Наконец-то в отдел зашёл тот, кого она больше всех хотела увидеть. От одного взгляда на заспанную, но всё ещё самую красивую моську Вэл почувствовала радость. Очень захотелось тут же подскочить к нему и стиснуть в объятиях, но она молодец — сдержалась. Сонно зевнув в кулак, Марсель обернулся на крик Доминики, которой приспичило с ним поздороваться первой, и кивнул ей в ответ. Притом кивнул так, будто между ними было нечто большее, чем простые взаимоотношения коллег. Хотя какие они коллеги? Она же даже не полицейский! Так, вошь надоедливая. — Привет, — он развалился на стуле и снова зевнул. — Приветливее видали, — буркнула Вэл. — Ты чего? — с него сонливость, как слизнуло. Выходит, он ещё и притворялся, гад. Изобразив его недавний кивок, может, чуть-чуть приукрасив, но не суть, она сердито спросила: — Что это сейчас было? Чего вдруг таким добреньким с ней стал? — О тьма, какая муха тебя сегодня укусила? — Отвечай! Пока я тебя не покусала!.. — Да, как обычно, я поздоровался. Мне надо было её в жопу послать? Из-за того, что она со мной поздоровалась? Не дури, Вэл, — в раздражении бросил Марсель, чем заставил на миг её усомниться в своих выводах, а потом ещё в качестве добивающего удара ласкового глянул. — У тебя что-то случилось? — Да нет… просто… сегодня утро какое-то совсем дурацкое, — нехотя призналась Вэл, ковыряясь пальцем в расслаивающемся угле на коврике компьютерной мыши. — Под окнами придурки эти на мотоциклах гоняли. Так бы им и позапихивала в задницы глушители. Малолетние гады на всю улицу слушали музыку из переносной колонки и на бестолковых досках с колёсиками катались. Ещё тут едой постоянно воняет, как в столовке! — А как ты себя чувствуешь? — В смысле? — Ничего не болит? — Я, что ли, немочь какая, чтобы болеть на ровном месте?! — Да твою же… — он шумно вздохнул и закатил глаза. — Ладно, не болит, а… не знаю, беспокоит?.. Может, где-то некое чувство дискомфорта ты испытываешь? — Ну, живот немного крутит, — подметила она, прислушиваясь к ощущениям внутри своего организма. — Наверное, съела что-то не то. Это всё Рикки виноват — всякую хренотень домой тащит! Мы две недели одной олениной питаемся… ненавижу её уже! Выдвинув нижний ящик своего стола, Марсель вытащил из него плотный чёрный пакет, протянул ей и перешёл на телепатическую связь: «Сходи в туалет». «Это туалетная бумага? Но я не хочу какать», — Вэл заглянула внутрь и не поняла, что видит. Точно не рулон бумаги. Приподняла невесомый квадратик и, не вытаскивая из пакета, повернула к себе лицевой частью. Вскинув голову, она уставилась на настольный календарь и быстро посчитала месяцы. Всё правильно. Сходится. У неё на приблизительно на этой неделе должны были начаться особенные дни. Снова глянула на внимательное лицо, что дожидалось её реакции, и прошептала: «Ты что, маньяк?» «Чего? — поначалу он так растерялся, что мог лишь хлопать светлыми ресничками, а потом, видать, очухался, возмутился и бросил в раздражении: — Какой ещё в задницу маньяк? Что за фигню ты опять там себе нафантазировала?» «Ты мой цикл отслеживаешь, прокладки покупаешь… Кто ещё, если не маньяк?..» «Меня угораздило стать твоим парнем, — уныло напомнил Марсель. — Хоть кто-то должен готовиться к твоим месячным, раз ты сама этого не делаешь». Резко поднявшись со стула, Вэл в категоричной форме приказала ему следовать за ней и уверенным шагом двинулась к выходу из отдела. Едва не прикрикнула, когда заметила, с какой неохотой он плетётся следом, но сдержалась — дважды молодец. Она сегодня отличалась просто невероятным терпением! «Я не думаю, что это правильно… — продолжал хныкать Марсель на своей волне. — Мы всё же ещё не так близки, чтобы настолько личными вещами делиться… Давай ты как-нибудь сама». Быстро оглядевшись по сторонам, Вэл схватила его за воротник рубашки и затащила в кладовку. Привстала на носочки и ткнулась губами куда-то в область рта, поскольку в темноте каморки ничего не было видно. Нашла колечко пирсинга и обвела кончиком языка приятно холодящий кусочек металла, прежде чем нырнула в приоткрытые губы, исследуя нежную кожу внутри. А уже Марсель обхватил её голову большими ладонями с тонкими пальцами и наклонился, чтобы она смогла опуститься на пятки на время их воздушного, как подтаявшее мороженое, долгого поцелуя. — Ты самый лучший, — смущённо пискнула Вэл и выбежала в коридор. 