Достав из внутреннего кармана пиджака конверт, Марсель его распечатал и вытащил несколько листов рукописного текста, естественно, на флемоанском языке. А может, и каком другом — Вэл не сумела разобрать ни одной закорючки на листе, что незаметно стащила у него из-под носа. К слову, прям стащить она не рассчитывала. Хотела просто глянуть одним глазком. Но Марсель так глубоко погрузился в текст письма, что даже не заметил, как она первый листок стырила. И чем дольше он читал, тем тревожнее становилось Вэл. Постепенно, волна за волной, накрывали: страх, злость, отчаяние. И когда окончательно размылась граница, где заканчивались её эмоции, а начинались его, она всё же не выдержала и спросила: «Да что она там такого написала в этом письме?!» Вскинув на неё испуганный взгляд, Марсель запоздало выставил заслонки между их сознаниями, пряча свои эмоции за толстой стеной. «Прости, я забылся…» «Что-то случилось? Кто-то в беде? Почему тебя накрыло таким негативом, будто у нас большая беда на горизонте? Почему она не вышла на работу? Смена гражданства — всего лишь отговорка?» — засыпала его вопросами Вэл. «Тут всё сложно», — буркнул он, снова возвращаясь глазами к тексту. Терпеливо выждав, пока Марсель дочитает письмо, супермедленно сложит и уберёт его обратно в конверт, а потом откинется на спинку кресла, рассеянным взглядом уставившись перед собой, Вэл снова заговорила: «Не держи в себе! Если у тебя что-то случилось, то лучше выплеснуть переживания наружу — это полезнее для здоровья. Да и одна голова хорошо, а две — ещё лучше! Может, проблема и выеденного яйца не стоит, а ты больше загоняешься. Поделись со мной, я помогу! Мы все же напарники… А напарники должны друг другу помогать. Мне тут сказали, что хорошие напарники равноценны близким друзьям! Прикинь?! Поэтому не стоит переживать в одиночку, чтобы у тебя там не случилось». Марсель долгое время сидел молча. Смотрел на неё как баран на новые ворота и никак не реагировал. До него не дошло? Наверное, стоило более прямыми словами объясниться… И когда уже собралась выдвинуть дополнительные аргументы, он вдруг отстранённо отметил: «Раньше я думал, что молчаливость — это одно из немногочисленных положительных качеств твоего характера. Но теперь я осознал, что тебя сдерживал языковой барьер». «Тебе давно рёбра не пересчитывали?» — на автомате рыкнула Вэл. Вот опять. Она ему: «Мир! Дружба! Жвачка!», а гад смазливый ей — фигу на постном масле. «Да буквально на прошлой неделе пересчитали», — холодно отозвался Марсель, но в глазах его проскочила искра веселья. Входная дверь распахнулась и в отдел вернулся старший детектив, который двинулся прямиком к их столу, на ходу вытаскивая из кармана маленький пластиковый мешочек. — А ну-ка, — он подсунул ей под нос очередной сбор. — Оно? — Почти… но совсем. — Что не так? — Другая… холодная горечь, — пробормотала Вэл и подняла осторожный взгляд на окаменевшего при её словах детектива Гроса, лицо которого постепенно покрывалось ярко-красными пятнами. — Признайся честно, ты издеваешься?.. — проскрежетал он. — Мстишь мне за все те нагоняи, что получала раньше? — Что? Да я бы в жизни не стала! Я, что ли, мумбрешская макака, чтобы месяцами свою мстью носить?! — Месть вынашивают, — поправил её Марсель. — Спасибо, — бросила ему Вэл с благодарной улыбкой и снова посуровела, когда посмотрела на старшего детектива. — И я бы не стала затягивать расследование. Я тоже хочу побыстрее поймать Воспитателя. — Ладно, не бери в голову… Просто это единственная «холодная горечь», что уместно смотрелась бы в составе усыпляющего или парализующего сбора, — устало объяснил детектив Грос, массируя шею у затылка. Достал из кармана пискнувший телефон и скорчил несчастную физиономию. — Проклятье, совсем вылетело из головы, у нас же сегодня совместная тренировка со звериным подотделом. Развернулся как раз в тот момент, когда из кабинета в углу вышел Рикки и капитан Бак, после чего похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание: — Ребятки, собираемся и топаем дружным строем в спортзал. Сегодня у нас должна быть явка стопроцентная на тренировку. — Прогул — десятипроцентный штраф, — добавил капитан. Вэл не разделяла последующих всеобщих вздохов разочарования и подорвалась с места. У входной двери к ним подскочила пронырливая муха — та, что посимпатичнее, с длинными волосами и тощей фигурой — и попыталась схватить старшего детектива за локоть, по-любому, чтобы задержать и выпытать информацию по