесла его к носу и сразу учуяла обильную пропитку из успокаивающих трав. — Тебе пригодится, — коротко прокомментировал Аллен и прошёл мимо, к стенке с холодильными камерами. Ухватился за ручку и распахнул маленький квадратик, из которого пахнуло мертвечиной. — Предлагаю начать с последнего тела, потому как это нестандартная жертва для Воспитателя. Когда он выкатил стеллаж, то первым, что бросилось в глаза — крохотность фигурки под простыней. Будто на металлическом поддоне лежала лишь половина туловища, или того меньше. Силуэт не тянул даже на половину человеческого тела миниатюрной женщины. — Жертву уже опознали по стоматологической карте. Это девятилетняя Онниль Ладроу, пропавшая сутки назад по пути в школу, — Аллен откинул белоснежную ткань и Вел почувствовала удар, словно от обрушившегося ей на грудь молота, вдребезги раздробившего рёбра. Воздух вышибло из лёгких. Она задыхалась от боли и жалости, смотря на полую оболочку, оставшуюся от лисёнка. Это была совсем маленькая кроха — в волчьем королевстве дети с десяти лет начинали ходить в школу. Ей всё ещё полагалось беззаботно резвиться в кругу малышни: играть в салочки на открытом поле с высокой по пояс травой, лазить по ветвистым деревьям и строить замки из песка на берегу речки. Слёзы размыли страшную картину, стоявшую перед глазами, а из нутра Вел рвался горестный скулёж. Чем усерднее она пыталась его оборвать, тем громче выла её сопротивляющаяся глотка. Сердце попросту не могло не оплакать ужасную участь несчастного кутёнка. «Вел, я могу взять часть твоих эмоций на себя, — предложил Марсель, перекрикивая шум, стоявший у неё в голове. Вернее не в крике дело, это вой скорее звучал глуше, в тот момент, когда он говорил. — Мне надо тебя коснуться. Ты не против?» Вел не понимала, почему он спрашивал, а не делал: что ему мешало просто схватить её и прекратить эти мучения? Разве не чувствовал, как её душу рвало на части? Круто развернувшись на пятке, Вел влетела в него, едва не сбив с ног. И, прижавшись лбом к груди, позволила себя мягко обнять за плечи, наконец-то, чувствуя, как острая боль, способная парализовать дыхание, размыкает свои оковы. Белладонна Рикард окончательно захватил власть над её ртом, жадно посасывая то верхнюю, то нижнюю губу. Руки его опустились с талии на ягодицы и теперь беззастенчиво сминали в больших ладонях ткань юбки. Белладонна плавилась от властных прикосновений и с непривычным для неё жаром отвечала на поцелуй, всё глубже погружаясь в пучину головокружительных ощущений. Она не хотела, чтобы этот поцелуй заканчивался, и прекрасно чувствовала бедром, что Рикард тоже не желал останавливаться. Однако одному из них полагалось обломать обоих. И эту неприятную роль на себя взяла Белладонна, сильно прикусив его нижнюю губу. Он тут же дёрнулся, как от удара, и непонимающе посмотрел на неё пьяными от возбуждения глазами. — Задание, — прошептала она и медленно, со вкусом слизнула языком выступившую бусинку крови на быстро регенерирующей коже. Рикард мелко закивал, хмуря брови. Не для неё — для себя. По лицу было видно, как его постепенно накрывало осознание произошедшего. Но к её скрытому облегчению, откровенного разочарования не последовало. Больше походило на то, что он активно размышлял, как ему позже с наименьшими затратами продолжить банкет. Кевин Уилсон давно прошёл мимо них и даже успел присесть на лавку возле Фабиана. Они слышали обрывки их неловкого диалога, словно что-то глушило сигнал. Скорее всего, Уилсон использовал специальную аппаратуру. Перестраховывался? Слишком осторожный для волонтёра, банально не желающего влипнуть в неприятности. Больше походило на привычки серийного убийцы, делающего первые робкие шаги в кровавом ремесле. Минут через двадцать Уилсон и Фабиан поднялись со скамейки и двинулись вглубь парка. Они с Рикардом последовали за ними на достаточно безопасном расстоянии, чтобы не попасться на слежке. Для поддержки конспирации продолжали касаться друг друга: держались за руки, обнимались. Хотя особой необходимости в