16 глава: (вторая часть) Почти всю первую фазу цикла она провела в приподнятом настроении. Каждый день начинался с обеда свежей курочкой, забитой за несколько часов до приготовления. И пока Марсель был в зоне видимости, всё вокруг цвело и пахло прекрасной весной. Но стоило ему отойти по своим делам, как её мировосприятие стремительно ухудшалось, и любая мелочь снова начинала страшно бесить. — Вэл, а Марсель надолго отошёл? — спросил слишком приятный голос, чтобы быть настоящим. Наверняка специально говорила таким чуть умирающим тоном с лёгким придыханием на манер томной, болезненной лани. — Зачем тебе мой Мацик? Но прежде чем Доминика ответила, входная дверь распахнулась, и вернулся тот, кого искала эта сладкоголосая девица. Он заметно напрягся, увидев её у их стола. Красные глазки как-то подозрительно забегали. Неужели есть что скрывать? Впрочем, чтобы не творилось в светловолосой черепушке, ему хватило ума пройти мимо и сразу заняться делом — пальцы поспешно пролистнули документ до нужной страницы и забегали по клавиатуре. — О, так ты в архив отходил. Я как раз про тебя у Вэл спрашивала. Могу на минуту буквально отвлечь? — всё никак не унималась Доминика. — Нет, не можешь, — тут же ответил Марсель, не поворачивая головы в её сторону. И робко покосился на Вэл поверх монитора, будто проверяя реакцию. — Похоже, я не вовремя, извини, — растерянно промямлила она и пошла обратно в свой угол. И правильно, пусть сидит там, не высовывается. То зачастила эта коза к её вампиру подкатывать. Сначала на минуту, затем на часок. А закончится всё один маленьким фокусом с исчезновением. Потом ищи-свищи, куда заныкались, гады. Нет, тут надо действовать на опережение. Переведя взгляд обратно на своего вампира, Вэл горестно вздохнула. И в кого таким красивым уродился? Не удивительно, что ни одна девица пройти не может мимо этого идеального лица, он же прямо в душу смотрит очаровательно угрюмыми глазёнками. Вот бы у него на лбу написать: «эта прелесть принадлежит Вэл», — но не дастся ведь. — О чём бы ты там ни думала, прекращай, отвлекаешь от работы, — хмуро проворчал Марсель, кинул взгляд на календарь и замер на несколько секунд. — Вот же тьма… Уже десять дней прошло… — Так вот почему ты стал таким невероятно соблазнительным, — понимающе кивнула она. Сбоку шумно фыркнул Оскар, но тут же в извиняющимся ирашском жесте поднял руку на уровень лица и, продолжая бороться с собственной мимикой, вежливо произнёс: — Я не специально, прошу прощения, Валери. — В благодарность за твою помощь в прошлом я просто промолчу, — снисходительно улыбнулся Аллен, бегло глянул на её напарника и улыбка его стала значительно шире. Вэл нахмурилась, пытаясь понять, чего их так развеселило. И вообще, подслушивать чужие разговора — неприлично. Так и по ушам получить недолго. Взгляд зацепился за Рикки, сидящего в другом конце зала. Он недовольно зыркал, по-любому хотел сказать гадость: хлебушком обозвать или деланно изумиться вакууму, заменяющему её мозг. Но ни фига — пусть и дальше хочет. Она скорчила страшную физиономию и показала ему язык. Собиралась ещё при помощи жестов донести до него, что сам он глупый, но её спугнул хлопок ладони по столу, на который мгновенно обернулась одновременно с пронзительно-громким звуком резко отодвинутого стула. Детектив Грос прижимал телефон к уху и кого-то внимательно слушал, и чем дольше слушал, тем ярче на его лице отпечатывалась совершенно жуткая улыбка. — Да, отлично. Конечно. Я знаю, где это. Хорошо, хорошо, понял тебя. Мы немедленно выезжаем! — энергично выкрикнул он и сбросил звонок. Без стука ввалился в кабинет капитана и уже вместе с ним выскочил обратно, после чего обвёл ликующим взглядом всех присутствующих: — Господа и дамы, мы едем на охоту. Будем загонять ублюдка как дичь. — Фабиан, захвати свои игрушки, — зычный голос капитана Бака рикошетил от стен и заставлял воздух в зале вибрировать. — Вампиры — полевое обмундирование. Сбор десять минут. Через это время все должны быть на стоянке в полной боеготовности. — Мы тоже едем? — уточнил Аллен. — В названии вашей профессии: детектив-криминалист, — какое слово стоит первым? — Понял, — усмехнулся он, поднимаясь из-за стола. Зачем почти полным составом, за исключением