текущему делу. Но он так красиво крутанулся, не переставая идти вперёд, огибая её протянутую руку, что Вэл даже впечатлилась. По его реакции и невесомой, как будто танцующей, плавности движений сразу видна восточная школа боевых искусств. Детектив Грос наверняка неплохо дрался для человека. Увидеть бы разочек, на что он способен. — Не того хватаешь, дурёха, — прокомментировал неудачу своей подруги Кинзи и попытался подскочить у лестницы к хмурому капитану Баку, врезался в невидимую стену и шлёпнулся на пятую точку, с удивлением уставившись перед собой. — Сам дурак, — иронично фыркнула Доминика, но встать помогла, а потом ещё и добавила вполголоса: — Капитан Николас Бак — воздушник с десятью кольцами силы. Думаешь, управлять экспериментальным отделом поставили бы какого-то просточка? Естественно, он технически самый сильный среди них. — А тот узкоглазый, к которому ты рванула — он попроще? — Не узкоглазый, а человек с двойным веком — эпикантусом. Уважай других, если хочешь, чтобы уважали и тебя. — Да-да, шемуанец, короче. Ну так, он попроще?.. — Да не сказала бы… пока ничего стоящего нарыть на него не удалось. У них в целом много тёмных лошадок в отделе. К слову, как ты в пятёрку лучших студентов попал с такими-то скверными способностями к сбору информации? Капитан Бак фигурировал во многих громких делах. Там даже напрягаться не надо, всё лежит на блюдечке: бери и ешь. — Завидуешь, Минчик, что кому-то само идёт в руки, а кому-то приходится вкалывать до седьмого пота? — Искренне недоумеваю, Кинзик, — отмахнулась она и это были последние слова, что услышала Вэл, прежде чем зайти в раздевалку. В спортзале их уже поджидала небольшая группа из шести оборотней. Они работали в первом уголовном отделе, расположенном на втором этаже, но специализировались на делах, в которых засветились исключительно представители их вида. И находились в постоянном конфликте с клыкастым подотделом того же уголовного. Поговаривали, что они регулярно срывали расследования, воровали и избавлялись от вещественных улик, да и вообще занимались противозаконной деятельностью, на которую никак не получалось повлиять, потому как это не местная проблема конкретного участка, а проблема всего континента. Похожий беспредел творился во всех странах Саларуна. Увольняешь одних, на смену им приходится другие — такие же. Замкнутый круг. Оттого ксорийское правительство, заручившись поддержкой двух десятков развитых стран, решило образовать особый отдел, независимый от остальной полицейской структуры. Скользнув взглядом по незнакомым рожам, Вэл принюхалась, сходу определив среди оборотней: кабана, скунса, буйвола, гиену и кого-то из птичьих. За свою короткую жизнь ей доводилось столкнуться из летунов только с филином и ястребом, поэтому точно определить подвид высокого парнишки с длинным крючковатым носом она не смогла. А стоявшая чуть в стороне смуглая, черноволосая девушка с узким разрезом глаз и вовсе не пахла. Повернувшись к брату, Вэл встретилась с ним взглядами и услышала его удивлённый полушёпот: — Я тоже не слышу её запаха. — Как это возможно? Она даже человеком не пахнет! — Может, артефакт какой-то использует. — Но зачем скрывать свой запах?! — Течка? — предположил Рикки, пожав плечами. — Ну, если только из-за неё... Капитан со старшим детективом встали по центру зала около буйвола — высокого и крупного мужчины с пивным брюшком. Его толстые, густые брови так низко нависали над чёрными глазами, что в суровости он мог посоревноваться с их начальником, за редким исключением сменяющим своё хмурое выражение лица на какое-либо другое. — Вэл, иди сюда, — позвал её старший детектив. По-приятельски закинул ей на плечо руку и представил: — это наш сильнейший боец. Маленький да удаленький фенек. Не смотрите на её скромные размеры и подвид. Она ягуара за минуту уделала. — Девять боевых факультативов первой военной академии объединённого Ираша, бета-лиса! — коротко объяснила Вэл, смотря в немигающие глаза буйвола. — Вот как, — утробно прогудел он и широко улыбнулся. — Макс, тут по твою душу. От группы оборотней отделилась гиена — среднего роста мужичок с широкой шеей и круглыми ушами. У него было маленькое лицо размером с кулачок и отталкивающая улыбка, больше напоминающая оскал. Нечто неуловимое в его самодовольном виде вызвала у неё жгучее желание срочно набить ему рожу. Может дело в оценивающем взгляде, но не в плоскости её способностей, скорее так смотрели на самок в период полового гона, а может, он