этом не было — их цель не спускала взгляда с Фабиана. — Двигаются на север — мы у них на хвосте, — коротко отчитался Рикард в петличку. — Продолжайте наблюдение, — в нежном голосе Офиры прорезались командные нотки. — Без острой необходимости не вмешивайтесь. Надо поймать его на горячем. Они сильно углубились в парк, прежде чем вышли к одноэтажному дому лесника, судя по его обветшалому виду, заброшенному ни одно десятилетия назад. Сольвикский парк находился на окраине города и примыкал к лесопарковой зоне. Ещё в прошлом столетии на его месте располагалась деревня Сольвик, но мегаполис стремительно разрастался и поглощал мелкие селения, оставляя в памяти о них лишь одноимённые названия: улиц, парков и озёр. Вполне предсказуемо, Уилсон подвёл Фабиана к дому. После чего быстро огляделся по сторонам — они с Рикардом в тот момент спрятались за высоким кустом лещины, ветки которой ещё не тянули к земле белые ядрышки фундука — и завёл его внутрь. И пока они огибали дом по кругу, чтобы подойти к нему с той стороны, где была глухая стена без окон. Их агент под прикрытием решил прибегнуть к самозащите: яркая вспышка белого света выстрелила сразу из всех окон, рассекая полумрак густой чащобы будто фонариком. Ослепляющий луч зацепил не подозревающую о подобной подлости Офиру и на время дезориентировал её. Чисто из профессионального упрямства она продолжала движение вперёд, приглушённо ругаясь, всякий раз, как налетала на куст или корягу. К тому времени, как старшая по званию прозрела, Рикард и Белладонна уже попали в дом. От голосящего во всю глотку и залезшего на стол Фабиана, продолжало исходить лёгкое сияние, как от только что выключенной лампочки. А бессмысленно ползающий на полу с какой-то истеричной суетливостью Уилсон тыкался лицом о ножки кресел, острые углы тумб и облезлые стены. — Это, что ли, пара… как там её? — Рикард указал пальцем на плетёную из листиков и веточек варежку. Из неё продолжали выползать крупные, с фалангу мужского пальца, насекомые с узловатыми телами и мощными челюстями. — Парапонера клавата! — взвизгнул Фабиан, стоя на одной ноге как цапля. — Этот жирдяй пытался мою руку туда засунуть! Вцепился мёртвой хваткой, а у самого аж пена на губах пузырится от удовольствия, как у психа! Ну и я короче… обосрался! Шандарахнул по нему световухой. А он возьми, и кинь обосанный капкан на пол. А я чё, опять обосрался! Белладонна протянула руку и накрыла насекомых куполом, прежде чем они успели расползтись по полу. Их ещё полагалось каким-то образом собрать и доставить в участок, как орудие преступления. Лично она их касаться точно не собиралась. Там помимо жутко токсичного яда — челюсти, что полпальца откусить в состоянии. Её сородич по виду тоже автоматически исключался: он находился под таким глубоким впечатлением от их первой встречи, что в категорической форме не хотел спускаться со стола — Рикарду пришлось на руках его вынести из дома, после того, как передал связанного Уилсона временному начальству. Одна надежда оставалась на более сговорчивых и неприхотливых коллег. Поэтому вполне закономерно, выполнение этой задачи на себя взяла Офира, объявившая, что у носорогов от рождения более толстая кожа, чем у других подвидов оборотней. А ещё она поведала, что абсолютно не боялась насекомых: в южных государствах Мумбреша не выживали те, кто не мог с малолетства адаптироваться к исторически суровой окружающей среде с необузданной по сей день флорой и фауной. Тем более на её родине водились эти «таракашки». Ей не единожды приходилось вытравливать их из своих теплиц. Основательно помятый, с разбитым носом и царапиной на лбу, Кевин Уилсон сидел в одиночестве в допросной комнате. Он сжимал в пухлых пальцах бумажный стаканчик и поочерёдно кидал изучающие взгляды на все три стены, которые опоясывали в метре от пола зеркала, видимо, пытаясь угадать, какое среди них являлось односторонним. — Ладно, думаю, он достаточно промариновался, пойду к нему, — объявила Офира и одёрнула низ пиджака. Строгий тёмно-серый костюм