Лиоры и Дарси, они отправились ловить подозреваемого в серии жестоких убийств, Вэл не совсем понимала. Тем более, когда прибыли на место: в маленькую деревушку в ста километрах севернее Броувера, — и стало ясно, что вглубь леса отправляться только оборотни. Поджидающий их на месте патруль во всех подробностях рассказал, о взятых свидетельских показаниях у здешних жителей, которые лично наблюдали о проникновении в один из домов на окраине поселения странного вида бродяги, похожего на их подозреваемого. Конечно, по старой фотографии Кэйташи Аоки им было сложно со стопроцентной уверенностью подтвердить, что они именно его видели вылезающим из дома. Оно и понятно. Почти месяц тот провёл в Марагоновой пуща. Как его ещё не съели? Удивительно. — Гоните его к дороге, — продолжал инструктировать их старший детектив. — Мы рассредоточимся по всей трассе и будем вас встречать. Его надо взять любой ценой живым, поэтому когти, зубы не распускаем. Поняла меня, Вэл? — А чё я опять крайняя? — Да я вообще не уверен, что тебя стоит допускать сейчас до захвата, учитывая твоё состояние из-за течки. — Нормальное у меня состояние! — Да, пока Мацик рядом и выравнивает твой эмоциональный фон, — не слишком внятно пробормотал он. — Ладно, один фиг лишних рук нет. Со стороны Броувера и востока Гранда лес уже прочёсывают другие группы, сужая круг. Очень сомневаюсь, что ублюдок станет отходить от трассы или рискнёт углубиться в Пущу. Если, конечно, не решит свести счёты с жизнью. Так… ну и на этом всё. Давайте перекидывайтесь в половинчатую форму и в лес. — Донна, Аллен за мной, — мимо них быстрым шагом прошмыгнул капитан. — Пойдём, — Офира прихватила Вэл за руку и потянула в сторону фургончика, где им предстояло раздеться. Прям по цивильному, как настоящим леди. Не желая долго терзать себя мыслями о том, какую боль ей предстоит пережить, она вызвалась первой обернуться в зверя. Пока жилы рвались, а кости ломались, в голове крутились мысли о непонятном будущем. Насколько их отношения с Марселем можно считать серьёзными? Он с ней проведёт всю её лисью жизнь? И как преподнести эту новость родителям? Они же наверняка ожидают от Вэл представителя псовой породы, от которого она могла бы дать хорошее потомство. А какое потомство можно дать от вампира? Кровожадные гады бесплодны. И это супер несправедливо! Самая жестокая шутка в жизни, какая могла с ней приключиться — сейчас она многое не раздумывая отдала бы, чтобы образовать с Марселем настоящую семью. Поднявшись на четвереньки, Вэл сморгнула слёзы. Непонятные чем вызванные слёзы: душевной или физической болью. И вышла на улицу, где её поджидали Рикки и Оскар в полузвериной форме. Поскольку они жили в приграничном к кошкам королевстве, то ягуаров в обороте, естественно, уже видели вживую. Они все отличались примерно одинаковым пятнистым окрасом и гораздо более худощавым строением, чем львы или тигры. «Ты как? Нормально?» — мягко поинтересовался Марсель, подойдя к ней со стороны дороги. На боку у него висела кобура с пистолетом, а поверх ремня — толстый пояс с глубокими карманами, набитыми боевыми артефактами. «Терпимо, — отмахнулась она и смущённо добавила: — Будь осторожней, не помри». «Тебе тоже удачи, не переусердствуй и не прихлопни его нечаянно» — усмехнулся он и нежно погладил её по мордочке, согревая своим тёплым взглядом. Развернулся и пошёл в обратную сторону, откуда пришёл. Фургончик пошатнулся и к ним присоединилась сконфуженная собственным видом Офира. На ней была набедренная повязка и эластичная тряпка, что прикрывала поистине огромную грудь. Поскольку она не обросла шестью, Вэл даже не тянуло возмущаться из-за того, что они тут в чём мать родила, а она закрывалась всякими лоскутками. Кожа у неё посерела и будто бы утолщалась, покрывшись морщинистым рельефом. Стопы сменились мощными копытами, а пальцы на руках срослись в три забавные сардельки. Однако больше всего изменениям подверглось лицо. Симпатичный маленький носик Офиры сплющило и растянуло на полморды, и сверху из него теперь торчало два толстых рога. Её большие и красивые глазки, наоборот, уменьшились до маленьких чёрных горошинок, будто бы специально спрятавшихся под тяжёлыми веками. Не то, чтобы она стала некрасивой. Но к её звериной форме однозначно было необходимо привыкнуть.