просто ей на морду не приглянулся. Вэл сама не понимала. Главное, что в нём бесило всё — от резкого мускусного запаха до маслянистых глаз. — Сколько тебе лет, ребёнок? — спросил Макс и стянул футболку, оставшись в одних спортивных штанах и кроссовках. Хотел удивить волосатой грудью? Не удивил, а лишь пробудил отвращение. Некоторые оборотни словно нарочно стремились подчеркнуть свою волосатость. Притом чаще это наблюдалось у тех, кто помельче телосложением и в преклонном возрасте — за сотню-другую лет. Наверное, комплексы какие-то: мол, да, я древний и мелкий, но хотя бы ещё от облысения не страдаю! — Скоро тридцать девять исполнится, — не в силах скрыть неприязни, ответила Вэл через «нельзя грубить без причины», тоже расстегнула ветровку, смяла и швырнула в Марселя, который привычно поймал её, встряхнул, распрямляя, и повесил на сгиб локтя. — Твой напарник? — спросил он, тоже даже не пытаясь скрыть брезгливости. — Ходят слухи, что оборотни из особого отдела неприлично сдружились с упырями. Не ожидал, что это правда. Мерзкое зрелище. — Так не смотри, — цыкнула она и рванула на него. Вскинув левое колено, будто собираясь нанести прямой удар по верхним рёбрам или шеи с правой стороны, Вэл моментально перескочила и попала правой ногой между нижним ребром и тазовой костью, прежде чем левая успела коснуться пола. Врезала точно по селезёнке. Тут же поднырнула под импульсивно выкинутую руку и вывела из строя его локтевой сустав одним коротким, но мощным ударом от корпуса. Отскочила метра на три и прислушалась к собственным ощущениям: её колотил мелкий мандраж, поскольку вблизи она смогла в полной мере оценить запах, узнав по нему, что вражине в районе ста пятидесяти лет. Но возраст не столь важен, как то, что Макс тоже являлся бетой. А, значит, его способности нельзя было недооценивать. — Неплохо, лисёнок, — усмехнулся он, смотря на болтающуюся вдоль туловища руку. — Значит, играем по-серьёзному? В таком случае нам надо договориться о призе для победителя. — Это ты к чему? — напряглась Вэл, услышав в чужих словах намёк. И в последний момент она успела отразить его стремительное нападение — удар скользнул мимо, по касательной задев печень, больше напугав, чем причинив реальный вред. А вот уже увернуться от кругового удара ногой у неё не было ни малейшего шанса, лишь принять на вскинутые перед лицом руки. Естественно, сила удара сбила Вэл с ног. И прежде чем она успела откатиться, Макс налёг сверху и скрутил её в болевом захвате с рычагом на плечо. И упиваясь своим доминированием, он склонился так близко, что его бесящие дыхание защекотало ухо: — Если я выиграю, то мы обменяемся метками. — Отказываюсь! — зарычала Вэл и, подтянув колено, смогла попасть ему в висок, тут же перекувыркнулась через голову, тем самым выворачиваясь из захвата. Откатилась в сторону, встала и решительно впилась пальцами в плечо, чтобы дёрнуть вниз и чуть в сторону, вправляя вывих. А разжав сведённые от боли зубы, с ненавистью бросила: — Я лучше сдохну, чем обменяюсь с тобой метками, падальщик! 9 глава: Добросердечные вредители Марсель То, что началось, как безобидный тренировочный матч, очень быстро превратилось в реальную схватку двух обезумевших оборотней. Они так разошлись, что перекинулись в начальную форму. Как если бы дрались не на жизнь, а на смерть. И ко всему прочему никак не реагировали на команды старших по званию, призывающих их немедленно остановить спарринг. Когда Вэл получила удар, откинувшей её на несколько метров, Марсель рефлекторно дёрнулся вперёд, но Рик вцепился ему в плечо, удерживая на месте. Почему родной брат никак не реагировал и даже не пытался их разнять, он искренне не понимал. Очевидно ведь, что она проигрывала — урод плешивый её по всему залу швырял. Впрочем, не только Рик странно себя вёл. Почти все оборотни замерли в полуобороте с вытянутыми или сузившимися зрачками и внимательно следили за обстановкой вокруг, словно будучи готовыми в любой момент влиться в бой. Однако Марсель был не в состоянии сейчас нормально анализировать ситуацию. Всё, что видел — как Вэл хромала на правую ногу и часто сплёвывала кровью. Он просто не мог спокойно смотреть на её избиение. Вшивая шавка опрокинула Вэл на пол, села сверху, замахнулась кулаком, и Марсель не выдержал. Он ударил тростью Рика в солнечное сплетение, освободившись из его хватки, и рванул к напарнице. Меньше чем за секунду сконцентрировался на зрачках вскинувшего голову падальщика и приказал тому замереть.