хорошо сидел на её пышной фигуре, грамотно подчёркивая широкие бёдра и объемную грудь. — Удачи, — напутствовал Рикард, не забыв при этом подмигнуть. — Офира интереснее, чем Дарси, — произнесла Белладонна после того, как дверь закрылась снаружи. — Почему не она? — Не путаться с замужними женщинами и не портить невинных — два моих железных принципа по жизни. — Как благородно, — усмехнулась она. Дверь в допросную распахнулась и замужняя женщина, на которую полигамный самец не смел положить свой похотливый взгляд, зашла внутрь. Присела за стол и вежливо заговорила: — Здравствуйте, господин Уилсон. Меня зовут Офира Сандовал, детектив первый категории… — Я требую адвоката! — перебил он её. — Да, конечно. Мы уже позвонили вашему защитнику. — Я ничего не буду говорить! — На это вы имеете полное право, согласно конституции Ксоры: «каждый гражданин объединённых федеративных штатов оставляет за собой право хранить молчание и не свидетельствовать против себя или своих близких», — спокойно подтвердила Офира, раскрывая папку с делом. — Однако, в то же время действующим законодательством предусмотрена уголовная ответственность за отказ от дачи показаний. В зависимости от того, будете ли вы сотрудничать со следствием или нет, будет определяться форма и строгость наказания. Согласно статье № 186/32, мы можем заключить досудебное соглашение, которое гарантированно смягчит постановление государственного обвинителя. Боевой пыл Уилсона сдувался на глазах. Покатые плечи снова ссутулились, ноги затряслись под столом, а взгляд заметался между зеркалами. Мелкий, заносчивый и необоснованно высокомерный человечек старательно обдумывал её слова. И на лице его отчётливо читалось желание всех обхитрить. Будто бы это было в его силах. — А она не плоха, — отметила Белладонна, сложив руки под грудью. Естественно, ничего сверхъестественного Офира не делала, едва ли вообще превосходила её в навыках. Единственное, что их различало: Белладонне привычнее было защищать своего клиента, а не нападать на него. — Ну так, пятьдесят лет со всякими бумажками возится. Явно в этой всей правовой теме поднаторела. Вот и давит сложными формулировками. — Я имела в виду то, как она держится перед ним, — она озадаченно посмотрела на Рикарда. Внезапная догадка показалось смешной и нереальной, но всё же пришлось её озвучить: — У тебя нет юридического образования? — Начальное есть, как и у всех, кто учился в военной академии. Но вообще я закончил иняз, факультет саларунского языка. — Теперь понятно, — Белладонна не сдержала насмешливой улыбки. Он вопросительно поднял бровь, поэтому ей пришлось пояснить: — Вспомнила приветственную речь. — А ты… Его перебил громкий хлопок — Уилсон ударил ладонями по столу и завопил дурным голосом: — Вы меня не заговорите, я знаю свои права! — Господин Уилсон, — устало вздохнула Офира. — Пожалуйста, поймите, у меня нет потребности в том, чтобы заговаривать вас или как-то пытаться обмануть. У нас собрано предостаточно улик и доказательств, чтобы обеспечить вас сроком до двадцати пяти лет. — Вы… я… ведь насекомые. Какие двадцать пять лет?.. Айру убил оборотень! А я — обычный человек! — Если вы про эти раны на шеи, — она положила на центр стола фотографии, что ужасали своей жестокостью неподготовленного зрителя. Уилсон же мазнул по ним равнодушным взглядом. — То мы в курсе, что их посмертно нанёс одомашненный волк. К слову, не расскажите, где и у кого его позаимствовали? — Я ничего не знаю! — Говорите, что ничего не знаете?.. Сейчас мой напарник получает орден на обыск вашего дома. Уверена, мы ещё много интересного там обнаружим. Особенно после того, как сдадим ваш компьютер на экспертизу. Побледневший Уилсон почесал волосы у лба. Положил руку обратно на стол — его указательный палец, не касающийся столешницы, дрожал. — Моё предложение — жест доброй воли, который вы, если честно, не заслуживаете. Я даю вам возможность раскаяться. Помочь следствию, пролив свет на мотивы, почему вы это делали. — И насколько мне скостят срок, если я раскаюсь?..